НЧЧК. Командировка

Уже перед уходом домой Эрину позвонил Ытхан и затребовал к себе. Срочно, немедленно, а лучше бегом.

– Что-то опять не так? – хмуро спросил с порога следователь вместо приветствия.

– Едешь в Колдубинск, – объявил сонный и опухший после вчерашнего орк. – Там у нас серия убийств магов. Уже четвертый труп.

Эрин обрадовался. Честно. Лучшего повода избежать встречи с Нол и необходимости смотреть ей в глаза после вечернего инцидента просто не придумаешь. За пару недель он измыслит хитрейший и тончайший план по самоустранению из её жизни, а по приезду воплотит его в реальность. Осторожно, незаметно, исподволь… Нол сама не заметит, как утратит к лорду капитану всякий интерес.

– Отлично, – оживился эльф. – Кого дадите в группу? Снова Меноваззина и Тылпахаша?

– Вот еще! Поедешь с Нолвэндэ, а потом, если чего нароете, пришлю группу.

Что такое Колдубинск, ап-Телемнар знал не понаслышке и более неудачного места для девушки такого происхождения и образа жизни не смог бы вообразить в самых страшных кошмарах. Нол вовсе не белоручка и неженка, но… балрог раздери! – не в Колдубинск же.

– Ытхан, ну зачем она мне там нужна? – возразил Эрин. – Я и сам как-нибудь. Что – первый раз?

Но старый орк оказался неприступен, точно гранитная скала или бастион Барад-Дура. Он категорически отказался оставлять леди Анарилотиони в городе. Аргументов было несколько. Первое, без мыслечтеца там не обойдешься, второе – Нолвэндэ по-прежнему нужна практика, и третье – как руководство сказало, так и будет. Точка! Эринрандир удивился, затем честно попытался переубедить Ытхана сначала логическими доводами, потом – криком, а следом – угрозами подать рапорт на увольнение, если никто не считается с его мнением и ни во что не ставит. Не помогло.

В ответ орк швырнул строптивому подчиненному ключи от машины, обозвал наглым выродком, пообещал направить на психиатрическую экспертизу и потребовал убираться с глаз долой немедленно, а без пойманного серийного убийцы магов не возвращаться вообще.

– Раздолбаешь мне казенный «Нуэно» – в порошок сотру! – орал Ытхан вслед. – Ты у меня еще покапризничаешь, недоразумение ушастое!

Поставив машину перед окнами, Эринрандир забежал к напарнице, но заходить в квартиру не стал.

– Доброе утро, солнышко! – ласково мурлыкнул эльф, легким движением взлохматив волосы на её макушке. – Собирайся, мы едем в командировку.

– Да? И куда же? – удивилась Нол.

– В Колдубинск. Дыра дырой, честно говоря. Вряд ли тебе там понравится, солнышко.

– А что там случилось?

Эрин легкомысленно фыркнул и пожал плечами.

– По-моему, убийство, но раз уж мне не дали группу, то, скорее всего, ничего серьезного. Это Ытхан на мне злость срывает.

Ложь во благо давалась ему без напряжения. Когда требуется – чесать по ушам ап-Телемнар умел ничуть не хуже товарища Дзира.

– Так что, если у тебя нет желания шесть часов трястись в глухомань, то можешь позвонить Ытхану. Он тебя оставит дома без проблем, а я… я очень скоро вернусь. Подумаешь – каких-то пару дней, – бросил он через плечо и пошел к себе собираться.

Клюнет или нет – неизвестно, но попробовать убедить напарницу в необязательности её присутствия надо. Вдруг ей не хочется ехать в Колдубинск.

Белье, старый камуфляж для пробежек по пересеченной местности, пара футболок, запасной свитер и много-много носков – что еще нужно старому опытному разведчику? Ну, разве только сменить неуместное пальто на удобную курточку – легкую и теплую, и оставить на вешалке форменный китель.

Во всем надо видеть хорошую сторону. Даже в служебной командировке в такое место, как Колдубинск. С одной стороны – городишко паршивый, народ подозрительный и не склонный к откровенности, там наизнанку придется вывернуться, чтобы докопаться до истины. А с другой стороны – в такой глухой провинции удостоверение НЧЧК по-прежнему внушает обывателям душевный трепет, опять же: свежий воздух, простая деревенская еда и крепкий сон. Молочко, котлетки, каша, наваристые супы… ух!.. От плотных завтраков, обедов и ужинов Эринрандир не отказался бы. Да и полдники ему не помешают. Например, оладушки со сметаной под какой-нибудь ягодный кисель. Если судить непредвзято, то эльфу следовало бы набрать мышечной массы, чтобы достичь идеальной физической кондиции, а если предвзято, то на самого себя в зеркало смотреть противно – тощее ушастое недоразумение (прав таки Ытхан Нахырович), у которого от одних только мыслей о добротной жратве начинает бурчать в животе.

