Замуж за 30 дней
Покосилась на вновь задремавшего Пола.
Он вообще голый. Во всяком случае до пояса.
Оглядела комнату вокруг нас – огромная, по-современному обставленная спальня. Высокие потолки (слава Богу не кафедральные), окна во всю стену, закрытые полупрозрачными жалюзи. Низкая, строгих очертаний, невероятно широкая кровать, и на ней мы – парочка голубков после страстной ночи любви.
Вот только не помнила я никакой ночи любви!
Нет, как мы попали в этот гостиничный номер-люкс, я помнила хорошо. Приехали сильно за полночь – устав сопротивляться ему и себе, я честно хотела заняться с ним сексом – нормальным, человеческим сексом с мужчиной, который мне безумно нравился. Тем более, что все было чин-чинарем – он мне трахающуюся на камеру Валерию Александровну, я ему… ну в общем, понятно.
Как в лифте и по дороге в номер целовались – я тоже отлично помнила… врезаясь в стены и столик уборщицы, срывая друг на друге одежду…
Пришли – если можно это было так назвать.
Пытаясь открыть, он дважды терял пластинку ключа, однако отпер, наконец, тяжелую, парадную дверь своего люкса, и мы ввалились в темную прихожую. Схватил меня за руку и, не включая свет, потащил куда-то в глубь помещения. У двери в спальню засосал еще раз – да так, что ноги окончательно отказались держать мое тело, и пришлось повиснуть у него на шее – а потом скомандовал.
– Я – в душ, ты – в кровать.
И махнул рукой по направлению огромного, темнеющего ложа у окна.
Я начала было сопротивляться – мол, тоже в душ надо, но он твердо помотал головой – нет, хочет меня такой, какая я есть. От запаха моего он дуреет, понимаете ли, и не надо ему ничего всякими шампунями портить.
Я решила не спорить – прилечь, не раздеваясь, на эту самую кровать, а после того, как он выйдет, прошмыгнуть все-же мимо него в ванную, и там, запершись, как следует помыться. Не собаки мы, чтоб под хвостом друг у друга нюхать.
Это было стратегической ошибкой – моей и его. Нет, не прошмыгнуть – я до этого не дотянула. Прилечь. Потому, что как только моя голова коснулась подушки, веки сами по себе закрылись, мысли и волнения растаяли, и я оказалась в том самом неприятном сне – с неуклюжей невестой в собственном исполнении…
Сложив наконец дважды-два, я ахнула. Так что же, получается, я уснула, а он пристроился и… потихоньку отжарил?
Схватила себя за промежность – вроде ничего не саднит, не болит. Может, он аккуратно… Я ведь ни разу даже не проснулась.
Мне вдруг стало обидно и даже как-то противно. Я тут, понимаешь, о нашем первом разе мечтаю, рисую себе кровать с розовыми лепестками, а он вот так… во сне… Конечно, согласие он от меня получил еще вчера… Но все равно – неприятно, что мной воспользовались, как резиновой куклой.
Но почему не раздел меня полностью? Не хотел будить?
Выход был один. Проверить раздет ли он сам. Потому что, если он меня трахнул – уж точно не стал бы снова напяливать на себя трусы. Уже некого стесняться.
Я слегка поерзала – потрясти матрас. Никакой реакции. Кажись, снова уснул – сопит тихо, периодически легко всхрапывая. Перевела взгляд – туда, где под черным одеялом скрывалась нижняя половина его тела… и замерла, не в состоянии отвести глаз от широкой, рельефной груди, такой же загорелой, как и его лицо… как завороженная смотрела на его руку, спокойно лежащую на животе – крупная ладонь, в две моих, наверное, а пальцы изящные, длинные, не обрубки-сосики, как часто бывает у таких мужланистых мужчин.
Вспомнив, что эти пальцы вытворяли со мной только вчера вечером, я поерзала еще немного – уже непроизвольно, жмурясь от истомы, сведшей бедра. А уж когда про все остальное вспомнила… ой, мамочки! Кровь вскипела, ударила в лицо, а взгляд немедленно нашел нужный путь. Точнее, дорожку – ту самую, заманчивую дорожку из волосков, что убегает у мужчины по животу вниз… Выбиваясь из-под его руки, дорожка эта ныряла под одеяло, настойчиво маня за собой… даже не маня – приказывая взгляду бежать за ней, будто за всем известным Белым Кроликом.
