Внутри и снаружи. Рассказы

– Ты находишь меня привлекательной?

Влад был именно на этом месте – частенько стоял у косяков. Она угадала. Или почувствовала.

– Да, ты божественна.

– А-а, – медленно протянула она. – Спасибо. Мой муж что, отличается от тебя? Он мне таких вещей никогда не говорит. И не скажет, я уверена. Когда-то в молодости был любезен, а теперь я как робот-домохозяйка.

– Почему же? Муж… ну то есть я… уже давно считаю, что тебе не надо этих любезностей, не думаю о том, чтобы выражать свои чувства.

– Да?! – вдруг закричала Женя. – Я ведь столько слез у вас на плечах выплакала! Внимания просила, любви, ласки! Когда у нас был секс в последний раз? А?!

Влад, конечно, знал. Он также вдруг резко осознал, откуда взялась эта холодность и отдаленность жены. Именно из-за этих новых, чуждых Владу качеств он стал «прятаться» на работе. Женины слова звучали, будто не для него, а для какого-то другого мужчины – черствого, невнимательного чурбана.

– Два месяца назад! – продолжила кричать жена. – Ты меня не обнимаешь, не целуешь, словами ласковыми не называешь, – перешла она на личность и выпаливала обвинения одно за другим, – не любишь ты меня! Живешь из привычки! Женщина стареет, но не перестает быть женщиной ни на секунду!

Крупные слезы покатились по ее щекам, и по кухне разнесся всхлип. Слезы мешали Жене видеть распакованные котлеты и рис. Влад приблизился к ней и тихо обнял. Но легче не стало. Жене по-прежнему было обидно и больно.

– Ты не струсил, как твой двойник. Наверное, потому что я не могу тебя видеть. А то сбежал бы, как этот… Сейчас я выскажусь, и станет легче. Мы ведь так уже лет десять живем. Как соседи, – Женя уже не кричала, взяв себя в руки, как обычно. – Приходишь с работы – телевизор. На выходных – телевизор. Ты даже к дочкам ездишь только потому, что я заставляю тебя! А как бы мне хотелось увидеть твою инициативу, почувствовать себя слабой.

Она говорила, а в это время ставила на разогретую плиту сковороду с котлетами и кастрюлю с рисом. Чувствовала, что Влад перестал ее обнимать. Затем опустилась на табурет и продолжила:

– Дай мне руку еще раз… – она протянула свою руку – как утром, но теперь с закрытыми глазами.

Влад коснулся ее и вновь почувствовал тепло, нежность пальчиков. Он прикасался настолько осторожно, насколько мог, будто трогает крылья бабочки и если сожмет сильнее, то бабочка не сможет летать и погибнет.

– Да. Твое прикосновение давно изменилось. Будто я товарищ, а не… – не убирая руки, она открыла глаза. – Может, поцелуй будет таким же нежным? Поцелуй меня, дух Влад? – заулыбалась Женя и вновь закрыла глаза, подняв лицо вверх.

Ей нравилась эта интригующая и оттого заманчивая, словно в романтических книгах, игра. Мужчина же боялся. Но понимая, что это все-таки его жена, тем более истосковавшаяся по ласке и человеческому отношению, наклонился и сам закрыл глаза. Оба почувствовали близость друг друга. Губы почти соприкоснулись, как вдруг в двери зашуршал ключ. Пришел муж. Влад резко выпрямился, отдернув руку. На мгновение он почувствовал себя любовником-неудачником, крадущим чужую женщину.

– Как всегда, – пробормотала недовольная Женя, – ничего до конца довести не можешь. В голове женщины уже развернулась сцена с горячим продолжением после поцелуя, которого так и не случилось. Неуместное разочарование разозлило ее.

В прихожей появился муж. Глядя на лицо супруги, на котором отражались печаль, негодование, тревога, он пытался угадать, как лучше начать разговор.

– Женя, ты что, плакала? Что-то случилось?

– Тебе показалось, – небрежно и нарочито грубо бросила она слова, будто кусок хлеба негодному псу. – Ничего не случилось, – продолжала она в том же духе, – в том-то и дело!

Она встала, выключила конфорки и демонстративно стала накрывать на стол. Внутри все кипело, будто это не духу она только что изливала душу, а пришедшему мужу. Не терпелось высказаться еще раз, пока свежи воспоминания, ему прямо в лицо. Но где-то рядом стоял второй, все осознавший Влад, с разговорами нужно быть поаккуратнее. Но нашелся и плюс в появлении духа – «генеральная репетиция» скандала для мужа, как решила Женя, прошла успешно. Муж так и не понял поведения жены, но ему было не привыкать к таким холодным встречам. Может, у нее менопауза или еще какая женская затянувшаяся мигрень? Или на работе очередной завал. Откуда ему знать. Не станет же он допытываться и выслушивать претензии на ровном месте, лучше посмотреть телевизор.