Торопиться, в общем-то, было некуда, и пока непреклонная в своем желании трудиться Нолвэндэ собирала вещи, Эрин успел сварить себе пельменей, кофе попил, покурил и даже полежал немного на диване, давая отдых затекшей во время дежурства спине. Ему еще шесть часов ехать, между прочим. Оно, конечно, лучше всего, чтобы тебя везли, но до Колдубинска на общественном транспорте добираться – себя не уважать. Три часа на электричке, а потом двумя автобусами с очень неудобной пересадкой. Итого: приезжаешь туда уже поздно вечером, когда все добропорядочные колдубинцы крепко спят, прешься через весь город, ломишься в дом к местному энчечекисту и ночуешь на полу в летней кухне. Спасибо – нет!

* * *

Позвонить Ытхану, да? Ничего серьезного не произошло, так? Ну-ну. Уже бегу и звоню, а по дороге роняю тапочки. Отпущу я его одного, как же. Нет уж, милорд, так просто ты от меня не избавишься!

Я решительно распихивала по карманам рюкзачка вещи и только что вслух не ругалась. Что же, он меня совсем дурой считает? Или настолько не уверен в моем профессионализме, что позволяет себе врать мне прямо в лицо? Мыслечтец я – или кто, в конце-то концов? А, может… Я замерла с зажатыми в руках носками, пораженная внезапной мыслью. Что, если это все из-за того, что случилось вчера? Внезапная страсть, а теперь – неожиданное недоверие и откровенная ложь. Проклятье. Получается, это могла быть обычная проверка? Да нет, чушь… А если не чушь? Ответила я вчера, прежде чем осознала, что и с кем творю? Еще как ответила. Ох, балрог! Как все запутано! Я параноиком с ним стану, честное слово. Или – преступлю профессиональную этику и личную честь и все-таки решусь его прочитать. Но после этого… если я без спроса залезу в его голову, ни о каком доверии, а тем более, любви, речи больше не будет. Никогда. Даже когда я случайно ловлю обрывки неэкранированных мыслей и эмоций, это равносильно… подсматриванию в ванной через щелочку, а вот так – взять и вскрыть? Это все равно что публично изнасиловать в особо извращенной форме прямо на ступеньках главного входа в управление. Причем не в местное управление, а в столичное. Единственный раз я позволила себе читать, но лишь то, что не было закрыто и не имело отношения ко мне. Этот факт и так чернит мою репутацию мыслечтицы. Это – практически профнепригодность. Может, он это понял? И теперь именно поэтому не хочет брать меня с собой?

Но, вероятнее всего, причина значительно проще. Я позволила себе лишнее, приняв симпатию за нечто большее… я разрешила себе увлечься настолько, что чуть было не соблазнила своего старшего напарника. Это очень плохо, очень. И это больше не повторится. Надо исправлять то, что я натворила, пока еще есть, что спасать.

В общем, к машине я подошла, настроенная весьма решительно. Что бы там ни было в этом неведомом Колдубинске, я приложу все силы, чтоб реабилитироваться. Пусть капитан лорд ап-Телемнар не думает, что личные… м-м… слабости лейтенанта леди Анарилотиони как-то повлияют на качество работы. Нет уж, только не в этот раз. И никаких юбочек и чулочков, упаси Эру. Я умею выглядеть серьезной, если надо. Никаких голых коленок. Я не собираюсь никого провоцировать. Честно. Хватит и одного раза, спасибо большое.

* * *

Своим невзрачным видом казенный «Нуэно» доверия не внушал, но гномы-механики из гаража НЧЧК Эрина никогда не подводили. Они прекрасно знают, что Ытхан за любую поломку снимет голову и выгонит с работы. Орк сам любил прокатиться с ветерком и терпеть не мог, когда его сотруднику вместо работы требовалось регулярно нырять под капот. Каждый должен делать то, на что учился.

– Не переживай, – усмехнулся энчечекист, дружески похлопав напарницу по плечу. – Выглядит паршиво, зато ездит как зверь и не ломается.

Они покидали вещи в багажник и стали рассматривать карту.

– Нол, давай ты поведешь по трассе до поворота, а дальше уже я – там дорогу надо знать, – предложил Эринрандир. – Сначала я посплю, а потом ты. Рубит меня после дежурства.

