НЧЧК. Теория Заговора

Дай дроу покопаться в своем компьютере…

– Во что вы превратили мою несчастную машину, изверги?! – Я в негодовании тыкала пальцем в экран и шипела не хуже облитой пивом кошки.

– А что такого? – удивились близнецы слаженным дуэтом. – Смотри, какая заставочка приятная… Разве не успокаивает?

Я посмотрела на изящно заплетающую черный экран серебристую паутину и пришла к выводу, что нет, не успокаивает. Эти красноглазые сволочи мне все настройки поменяли! Вместо привычного кружения осенних листьев они мне заставку со своими проклятыми пауками поставили! И с паутиной, ага.

– Мало того, что у меня вместо курсоров пауки, а при загрузке со мной летучие мыши здороваются… так теперь еще и это! – ворчала я, нехорошо поглядывая на Темных проходимцев. – А обои?! Как мне жить дальше с такими обоями, а?

Впрочем, ворчала я больше для порядка, чем от настоящей злости. На дроу невозможно сердиться долго и всерьез. Сволочные порождения тьмы беззастенчиво пользуются своим легендарным обаянием. Стоит хотя бы одному дроу каким-либо хитрым путем пролезть в твое сердце, и, хочешь не хочешь, но там вскоре поселятся все многочисленные его родичи, домашние пауки, летучие мыши, боевые ящеры и коллекция когда-то обезвреженных взрывных устройств. Дроу – они такие. Если в вашей жизни завелись Темные эльфы, оставьте надежды вытравить их оттуда. Но проще запретить луне светить, чем дроу – пакостить и прикалываться.

Удивительно, но Дзир вернул мне Тави в целости и сохранности. Нежная дева была не только жива и невредима, но даже и не совращена где-нибудь под лестницей. Зато запугана именно до такого состояния, которое меня устраивало.

– Нол, – окликнул меня Ушшос-Нах, когда мы с Тавариль уже готовы были покинуть гостеприимное логово ДОБРа. – Оставь-ка мне свой девайсег еще на полчасика. Я там кое-что проверить хочу… Ты же еще не уходишь?

– Нет. – Я поняла, о чем идет речь и насторожилась.

– Вот и хорошо. Тогда забеги ко мне через полчаса… а лучше, через час. В общем, как освободишься, так и заходи, ладно?

– Да, я зайду. – Я кивнула и потянула за собой розовую и спотыкающуюся Тави. Ее сегодня ждало последнее приключение – визит на склад. И я собиралась сделать все возможное, чтоб барышня получила максимум впечатлений.

Безусловно, Пиния Лавровна, энчечексистская кладовщица, была одной из лучших представительниц Народа Леса, с которыми я когда-либо сталкивалась. Все типично дриадские признаки в наличие: кудрявая блондинистость в легкую прозелень, устрашающий маникюр, любовь к сплетням и сериалам, истинно дриадская любвеобильность, и прочая, и прочая. Чего в Пинии не было, так это той самой наглости, которая с некоторых пор стойко ассоциируется у меня с образом любой лесной девы. Даже неудачная попытка прекрасной дщери лесов заполучить на свое ложе моего братца Арка не испортила нам отношений. Помнится, тогда дриада удовлетворилась практически равноценной заменой: не получилось завлечь Светлого, так отчего бы не взять в оборот Темного? Не сомневаюсь, что красавчик Аминаллон сделал все возможное, чтоб утешить Пинию.

В общем, если не подругой, то приятельницей я ее вполне могла считать. А с подругами у меня с детства как-то не складывалось, и по приезду в Распадок ничего в этом отношении не изменилось. Я ж ревнива и подвержена приступам неконтролируемого гнева, а периодически обретавшиеся в моем окружении девы рано или поздно обращали свои взоры на великолепную семерку моих братьев… Осознать однажды, что ты – всего лишь лазейка, средство для того, чтоб подобраться поближе к столь желанной добыче, как сыновья Анарилотиони… это было неприятно. Причем в этом отношении благородные дочери хороших эльфийских семей ничем не отличались от волооких дриад и наглых рыжих иномирянок. Подруги же братьев, похоже, терпели меня, как неизбежное зло: и видеть неприятно, и возразить не смеешь. Подруги приходят и уходят, а сестры остаются, и так было во все времена.

Короче, если и была в НЧЧК женщина, которая могла помочь мне осуществить эту мою чисто женскую месть, сходу включиться в игру и поддержать ее, так это Пиния. Собственно, так и произошло.

– Нолочка! – Дриада всплеснула руками и выбралась из-за стола, где только что увлеченно листала журнал. – Ну что же ты так долго не заходила!

– Пинечка! – в тон ей воскликнула я. – Все хорошеешь!

Далее последовали объятия и звонкие чмоки где-то в районе сережек.

– Вот. – Отдав дань дриадской моде на приветствия, я обратила внимание кладовщицы на мявшуюся в сторонке настороженную Тави. После дровского логова дева всюду ожидала подвоха, и не могу сказать, что ее подозрения были несправедливы. – Пиния, знакомься. Тавариль Силтиндириэн, наш новый дипломированный специалист. Прибыла на стажировку.

– О! – Наметанным глазом дриада мигом вычислила и отсутствие лифчика, и модель трусиков, и, похоже, подоплеку нашего здесь появления. На такие вещи у лесных красавиц истинно женский нюх.

Впрочем, я полностью развеяла ее сомнения, добавив:

– Сейчас ее ап-Телемнар курирует, но он так закрутился, так закрутился… Пришлось временно взять шефство, – и подмигнула дриаде многозначительно.

