Шпион, изыди вон!

– Заткнись! Я всё равно не уйду! У тебя не хватит сил!

– Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня… – голос мой становился всё громче и набирал силу.

Сущность попыталась прорваться сквозь мою оборону по направлению к двери. Я жёстким рывком схватил её за волосы у корней и потащил в ванную, закинул её туда и закрыл дверь. Скорее побежал к своей заветной тетради, где у меня как будто специально сегодня были записаны молитвы на изгнание. В ванной стоял грохот, слышались удары о дверь и дикий вой. Надеюсь, соседи примут крики за дикие стоны страсти. Я достал деревянное распятие из Иерусалима – подарок любимой тётушки. Глубоко вздохнул и направился в ванную, как на бой, с тем же чувством, какое испытывал в засаде под обстрелом снайпера.

Тварь метнула на меня безумный взгляд зелёных глаз, очень широко раскрытых. Она прыгнула на меня. Я влепил ей пощёчину, схватил левой рукой за волосы, правой рукой прижал распятие ко лбу. Тварь начала визжать нечеловеческим голосом, меняя тональность от инфернального баса до ультразвукового фальцета. Извивалась, брыкалась, пыталась лягнуть меня ногами, добившись лишь, что я прижал её бёдра ногой к полу. Рискнув оторвать руку с распятием, я положил раскрытую тетрадь на стиральную машинку и начал читать:

– Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii… – и перекрестил тварь распятием.

Сущность изогнулась дугой, задыхаясь, с трудом пытаясь вдохнуть воздух, глаза её закатывались. При моей массе и тренированности мне стоило немалых усилий удержать тварь на месте. Я продолжил чтение немаленькой по объёму молитвы.

– Imperat tibi Martyrum sanguis, as pia Sanctorum et Sanctarum omnium intercessio… – вновь перекрестил тварь распятием.

Дочитал молитву до конца. Сущность будто обессилела и успокоилась. Просто глубоко и тяжело дышала. Я ещё дважды полностью прочитал молитву, перекрещивая распятием в нужные моменты, тварь просто морщилась. Я закончил.

– Кира! – позвал я.

– Нет, вой, не Кира. Пока что у тебя не хватит сил изгнать меня из неё. У тебя ещё нет власти над такими, как я. Пока нет, – голос твари всё ещё не был голосом девушки, но тональность стала ближе. И голос стал тише и слабее.

Она полностью перестала сопротивляться. Уже бережно я поднял тело девушки и отнёс на кухню. Увидел на столе пустую бутылку из-под виски. Ого, ничего себе – Кира за полчаса употребила почти литр крепкого алкоголя в одно лицо. То-то ей поплохело. В общем, только сейчас я обратил внимание на мощный перегар. Посадил сущность, сел напротив.

– Скажи мне своё имя!

– Отсоси у старого зайца, а не моё имя! Можешь, конечно, и отлизать! – с похотливой улыбкой тварь раздвинула ноги, где, напомню, ничего не было надето под моей рубашкой.

Плоть моя взыграла, я с некоторым усилием оторвал взгляд и снова влепил пощёчину сущности. Она взвизгнула и с усталой ненавистью уставилась на меня. Лицо девушки выглядело измождённым, словно она бежала всю ночь или разгружала вагон без передышки – чёрные круги под глазами, посеревшая кожа, полуприкрытые глаза с ядовитым зелёным мерцанием.

– Откуда ты взялся в Кире? Скажи мне, именем Адонаи и Отче Саваофа!

Тварь сморщилась и заговорила:

– Неудачный её магический эксперимент несколько лет назад. Подруга заманила её поучаствовать. Для Киры это было игрой. Ну вот и доигралась, – тварь говорила уже с трудом, будто совсем осталась без сил. – Ты сильный, вой. И сила твоя будет расти. И силу свою ты в большей степени будешь обращать в светлую сторону. Хотя и убить для тебя будет – раз плюнуть. А Кира пока спит, но уже просыпается. Я уступаю ей владение телом. Захочешь извращений в сексе – зови меня, это я прямо очень люблю, – тварь залилась смехом и резко замолчала, словно выключили рубильник.

Кира плашмя безвольно упала вбок на диван кухонного гарнитура. Я сидел в лёгком шоке, мысли мои сначала метались хаотически, а потом начали собираться в вектор к решению – что делать и как помочь девушке избавиться от подселенца. Я перебирал в уме варианты найти какого-нибудь колдуна или ведьму, способных помочь в данном деле. Или, возможно, обратиться к силе церкви, я слышал о подобных христианских обрядах экзорцизма.

Тут Кира начала просыпаться. С трудом открыла глаза и села. Снова чёрные глаза, без зелёных искр. Уже сама девушка в своём теле.

– Привет, Кира.

– Ох… Привет. Что случилось. Я заснула? Что ж так голова-то болит?..