Не в силах противостоять этому зову, затаив дыхание и даже чуть высунув язык, я протянула руку и приподняла край толстого, но на удивление легкого одеяла…
«Только проверить, в трусах ли он…» – крутилось в голове оправдание такой наглости.
Однако в пододеяльном пространстве было совершенно темно, и наличие или отсутствие белья как такового установить было невозможно. Не с фонариком же туда заглядывать…
Пару секунд прислушиваясь к прерывистому похрапыванию со стороны подушки, я решилась на подвиг.
Просуну туда руку. Как только почувствую на бедрах кромку трусов или боксеров, сразу же вытащу и притворюсь спящей.
А если нет? Если не почувствуешь?
Обижусь и уйду – решила я. И скользнула рукой под одеяло, стараясь не касаться ни кожи, ни этих умопомрачительно мягких волосков на его животе.
– Надеюсь ты в курсе, что именно любопытство сотворило с кошкой?
Я зажмурилась. Нет-нет-нет… Пожалуйста, Господи, только не это.
– Давай все-таки слегка видоизменим легенду.
Я почувствовала, как его большая ладонь накрыла мою… и повела вниз – туда, куда до этого так стремился мой ищущий взгляд.
Глава 39
Самое трудное было изображать ровное, размеренное дыхание глубоко спящего человека. Потому что как только Пол понял, куда именно Вера нацелилась, приподнимая на нем одеяло, кровь понеслась в это самое место с такой скоростью, что легкие не поспевали качать в вены кислород. Несколько раз шумно выдохнув, он попытался изобразить храп, и, похоже, эта хитрость сработала – остановившись на секунду и настороженно прислушиваясь, Вера продолжила свое интригующее занятие.
Однако, спустя пару секунд стало понятно, что это еще не самая большая его проблема. Потому что очень скоро ей станет заметно, что одеяло над его бедрами уже формирует довольно приличных размеров «палатку», и тогда никакой храп его не спасет.
А потом Вера случайно коснулась своими пальчиками его напряженного живота.
Он чуть не взвыл – какое там притворяться спящим… Чтобы не напугать, не стал сразу на нее кидаться – изобразил насмешливость и хладнокровие. Будто шутя цапнул ее за тонкое запястье и потащил руку вниз. Чего тянуть? Хочется – хватай. Все твое – причем уже давно.
От неожиданности чуть не подпрыгнул, когда теплая ладошка легла на его воспрявший к жизни, потяжелевший орган. Да что там воспрявший – такое ощущение, что он и не ложился с вечера. Так, поник головой в расстройстве чувств.
Кто ж знал, что дурацкая привычка не ложиться в постель грязным выйдет ему боком – оставит одного – поедать тоскливым взглядом худенькую фигурку поверх покрывала.
И это после всего, что он ради нее сделал! После их до отказа накачанного адреналином приключения! После того, как он буквально на блюдечке преподнес ей голову убитого дракона! После двух качественных оргазмов, в конце концов – эта маленькая зараза просто взяла и вырубилась. Как будто он ее выспаться сюда привез.
Решил даже ее раздеть – авось проснется. Но нет, не проснулась, черт бы ее побрал – только недовольно поворчала сквозь сон и повернулась на другой бок, свернувшись уютным калачиком. Тихо выругавшись, он накрыл ее одеялом и залез в кровать сам. Думал, хоть к заднице ее круглой поприжимается во сне – и то радость.
Но почему-то не стал даже и пальцем трогать. Так и уснул – неудовлетворенный и злой…
Вот теперь пусть расплачивается по полной.
Сообразив, на что легла ее рука, Вера охнула и попыталась отдернуться. Но он держал крепко, давая понять, что в этот раз точно не отступится – слишком долго ждал. Слишком долго ходил вокруг да около.
– Сожми его. Слегка, – проинструктировал он – хриплым, будто чужим голосом.
– Я… не знаю как… – Вера была вся красная, даже уши пылали. Однако рукой больше не дергала.
– Вот так, – и он распластал ее ладонь по своей эрекции, распрямляя пальцы, придавливая сверху своими. Выдохнул сквозь зубы, изо всех сил стараясь не застонать. – Умница… А теперь вот так… – и повел ее рукой вниз, к самой головке. И назад, к основанию, чувствуя, что как мысли одна за другой покидают его мозг, растворяя все его существо в этой неумелой, незамысловатой ласке…
Какой-то слишком… неумелой – пришло вдруг понимание. Боже ж ты мой, а не девственница ли она?