– Понятно. – Пиния оценила длину юбки стажерки и хищно прижмурилась.

– Надо девушке форму подобрать, и лучше бы по фигуре, – продолжала я. – Поможешь? Нельзя же допустить, чтоб это юное создание уродовало себя нашей казенной сбруей!

– Конечно, подберем! – заворковала дриада. – В лучшем виде сделаем! Сейчас-сейчас… та-ак… рост пятый, размер… И покороче, чтоб ножки не прятать.

– Нет!!! – вдруг подала голос Тави, да так неожиданно и громко, что мы с Пинией удивленно вздрогнули. – Не надо короче!

– Хм? – Дриада недоуменно вытаращила глаза. – Так ведь лето же, жарко…

– И в самом деле, Тавариль, – я ухмыльнулась, – что-то я не пойму. Не вы ли совсем недавно…

О, если бы взгляды магов Воды шестого ранга и дипломированный правоведов могли убивать! Из небесно-голубых глаз Тави в мою сторону полетела такая ледяная молния, что я едва удержалась от того, чтоб не показать стажерке язык.

– Поищите самый большой размер, – попросила она, весьма невежливо меня перебив. – Самый большой! Пожалуйста…

– Н-ну-у… – в сомнении протянула дриада. – Есть шестьдесят второй, на седьмой рост… но это же на гоблиншу!

– Давайте! – сообразив, что гневными взглядами она добьется только почти неприкрытого веселья со стороны злобных энчечекисток, Тави уже не требовала, а почти умоляла. – Пожалуйста… пусть на гоблиншу…

– Тавариль, это же смешно, – безжалостно заметила я. – В шестьдесят втором вы попросту утонете.

– Я ушью! – эльфийка даже ладошки сложила в просительном жесте. – Я умею! Я сама подошью…

– Ну, если так… – Дриада как бы нерешительно покосилась на меня.

– Надо примерить, – взяла балрога за рога я. – Иначе мы ничего не поймем. Та-ак… Пиня, давай-ка я помогу. Достанем комплекта четыре… ага! Ну, вот. Тавариль, можете приступать.

И выдала опешившей девушке небрежный ком из спешно набранных Пинией по стеллажам комплектов.

– Мы можем отвернуться. – В дриаде взыграло великодушие. Нет, все-таки Пинечка – совершенно нетипичный образец! Доселе ни за одной из дочерей Леса я не замечала особого милосердия по отношению к потенциальной сопернице. Тем более, что травля новичков – это незыблемый ритуал, равно соблюдаемый представителями практически всех Волшебных рас, да и не-волшебных тоже.

Судя по мятежному шипению, Тави великодушия не оценила. Но деваться ей было некуда – огрызаться в ответ на настойчивые пожелания, более похожие на приказы, старшей по званию девочка еще не научилась. Поэтому следующие полчаса барышня Силтиндириэн услаждала теперь уже наш взор, представая перед мной и Пинией во все более нелепых видах. Ну посудите сами, как будет выглядеть изящная стройная эльфиечка, если облачить ее в форму шестьдесят второго размера? Представили? А, учитывая, что это издевательство она проделывала над собой сама, да еще и выслушивая наши сочувственные комментарии… В общем, сохранить при этом каменное выражение лица мне удавалось с трудом. А вот Пиния держалась не в пример лучше. В конце концов, она же дриада, глумление над соперницами у нее в крови.

– Ну, довольно. – Я с сожалением глянула на часы и решила прекращать уже этот балаган. Право, наше веселье что-то слишком уж затянулось! Как бы там ни было, а с этой девой мне еще бок о бок служить… да и выяснила я уже довольно много из того, что хотела. – Сделаем так…

Мое мудрое решение – подобрать Тави юбку подлиннее, а китель – все-таки в размер, удовлетворило всех – и измученную эльфийку, и вспомнившую про некормленых целый день жаб дриаду. Древесные жабы-певуньи – любимицы Пинии – по такой погоде могли и зачахнуть, задержись хозяйка и кормилица на работе хотя бы на полчаса сверх положенного по служебной инструкции. Даже моя месть не стоит таких жертв, животных я все-таки люблю. Хотя некоторых из них, вроде Дзирова паука, предпочитаю любить на расстоянии.

– Так, мне еще надо бы к капитану Ушшос-Наху снова забежать, – я в сомнениях покосилась на Тави, мгновенно озарившую склад пылающими, словно факелы, ушами. – Тавариль… вы ведь, наверное, заблудитесь одна в наших катакомбах… Хм…

– Нет-нет, я запомнила дорогу! – спешно замотала головой стажерка. – Я прекрасно выберусь сама!

– Я, собственно, и не собиралась тащить вас снова к дроу. – Я собрала всю свою стойкость в кулак и все-таки не стала ей подмигивать. Дева и так испепелить меня готова, или, учитывая ее специализацию, заледенить. – Вот Пиния Лавровна тоже уже домой собирается… Пинечка! Ты же нам не откажешь, душечка? Проводишь стажера Силтиндириэн к воздуху и свету?

– Конечно, провожу, Нолочка, – дриада хихикнула. – Забегай завтра на чай. Поболтаем.

– Непременно! – просияла я и, изобразив на прощанье нечто вроде салюта, радостно устремилась к выходу. – До завтра, сударыни мои!

Не сбавляя скорости, я буквально ворвалась в дровский подвальчик и сходу почти повисла на Дзире, в одиночестве сидящем на столе.