Просидев весь вечер у экрана, муж пошел в постель. Дух наблюдал за Женей: в одиночестве она сначала что-то писала, затем мыла посуду, гладила выходной костюм, молча зашила несколько пар носков. К мужу она не подходила, он к ней – тоже.

«Апатичный тюфяк! Неужели это я? Как полезно посмотреть на себя со стороны, – думал дух. – На что тратит свою жизнь? А как он смеет так обращаться с Женей? Ведь у нее идут годы молодости, красоты. Это время она могла бы провести в сотни раз полезнее!»

Дух уже хотел было все высказать самому себе, но потом передумал. Во-первых, он только вчера сам был слеп – не за что обвинять его. Во-вторых, как он уже верно подметил, Влад сойдет с ума, если услышит свой голос из будущего. Надо решить этот вопрос по-другому, иначе завтра он потеряет свою жену навсегда. И уже ничего нельзя будет исправить. Скоро они пойдут спать, вот тогда дух и сделает что-нибудь.

Когда супруги уже были в постели, Влад отвернулся на другой бок, пожелал спокойной ночи. Не прошло и минуты, как комнату огласил храп. Женя лежала на спине, скрестив руки на груди, и смотрела по сторонам.

– Влад?

– Да, я здесь, рядом.

– Почему ты пришел? Что там произошло?

– Я просто очень захотел.

– Зачем? – и, не дождавшись ответа, продолжила шептать: – Видишь, как мы живем? Хотя кого я спрашиваю… Посмотри, – она сделала едва заметный жест в сторону спящего мужа, – как два старых валенка. И так почти каждую ночь. Это невыносимо!

Влад вздохнул, глядя на себя, храпящего уставшего мужчину, в общем-то в полном расцвете лет, но не желавшего уже совершенно ничего. У духа появилась ненависть и жалость к себе одновременно. Именно сейчас он многое понял о своем существовании. В это время из Жениных глаз вновь покатились слезы. Влад погладил ее по волосам, и на секунду печального лица коснулась едва заметная нежная улыбка. Как мало ей нужно для счастья!

– Побудь рядом, пока я не усну. Раз уж ты здесь. А завтра… Завтра наша годовщина. Не улетай. Не исчезай пока что. Я бы хотела еще с тобой пообщаться, – сказала, зевая, она и закрыла глаза.

Мужчина гладил по волосам свою жену, смотрел, как она спит, а затем и сам почувствовал, что ему хочется прилечь.

«А что будет, если я лягу прямо на самого себя? Может, я как в фильмах, где душа возвращается в тело? Надо попробовать», – подумал Влад и осторожно слился с телом. Но обратно не поднялся.

На следующий день Влад был, как всегда, на работе, а жена с самого утра стала готовиться к празднику. Никакого призрака или духа она не помнила. Иногда в голове всплывали странные моменты, которые она списывала на сон.

Вечером раздался звонок: Влад сообщил, что задерживается на работе. Женя собралась за хлебом, открыла двери и со слезами на глазах побрела в магазин. Но у подъезда ее встретил муж. С огромным букетом роз. Женя была совершенно ошарашена!

– Ты меня разыграл? Ты же звонил…

– Я от соседей звонил, любимая!

Слово «любимая» резануло слух, показалось даже неприятным, деланым, лживым.

– Мне тут сон приснился. Будто я во вчера был, но знал, что будет сегодня! Не буду рассказывать подробности, но, кажется, я кое-что делал неправильно… В общем, просто знай, что я теперь буду другим! Другим-другим! Дорогая! С годовщиной!

Он подхватил ее на руки и стал кружить, крепко прижимая к груди. Женя сначала пыталась остановить его, сопротивляясь и крича, что муж сошел с ума, но потом сдалась.

Город S

Моросило. Провода дрожали от ветра, будто передавая кардиограмму города. Города S. «S» – так она его называла. Другие города называют N, а этот – S. Все потому, что серость является его наиболее отличающей чертой. Гораздо больше, чем какая-то неизвестность. Неизвестный город может быть маленьким, большим. Ярким, сверкающим, блестящим. А этот серый. С большой буквы S.