Откинув одеяло, Пол позволил ей убрать руку и сел.
– Вера, а ты, случайно… – вдруг сам ракрасневшись, он запнулся, подыскивая слова. – Ты уже… была с мужчиной?
Она еще больше вспыхнула, открыла рот, закрыла его… и отвернулась.
– Что, так плохо, да? – еле слышно пробормотала она, нервно сплетая пальцы рук.
Он чуть не рассмеялся – ага, так плохо, что еще пару минут и он кончил бы прямо в трусы, так и не проверив, девственница она или нет.
Взял ее за подбородок, повернул к себе лицом – ишь ты, и впрямь расстроилась, глаза на мокром месте. Не удержавшись, провел пару раз большим пальцем по припухлым от вчерашних поцелуев губам, чуть раздвигая их… И зашипел от боли – эта нахалка укусила его!
– Ах ты маленькая… – одним резким движением он перевернул ее на спину, зажимая руки выше головы.
И уже не смог сдержаться – навалился на нее всем телом, раздвигая коленом стройные ноги, покрывая поцелуями шею… Рукой протиснулся между их телами, стаскивая трусики на бедра – полночи только и мечтал об этом…
– Пусти… – выдохнула она ему в ухо.
Пустить?! Серьезно?! Сейчас?!
Отрывисто дыша, он поднялся над ней на руках и тут же замер – утонул в ее невыносимо невинных глазах. И понял, что движения лишнего не сделает против ее воли.
– Пустить? – осторожно спросил, и тут же чуть по лбу себя не хлопнул. Вот дурак! Кто ж такое спрашивает? А вдруг и в самом деле захочет прекратить? Домой того и гляди попросится…
– Да. Я хочу… сама.
Оу. Не врубаясь, он нахмурился. Что она имеет в виду? Может не так выразилась?
Но Вера уже отпихивала его ладошками, заставляя скатиться с нее и опрокинуться на спину. Сама уселась рядом, покусала губы, и вдруг кивнула, будто сама с собой спор выиграла. Пряча от него глаза, попросила.
– Покажи мне. Как… надо.
Он даже зажмурился на мгновение – до такой степени стремительно мир заплясал у него перед глазами… Кровь забухала в виски медным колоколом, член напрягся так, что грозил порвать боксеры к чертовой матери.
Как надо…
– Да никак не надо, – хрипло ответил он внезапно пересохшим ртом. – Просто ляг на спину и стони погромче. Можешь орать, когда совсем хорошо станет – мне нравится…
Она нетерпеливо мотнула головой.
– Не хочу… лежать и орать. Хочу, чтобы ты мне показал… как тебе хорошо, – от смущения у нее стали путаться слова и усилился акцент.
– Ты что… девственница? – почему-то ему было крайне неудобно произносить это слово, будто в нем было что-то… нелепое. В его окружении девственниц не было уже с последних классов школы и, насколько он помнил, лишать кого-то девственности – не самое приятное занятие.
Но Вера опять помотала головой.
– Нет. У меня был… парень. Но…
Уф. Уже легче. Он выдохнул.
Приподнявшись на локте, притянул ее к себе за шею, сообразив, наконец, о чем весь этот сыр-бор с «покажи мне».
– Вы занимались сексом под одеялом, стесняясь друг друга и не включая свет? И ты ничего не умеешь?
Она неловко пожала плечами.
– Не хочу лежать, как бревно…
Не выдержав, он закрыл ее рот поцелуем – пусть лучше целуется, чем все эти глупости. Притянул на себя, медленно откидываясь на подушки – так что в конце концов ей пришлось оседлать его, оказавшись прижатой к его достоинству своим самым чувствительным местом.
Смешно пискнув, Вера толкнулась ему навстречу…
Глава 40
– Урок номер один, – сквозь вату в ушах услышала я, как только Пол отпустил мои губы.
Непроизвольно облизываясь, я вернулась в вертикальное положение, но он подвинул меня еще дальше и заставил слезть с его бедер. Потом, без единого предупреждения, стянул с себя боксеры и выкинул их за кровать.
Совершенно онемев, в первый раз в своей жизни, я смотрела на часть мужского тела, которую до сих видела только в порнографических фильмах. Довольно большую… часть – во всяком случае в возбужденном состоянии. Однако же, несмотря на размер, его достоинство был аккуратным, ровным и на первый взгляд очень гладким. Можно даже сказать, красивым.
