НЧЧК. Командировка

– Нет. Все вроде на месте. Даже скотина не терялась, – заверил его гном.

– Чудненько.

Можно себе только вообразить, какая начнется паника, если пострадает кто-то из аборигенов. Колдубинцы и так живут довольно замкнутой общиной, а так вообще к ним и с оружием не подступишься.

Эрин сам не обратил внимания, что в процессе раздумий продолжал рассматривать мертвецов и при этом тихонько мурлыкал себе под нос: «Мне уже многое поздно, мне уже многим не стать…» ныне позабытой дриады-менестрельки Юкки Лозины. «Вот мне и стало „за триста“, самое время мечтать…» При этом у энчечекиста на лице было такое благостное выражение, словно пред его эльфийским взором открылись редкостные и дивные красоты, а не отвратительные куски мертвой плоти.

Гном и гоблинша обменялись красноречивыми взглядами. Мол, эльф и сам маньяк из маньяков. Нолвэндэ отвернулась и в ментальном плане представляла собой сверкающую глыбу льда, скованную лютым морозом. С чего бы это?

«Нол, ты себя плохо чувствуешь?» – осторожно спросил Эрин и, не дождавшись ответа, сказал вслух:

– Все. Спасибо за сотрудничество, Шакира Кинконговна. Мы уходим.

* * *

Я, наверное, все-таки ненормальная. Точно. Правда, я не всегда такой была, глобальная перемена в сознании настигла меня совсем недавно. Вот прямо сейчас, в морге, в тот момент, когда я осознала, что вид изуродованных тел не просто оставляет меня равнодушной безо всяких дополнительных «народных» средств, но еще и… успокаивает. Скажем так, приводит в чувство. Попроситься, что ли, к Роину в ассистентки сразу по приезду обратно? Будем на пару ковыряться среди развороченных кишок его милых безответных «пациентов», симпатичных мне прежде всего тем, что они – молчат. Честно и спокойно молчат, а не пытаются сперва оскорбить, потом заставить усомниться в собственной профпригодности, а затем еще и назойливо пролезть в голову с неуместными и глупыми «утешениями»! Балрог! «Ты бы не смотрела лишний раз»! А сам чуть ли не с ботинками на покойников залез, да еще и напевает! Тьфу! Нет, так я точно никакой пользы делу не принесу. Лучше сниму-ка я все это… великолепие, благо, моя любимая «трубка» все еще жива и со мной.

А все-таки, что все эти несчастные искали в лесу? Что или кого? И кто или что в итоге нашло их? Надо было Ытхану выбить для нас еще и аниматора, тогда бы многое прояснилось. Жаль, что оба штатных сотрудника сейчас недоступны – и вдвойне жаль, что я не в состоянии их заменить, как бы мне этого ни хотелось.

Жертв объединяет место последнего их пребывания и профессия, только это. Ну, и место гибели, естественно. Надо тщательно осмотреть лес… может быть, мне удастся считать ментальный фон каких-нибудь местных белок, или кто там еще водится? Для дождевых червей и муравьев вроде бы рановато пока, не сезон. Сомнительно, конечно, но вдруг сработает… Да, и с протоколами неплохо бы посидеть хотя бы пару-тройку часов. Тис зеленый! Были бы мы дома, тогда я спокойно смогла бы оттащить папку с материалами к себе, и засесть на кухне с чашкой свежего кофе, покуривая и подпевая солистке «Элеватора», мурлыкающей в ноуте под нежные переливы флейты и арфы… Но здесь, в незнакомом городке, на съемной территории, этот номер не пройдет. Придется либо окопаться в энчечекистском подвале, либо… а больше и вариантов, собственно, нет. Жаль.

Если бы некий упрямый, как пиндостанский ишак, орденоносный рыцарь не изволил оставить меня в одиночестве, предпочитая общество дриад и крыс хоть сомнительному, но комфорту, я бы рискнула взять работу на дом. Один спит, второй сторожит – у нас могло бы получиться. Но из-за его глупого упрямства…

* * *

«Чувствую, дело будет захватывающим. Хотя и не самым простым. Как думаешь, солнышко, у нас получится? Справимся сами, или придется вызывать группу?»

Вопрос предназначался сосредоточенно молчавшей напарнице. Слишком уж демонстративно она изображала равнодушие.

– Надо бы посидеть над протоколами осмотра места преступления, – сказал Эрин, заранее предвидя недовольство местного энчечекиста. – Мы бы с Нол еще немного поработали.

В провинции никто после окончания рабочего дня не засиживается, не принято это. Вот и сын Иприта многозначительно поглядел на свои часы. Шакира нахмурилась. По всей видимости, у этой парочки имелись свои планы на вечер. Эх, бывает же такая жизнь: после работы спокойно идти на свидание, точно зная, что впереди свободный вечер, который можно провести с любимой девушкой.

– Дал бы девушке на новом месте обустроиться, – проворчал Зарин. – Завтра будет целый день для плодотворной работы. Вы же только приехали, полдня в дороге. Да и помыться не мешало бы. Лучше лечь раньше, отоспаться, отдохнуть, – вещал гном, обстоятельно загибая пальцы при перечислении добрых и полезных дел.

– Оставь ключ, я закрою, – настаивал эльф. – Когда буду уходить. Или не доверяешь?