Редкое и несказанное удовольствие – просто откинуться на спинку сидения, устроить затылок на подголовник, и сквозь зеркальные стекла темных очков наблюдать за строгим и сосредоточенным личиком леди Анарилотиони. Как не полюбоваться лишний раз своей чудесной, умной и красивой напарницей. Надо же, как ему необыкновенно повезло! Вот просто так и ни за что Судьба подкинула капитану ап-Телемнару – хмурому трудоголику и бессердечной скотине, такую замечательную девушку – мыслечтицу и графомагшу. Смотреть, смотреть и, так вдоволь не насмотревшись, уснуть под мерный шелест шин. Впереди, как минимум, неделя, которую они проведут вместе. Не исключено, что из этой командировки выйдет что-то хорошее…, а может, и нет…

* * *

«Нет мудрее и прекрасней средства от тревог…»,[4 - «Нет мудрее и прекрасней средства от тревог…» – начальная строка песни «Ночная дорога» авторства Ю.И.Визбора.] – тихонько звучал в динамиках мягкий голос одного из мудрейший бардов Седьмой Эпохи. Убедившись, что Эрин заснул, я все-таки включила радио, настроившись на волну станции «Менестрель». На минимальной громкости, конечно, хотя рев нуэновского движка был способен заглушить все. Дорога стелилась под колеса серой лентой, и все мои тревоги и метания, и верно, куда-то ушли, уступив место умиротворению. Старая песня права. Дорога действительно на многое заставляет взглянуть по-другому. Особенно, если полностью сосредоточиться на процессе вождения, а мне именно это и пришлось сделать. Для дочери моих родителей было бы странно не водить машину вообще, но прошло уже слишком много времени с тех пор, как я последний раз садилась за руль, а энчечекистский казенный «козлик» – машина капризная, и нежным женским рукам подчиняется неохотно. Потому я и не могла себе позволить даже короткого взгляда на спящего на соседнем сидении Эрина. Взгляни я на него разок – и просыпаться ему придется уже в кювете. Засмотрюсь потому что.

Вот когда он так спокойно и тихо спит рядом, вполне можно немного поразмыслить о случившемся и не-случившемся, и о том, что могло бы произойти. Давай-ка, леди Нол, разберемся для начала в себе, договорились? Я его люблю? Ага, и еще как! Уверена я, что это – тот самый? Уверена. А доверяю ли я ему? А! Вот где волколак порылся. Не доверяю – это раз. Не понимаю – это два. Не могу просчитать – это три. И откровенно боюсь – это четыре. Причем страх и недоверие относятся в первую очередь ко мне, к моей глубинной и тщательно скрываемой боязни отношений. Все эти невинные поцелуи втихаря на лестничной площадке и держания за ручку изрядно усыпили мою бдительность, так, что я чуть не проглядела ту самую ловушку, в которую так боюсь угодить. Отношения. Как раз то, о чем я ничегошеньки не знаю. Ибо нельзя же всерьез считать таким уж глобальным опытом юношескую влюбленность в героического сида Энгуса Мак-Как-То-Его-Там и неделю отчаянных и ни к чему не обязывающих встреч с веселым белокурым тильвит тегом. Блондинистый Фиан был нужен мне ровно настолько, насколько и я – ему. В основном – чтоб отомстить семейству и гордо провозгласить свою независимость от косных традиций. К счастью или несчастью, но семья до сих пор пребывает в счастливом неведении относительно моей стр-рашной мести. Связь эта завершилась сама собой, как только иссяк поток анекдотов, которые мы умудрялись рассказывать друг дружке в… процессе. С Эрином такого не будет и быть не может. Тот вчерашний инцидент в «Леперконе» запросто мог разрешиться на диване, а это – уже слишком серьезно, чтоб играть. На самом деле, и само это происшествие в темном уголке клуба – уже очень серьезно для меня. А для него? Вот-вот, то-то и оно, что не знаю.

Ладно, если судить по карте, до означенного поворота на Колдубинск остается каких-то семь километров. Вот уже и леса начинаются. Съеду с трассы, остановлюсь, вылезу покурить и оправиться, а потом разбужу его. И, кстати о Колдубинске… Балрог, да я пилотку свою съем, а новенькими погонами закушу, если там действительно не стряслось «ничего серьезного»!

Вожделенного поворота я достигла, отчаянно борясь с зевотой. Монотонность пустынной трассы и мартовские пейзажи по обочинам коварно наложились на недосып после бурного празднования Дня Патрика и сработали не хуже снотворного. Все-таки праздник удался! Стремясь избыть неловкость и смущение, после спешного отбытия Эрина из клуба я взяла себе еще «Самайна» и не успела выпить и трети кружки, как в клуб завалилась веселая компания ДОБРовцев. Бравым ребятам, должно быть, наскучил корпоратив с начальством и дриадами, вот они и навестили «Лепрекон». Очень кстати, надо заметить. Еще немного – и я бы скисла, а так мне удалось и поплясать, и партию в бильярд Меноваззину с треском продуть, и даже включиться в хоровое исполнение народного сидского хита «Кто родом из Ирландии».[5 - «Кто родом из Ирландии» – этот кельтский хит всех времен и народов в нашем мире можно услышать в исполнении группы «Дартс».] Причем тот факт, что компания из пятерых дроу и меня, ни разу не из Ирландии родом, голосистых детей богини Дану все-таки переорала, до сих пор грел душу.