Как подобная штука ощущается внутри моего тела я помнила, и даже один раз – стыдливо – потрогала, перед тем как мою руку отбросили в сторону и пропихнули орган по назначению. Но вот так, при свете дня, пусть и приглушенном жалюзи…
Как зачарованная, я пялилась и пялилась, забыв, что как приличной девушке, мне полагается краснеть, бледнеть и смущаться от подобного эксгибиционизма…
– Дотронься… – хриплый голос, почти стон, прорвался сквозь мой ступор.
Я испуганно подняла глаза.
Пол смотрел на меня отчаянным, почти безумным взглядом. Потемневшие зрачки его расширились, рот приоткрылся, вдоль мощной шеи натянулись напряженные жилы…
– Дотронься до него… – повторил он.
И я дотронулась. А точнее, взяла эту странную, бархатистую, и одновременно твердую плоть в ладонь и легко сжала вокруг нее пальцы.
– О… – выдохнул он, откидывая голову.
Млея от удовольствия, я сжала пальцы еще крепче. И, как видела в тех же самых порнографических фильмах, сильно двинула рукой верх и вниз.
– Фак! – вскрикнул Пол, и я испуганно отдернула руку. Боже, я его покалечила…
– Что, больно, да?
– Нет… – шумно сглотнув, он помотал головой. – Просто… сделай так еще пару раз, и все закончится…
От его слов у меня в бедрах разлилось тепло, и захотелось немедленно избавиться от остатков одежды… Лицо, уверена, уже напоминало по цвету спелую малину.
Приподнявшись на локте, Пол взяв мою руку в свою, и показал как.
– Нежнее. Медленнее. И… о, да, именно так… оглаживай сверху…
Направляя меня, он постепенно ослаблял хватку, и наконец убрал свою руку полностью, упав обратно на подушки.
Я же чувствовала себя на удивление хорошо. Стыд постепенно отходил на задний план, сменяясь уверенностью. Я не просто делала ему приятно – я полностью владела им, всем его большим, сильным и красивым телом, также как он вчера владел моим. Я могла заставить этого мужчину застонать или ахнуть, стиснуть зубы или закатить глаза… А еще могла…
Прекратив всякое движение, я замерла в ожидании. Вернувшись из своей личной нирваны, Пол поднял голову, одарил меня непонимающим, возмущенным взглядом и нетерпеливо толкнулся мне в руку.
Я облизнула губы.
– Попроси меня…
– Что?..
– Скажи «пожалуйста»…
Он сдвинул брови.
– А ты не много о себе возомнила, девочка?
Я слегка сжала пальцы вокруг ствола.
– Черт бы тебя… – зашипел он, цедя слова сквозь зубы. – Пожалуйста… Пожалуйста продолжай.
С торжествующим видом я возобновила ласку, пока он не откинул мою руку и не притянул меня за шею вниз.
– Теперь ртом…
– Но…
Это уже слишком, хотела сказать я, нормальные девушки такое не делают… только те, которые шлюхи или Валерии Александровны…
Но от одной лишь мысли о том, что сейчас я коснусь его губами так же, как прежде касался меня он, внутри все свело тугим, тягучим жаром, а из груди вырвался нетерпеливый стон…
Или это был его стон?..
– Пожалуйста… Вера… – одной рукой придерживая меня за затылок, он погладил пальцами другой по моей щеке, и почему-то это расслабило меня, заставило раскрыть губы… Экспериментально высунув кончик языка, я лизнула головку.
Сверху раздался странный звук – будто кто-то давился словами…
– Теперь… вокруг… языком вокруг… – с третьего раза смог выговорить Пол, больно сжав мне волосы.
Недовольно морщась, я убрала его руку с моей головы и положила ее на кровать – пусть рвет простыни, а не меня.
Прислушалась к своим внутренним ощущениям, готовая подорваться при малейшем дискомфорте… Но все было хорошо и, приблизившись, я прижалась к его члену щекой…
Теплый. Даже горячий. И совсем не противный – безвкусный и не пахнет ничем.
Решившись, я влажно обвела языком вокруг головки.
Его хриплое «о, боже, да», минуя уши, полетело прямо мне в промежность, и я невольно сжала ноги, усиливая фрикцию.
– Теперь открой рот и… аккуратно… возьми его… как можно глубже…
Судя по надрывному тону, ему больше было не до наставлений и фантазий – он явно был на грани терпения, и просто хотел, что я взяла это в рот.