– Заснула, заснула. Правда во сне немного разговаривала и даже двигалась, – я постарался улыбнуться. – Я потом тебе как-нибудь расскажу подробности. Скажи-ка мне, Кира, ты веришь в Бога?

– Очень уместный вопрос глубокой ночью, – Кира одним глазом посмотрела на меня. Видимо, так я не слишком двоился, литр вискаря быстро не рассасывается. – Хожу иногда в церковь, свечки там ставлю, Пасха и всё такое… А что?

– Прошу тебя не бросаться в меня тапками, хотя пушистыми тапками можно, но у тебя подселенец. То есть в тебе живёт некая тварь, которая иногда берёт вверх над твоим сознанием. Это называется одержимостью. Причём серьёзной степени, раз тварь иногда завладевает твоим телом. Прошу, поверь мне. Тем более от тебя много не потребуется, чтобы избавиться от этого.

– Ты точно в своём уме? Откуда у меня одержимость? Почему я не чувствовала ничего такого? – девушка уже широко открыла оба глаза и даже слегка протрезвела.

– Просто поверь мне. Доверься мне на ту степень доверия, которую я вызвал в тебе за наш кратковременный срок общения. Я прошу просто скататься со мной в одно место, чтобы помочь тебе. Не сейчас. Я позвоню тебе и уточню дату и время. Доверишься мне?

Девушка посмотрела на меня растерянно и с некоторым недоверием. Но всё же смягчилась.

– Ты странный. Но хорошо. Я доверяю тебе.

Я с некоторым временным облегчением выдохнул. И мы пошли спать.

***

В ближайшие дни я срочно занялся поисками помощи в данной ситуации. В первую очередь забежал в ближайший православный храм и объяснил интересующий меня вопрос священнику. Батюшка выслушал меня внимательно, периодически кивая. И сказал, что у него нет чина и благословения на отчитку. И дал название и адрес монастыря, где регулярно проводят обряд экзорцизма – по терминологии католиков, или обряд отчитки – по терминологии православия. Я съездил туда, пообщался с Отцом Фёдором – священником со взглядом, сразу проникающим в самые глубокие закоулки души. Он дал добро и сказал просто «Привозите!» Следующая отчитка в ближайшую среду. Набрал Кире, снова привлёк своё красноречие для убеждения, чувствовал её скептицизм и недоверие, пришлось продавливать. Думаю, немало сопротивления в данном разговоре надо отнести на счёт усилий представителя Легиона.

В назначенный день я привёз свою новую знакомую в монастырь. Вёл за руку, внутренне опасаясь, что она вдруг начнёт вырываться и убегать. Но вела она себя спокойно. А вот на самом обряде я немного охренел. И это мягко сказано. Я бывал в горячих точках и немало повидал. Но увиденное на обряде заставило и мои волосы встать дыбом.

Обряд проходит в небольшом храмовом помещении. На отчитку приходит много желающих. Среди них есть те, кого привели силком родственники или друзья. Среди них есть и те, в ком нет одержимости, но они свято верят в одержимость чужаком и пришли изгнать его из себя. Хотя свою дурость и внутреннее дерьмо, думаю, не изгонишь одним обрядом. Есть просто порченые, которым будет полезна такая процедура. Почти все женского пола. Несколько мужчин. В этот раз всего было около двадцати человек. Выстроились в очередь. Сначала батюшка читал общую молитву, страдающие крестились в надлежащих местах. Потом батюшка с распятием специальной молитвой отдельно отчитывал каждого, кто подходил к нему в порядке очереди.

В самом начале две тётки привели третью. Видно было, что им стоит больших усилий удерживать её на месте. А та продолжала сопротивляться. И в какой-то момент её потуги увенчались успехом, она вырвалась и, будучи одетой в юбку, умчалась вдаль со скоростью, которой позавидовал бы спринтер в шортах. После чего дверь накрепко закрыли изнутри огромным деревянным запором. По мере приближения очерёдности некоторые бабки начинали выть, материться гробовым инфернальным голосом, некоторые начинали лаять. Одна бабка, пока её отчитывал священник, умоляла тонким нечеловеческим голосом отпустить её, не мучить. При этом бабка громко и продолжительно пердела, перекрывая слышимость и нарушая экологию замкнутого пространства. Я стоял в лёгком шоке от открывшейся картины. Кира прошла отчитку на удивление спокойно. После я спросил её, что она чувствовала и ощущала. Девушка ответила, что был момент, когда ей хотелось уйти оттуда поскорее, словно перестало хватать воздуха. Но я держал её за руку, и это ей придало уверенности. Во время отчитки батюшкой её слегка замутило, и всё. Всё прошло довольно мягко, на мой взгляд.

Больше Кире не досаждал подселенец. По крайней мере, в течение того срока, пока наши жизненные пути пересекались.