Остановив «Нуэно» у обочины, я заглушила мотор и вылезла размять ноги и покурить. Все-таки три часа за рулем да с непривычки… Вроде бы и ничего особенного, а руки дрожат. И давайте договоримся, что эта дрожь порождена только лишь процессом вождения капризного «козлика», хорошо? Не будем углубляться в дебри.

Я облокотилась о пыльный капот «Нуэно», нимало не заботясь о чистоте штанов. Отряхнусь потом или тряпочкой пройдусь. Непромокаемой ткани-«мембранке» этого моего предназначенного для пеших походов и прочих экстремальных путешествий предмета туалета практически ничего не страшно. Хорошие штаны, сносу нет, и карманов много. Нашарила в набедренном пачку «Глаурунг-лайт» и с наслаждением закурила. Хорошо! Тишина-а… и лес вокруг. Мне начинает нравится эта командировка. Кто знает, может быть, именно теперь, оставшись наедине, мы и сумеем разобраться с этими неловкостями и недоговоренностями – и все наконец-то станет понятно, хорошо и правильно, как и подобает между эльфами? Я мечтательно уставилась на просыпающийся весенний лес и улыбнулась. И вправду – славно. Покойно, тихо… только ветер поет в пока еще обнаженных ветвях, и песня эта, присутствующая на грани слышимости, навевает нечто волшебное… зовущее… Обещание чудесной тайны и восхитительной загадки. Словно еле слышный теплый шепот за спиной, призывающий обернуться и закрыть глаза в предвкушении…

Стоп. Шепот? Я настороженно огляделась и прислушалась. Ничего. Лишь ветер и тонкое теньканье какой-то пичуги. А в мысле-поле? Ничего тоже… Ну-ка, а со щитами у меня нынче как? Да нет, порядок. Просто показалось. Спать надо больше, а пиво с дроу пить – меньше, иначе и не такое мерещиться начнет. Однако избавиться от тени ощущения, будто бы кто-то смотрит на меня равнодушным немигающим взглядом из переплетения кустарника и сухой травы у обочины, мне так и не удалось. Раздраженно передернув плечами, я убрала окурок в карманную пепельницу и пошла будить Эрина. В конце концов, мне тоже до смерти хочется уютно устроиться на переднем сиденье, накинуть на голову капюшон от штормовки, чтоб не напекло весенним солнышком и в глаза не светило, и – заснуть, заснуть… И видеть сны.

* * *

По идее тот, кто родился эльфом, должен восхищаться лесными видами: вековыми деревьями, густым подлеском, колоритными корягами, замшелыми пнями и прочими прелестями. Тем паче, что конкретный эльф в прошлом армейский разведчик и вырос отнюдь не в мегаполисе. Но, глядя на подступивший со всех сторон к дороге лес, Эрин не чувствовал никакого душевного подъема. Не нравился ему этот лес. Совсем. Чем-то необъяснимым с точки зрения обычных чувств. Деревья как деревья, кусты как кусты, а не хочется в него идти ни по работе, ни просто так – погулять. Гадский какой-то лес, если честно. Именно так мысленно нарек его Эринрандир, когда они уже въезжали в город. На фоне старых одноэтажных домиков окраины супер-новый, сверкающий нетускнеющей краской дорожный знак «Колдубинск» смотрелся как-то совсем неуместно. Корявая покосившаяся табличка с выжженными каленым железом рунами отражала бы суть городишки гораздо ярче и правдивее. Высокие заборы, крыши, лавочки, узкие тротуарчики вдоль проезжей дороги и отсутствие какой-либо жизнедеятельности населения. Несмотря на то, что на часах всего лишь начало четвертого по полудни, улицы пусты, словно поздним вечером.

Эрин созвонился с местным представителем НЧЧК, уточнил, куда ехать, и разбудил Нолвэндэ:

– Просыпайся, солнышко. Мы уже на месте.

Как известно, дневной сон в едущей машине не располагает к хорошему настроению, поэтому удивляться недовольному бурчанию девушки не стоило. Поймав на себе хмурый взгляд напарницы, Эрин, как не в чем ни бывало, послал ей воздушный поцелуй и подмигнул. Мол, не грусти, все не так уж и плохо, если разобраться.

Но, видимо, в воздухе Колдубинска присутствовал какой-то хмурый флюид, потому что гном-энчечекист, поджидавший гостей на площади возле здания местной администрации, выглядел, как точная копия мрачного товарища Шрака, только ниже ростом и с бородой. Его звали Зарин сын Иприта, и, разумеется, никакой радости от прибытия подмоги он не испытал, увидев всего двоих коллег из областного центра.

– И чего? Вас только двое? – первым делом спросил он.