Но отреагировала я не сразу – не потому, что хотела его помучить. Просто вошла во вкус. Спустившись ниже, к самому основанию, исследовала его всего и вокруг, бегая языком снизу вверх – чем выбила еще несколько протяжных стонов и «пожалуйст»… И наконец, приподнявшись, расслабила челюсть и решительно втянула его в рот…
– Стоп.
Совершенно неожиданно, Пол подхватил меня, ошалевшую, за талию, перекинул через себя и бросил на кровать.
– Урок окончен… – склонившись, пробормотал он мне в ухо, прикусывая его зубами.
А потом сорвал, наконец, с меня трусики и раскинул ноги в стороны.
Но урок не был окончен.
Потому что я никогда прежде не смотрела никому в глаза во время этого.
Никогда не видела лица мужчины в тот момент, когда он, замирая на мгновение у самого входа, пытается контролировать себя, пытается сделать это аккуратно, не причинив боли… а потом вдруг не выдерживает и срывается, с глухим стоном вонзаясь внутрь – сразу и на всю длину.
На всю свою невероятную, мгновенно растянувшую и заполнившую меня длину…
Вскрикнув, я впилась ногтями в его плечи, пытаясь расслабиться, пытаясь совладать с этим ощущением заполненности и растянутости. Мне не было больно, но черт возьми… Его было много…
– Скажи… скажи, что ты не наврала… – не останавливаясь ни на секунду, будто был не в состоянии это сделать, как бы ни хотел, он вдалбливался внутрь моего тела, с каждым толчком, казалось, погружаясь все глубже… – Такая узкая… Совсем маленькая…
Но я не могла ничего сказать. Для того чтобы связно говорить, надо прежде всего связно думать, а мыслей моих хватало ровно на то, чтобы сформировать очередное «хорошо» и «боже, как хорошо»…
– Скажи, что тебе не больно…
– Хорошо… не больно… хорошо… – вот все, на что я была способна.
Ободренный, он ускорил ритм, и я совсем перестала что-либо соображать. Вцепившись в его плечи обеими руками, я теряла связь с этим миром, теряла себя… растворялась в его толчках, его тепле… его расширенных, сумасшедших зрачках… пока с очередным проникновением меня не накрыло – острой, горячей волной, неистовой, как ураган…
Как оказалось вовремя накрыло. Склонившись надо мной так, что прижался лбом к моему лбу, Пол хрипло застонал, зажмурился и замер, содрогаясь всем телом.
Потом, тяжело дыша, все еще во мне, приподнялся, глядя на меня с нечитаемым выражением на лице. И толкнулся еще пару раз, будто утрамбовывал то, что разлилось во мне, проникая, казалось, во все уголки моего организма.
– О, господи… Ты… без презерватива?.. – опомнившись, я начала отталкивать его.
Идиотка! Ладно мужик одним местом думает, но где твоя голова была?!
– Поздно дергаться, – пытаясь отдышаться, он слабо ухмыльнулся и толкнулся еще раз. – Будем… решать проблемы по мере… их поступления.
Глава 41
Во второй раз я проснулась очень поздно – настенные часы показывали без пятнадцати двенадцать. Свет в спальне изменился, тени подобрались и лежали почти кругло, недалеко от предметов.
А еще было холодно. Сообразив, что на мне нет одеяла, я похлопала рукой вокруг себя и поняла, что нет не только одеяла. Мужчины, с которым я полдня занималась сексом во всех позах и только что не на люстре, тоже не было.
Я была одна.
Не спеша начинать думать и прикидывать, куда он мог деться, я сладко потянулась, нашла одеяло и накрылась им до ушей.
Как я, дура такая, могла в прошлый раз подумать, что меня поимели во сне?
Вот теперь ясно, что поимели. Каждая мышца в теле приятно ноет от усталости, между ног вполне себе ясное ощущение натертости. Я – совершенно голая, лежу, раскинувшись поперек чужой кровати, а воздух все еще отчетливо пахнет сексом.
Незащищенным сексом, между прочим. В меня Пол, конечно же, больше не кончал, но и резинку тоже не надевал – явно показывая, что окончательно перестал считать меня шлюхой и ничего не боится.
А я… Глупо, конечно, но я была совершенно уверена в том, что мне нечего с ним опасаться – ну, кроме нежелательной беременности, конечно. Потому что последнее, что могло прийти в голову при взгляде на этого лоснящегося здоровьем, накачанного альфа-самца – это что в его теле могут жить какие-нибудь злобные венерические бяки. В общем, доверилась своему женскому чутью.
И только сейчас, размышляя обо всем этом в покое и одиночестве, я вдруг поняла, что просто напросто уговорила себя отдаться ему без всякой защиты. Моя душа, мое тело, все мое женское существо требовало, вопило о незащищенном сексе, пытаясь вобрать в себя каждую каплю его спермы, возмущаясь, почему он больше не отдает мне эту часть его организма, почему осторожничает со мной – его женщиной, готовой прилипнуть к нему до конца своей жизни…
– Тьфу, идиотка! – вслух ругнувшись на себя за подобные сопли, я перевернулась на живот и уставилась на блюдо с мандаринами и виноградом, поставленное на прикроватную тумбочку.
Тут уже желудок завопил – от голода. Окончательно проснувшись, я подтянулась на руках, села и схватила крупную, сочную виноградину. Сунула ее в рот, сразу же подавившись потекшим в горло соком.
– Пол? – удовлетворив первичный голод, я, наконец, озаботилась насущными вопросами.
Ответом мне была тишина. Куда же он делся, черт бы его побрал?
Съев еще парочку виноградин и подхватив с блюда мандарин, я сползла с кровати, морщась от болезненных ощущений в паху. Поискала глазами свою одежду – не найдя, закуталась в рубашку Пола, оставленную на кресле рядом с кроватью. Осторожно ступая босыми пятками, вышла из спальни.
Гостиничный номер директора «Глобал Маркетс ЛТД» был раза в два больше всей теть Лениной квартиры – я успела почистить и съесть целый мандарин прежде, чем обошла его. Идеально убранный, без единой пылинки на полу из дорогого, темного дерева, номер состоял из огромной гостиной с барной стойкой и телевизором на стене, спальни, еще одной спальни, кабинета, комнаты для заседаний и уставленного садовой мебелью балкона-террасы.
Быстро соскучившись посреди всей этой роскоши, я вернулась в спальню. Нашла, наконец, свою одежду – аккуратно перекинутую через ручку дивана – и уже начала одеваться, как вдруг углядела под одеждой свою сумочку.
И схватилась за голову.
Боже! Мои родственники со вчерашнего вечера не знают где я! Да, я послала сообщение, что уехала с Олегом, но вот так пропасть?! Все, мне точно конец. Моя старорежимная тетя съест меня с потрохами и не подавится.
Дрожащими руками я вытащила из сумочки мобильник, тут же поморщившись от количества сообщений, сразу же выскочивших на экране. Стараясь не считать их, быстро набрала сестру.
– Кира… – пролепетала я, готовя оправдательную речь.
Но сестра только рассмеялась.
– Что, наложила в штаны? – ее заливистый хохот звонко разносился из динамика телефона по пустому номеру. – Поделом тебе, гуляка… Меня она еще воспитывает.
– Тетя?..
– На работе тетя… Не ссы, я сказала, что ты поздно пришла и с утра пораньше убежала на работу… Она ничего не знает.
Я выдохнула с облегчением.
– Слава тебе, Господи…
– Не знаю, как Господю, но мне ты точно должна. – предупредила Кира, что-то жуя. – Как Олег?
– Кто? – не поняла я.
Кира заметно напряглась.
– Ты где шлялась, ненормальная? Ты же сказала, что к Олегу поехала…
– Эмм… – промычала я.
– О боже… – прошептала вдруг непонятно когда ставшая такой догадливой Кира. – Умоляю, скажи, что ты была у него… Пожалуйста, пожалуйста, систа, сделай мой день…
Решив не отнекиваться, я плюхнулась на диван и ухмыльнулась.
– Почему «была»?
От восторга Кира завизжала так пронзительно, что у меня заложило уши. Судя по звукам попрыгав по комнате и успев запыхаться, она шумно выдохнула и засыпала меня миллионом вопросов.
– Когда вы успели помириться? Вчера? Он к нам приехал, да? Надавал Олегу по шее и забрал тебя в свой замок, да? И как он в постели? Ты же с ним переспала, я надеюсь?.. Потому что если ты до сих пор ему не дала, я тебя точно прибью…
Не успев ответить ни на один из этих вопрос, я отняла ухо от телефона – пробивался звонок.
Пол.
– Не отключайся, – бросила я Кире и, затаив дыхание, перевелась на другую линию, вдруг понимая, что совершенно не знаю, что сказать…
– С добрым утром, соня! – радостно проорал мне Пол.
У него, похоже, не было проблем из разряда «что сказать».