– Эрин, кувалдой тебя по ушам! – взорвался Зарин. – У нас ночами никто не работает. У нас ночами спят и трахаются. Через двадцать минут магистрат закроют и повесят на двери замок. Хочешь всю ночь просидеть в подвале?

– Не хочу.

– Тогда иди отдыхать. Или вот с леди прогуляйся, чистым воздушком подыши, мозги проветри. Оба аж зеленые, – искренне посоветовал гном.

Хронический трудоголизм взывал явить миру чудеса самопожертвования и профессиональной доблести, желудок, напротив – воздать ему должное в виде тарелки супа, слипающиеся глаза жаждали отдыха, а спина молила о горизонтальном положении. И Эринрандир сдался на милость победителей.

– Ладно. Сегодня отдыхаем… Так и быть. Тогда я провожу Нолвэндэ…

– В этом нет никакой необходимости, – отчеканила напарница. – Тут недалеко, и я прекрасно запомнила дорогу. Машина мне тоже не нужна.

Она в самых любезных выражениях попрощалась с гномом и его пассией, пообещала завтра не опаздывать, и, одарив своего слегка ошарашенного начальника светским наклоном головы, гордо удалилась.

«Солнышко, ты чего?» – изумился Эрин и снова остался без какого-либо ответа.

Он решил, что девушка, назло ему не съев горчатки, чтобы доказать свою устойчивость к виду и запаху трупов, теперь чувствует себя плохо. Вот ведь упрямица! Ну, подумаешь, напомнил о первом дне службы в НЧЧК, так верное народное средство еще никому не навредило. Чего теперь дуться?

– Зарин, этот ваш истопник… ему доверять-то хоть можно? – беспокойно спросил эльф, глядя вслед надменной деве. – Она там в безопасности?

– Да, вполне, – заверил его гном. – Нормальный мужик.

– Молодой?

– Хы-хы, – понимающе усмехнулся энчечекист. – Скорее пожилой. Не переживай, ап-Телемнар, приставать к твоей принцессе никто не будет. Да она и сама сможет за себя постоять.

На том и распрощались. Зарин быстренько подхватил под руку злющую от затянувшегося ожидания Шакиру и заторопился прочь. Они собрались в кино на двухсерийную хиндустанскую мелодраму из жизни тамошних орков и эльфов. Кажется, «Танцорку живота».

Делать было нечего. Только возвращаться в общагу.

* * *

«С-солнышко»! Эру великий, опять это морготово «солнышко»! Снова! Ну что за подлость судьбы! Только-только я смогла отрешиться от эмоций и сосредоточилась на работе, как этот шпороносец умудрился одним-единственным словом – да не словом даже, а мыслью! – сбить мне к вражьей бабушке всю настройку! Балрог! Если я еще раз услышу это гадское «солнышко» из его уст – или из его мыслей, что, в принципе, даже хуже! – я его пристрелю. Нет, лучше скажу братьям – и пусть они разбираются. Нет. Еще лучше! Я натравлю на него маминого племенного Упыря… Хотя нельзя, бедная скотина подавится. Аргх! Нет! Я сделаю совсем хорошо. Я выбью из дроу телефончик незабвенной Груши Солончак, изготовлю и торжественно вручу ей дубликат ключей от квартиры этого… милорда и подброшу ему бутылку коньяка со снотворным. Да. Наутро сам застрелится. Ха!

Занятая кровожадными мыслями о страшной мести, я как-то совсем упустила из виду свое недавнее стойкое желание по приезду обратно в город тотчас же уволиться. Вот еще баловаться. Не успела прижиться – и сразу обратно, под мамино крылышко? Не дождется! Он еще узнает, что такое месть нолдор!

Ох, кажется, я увлеклась… Мой напарник в объятиях барышни Солончак – это как-то слишком жестоко. Нет, так не пойдет. И потом – кто сказал, что это будет так уж плохо для него, а? Может быть, он уже сейчас… вот прямо сейчас наслаждается местным цветником, по очереди или сразу. Зря я отдала ему машину. В багажнике осталась канистра с бензином и, неведомо для каких целей там припасенная, цепная пила «Меллон»…

Яркое и объемное видение – полыхающая ночлежка, этот парник порока и теплица разврата, с криками выбегающие из объятых пламенем дверей лесные девы – и я, с хищно воющей бензопилой в руках… Тьфу! Причудится же такое!

… а в багажнике, кстати, еще и топор лежит, хороший, хоббитский…

Все, Нолвэндэ, прекращай. У тебя уже сейчас есть шансы отобрать у колдубинского маньяка пальму (тьфу ты!) первенства. Сейчас дойду до своего временного пристанища, съем какой-нибудь бутерброд из прихваченных дома запасов, выпью кофе и займусь делом. Например, фотографии на жесткий диск с телефона солью.

* * *

Припарковав машину на площадке рядом с общежитием, Эрин первым делом отправился в столовую. Ему до рези в животе хотелось есть. И даже яичница на сале – единственное блюдо в сегодняшнем меню, эльфий желудок ничуть не смутила. Принеся двойную порцию восхитительно пахнущего яства, стройная и длинноногая дриада-буфетчица в накрахмаленном фартучке в качестве бесплатного десерта продемонстрировала Эринрандиру пейзаж в глубоком вырезе декольте, а так же доверительно поведала, что зовут её Софора, и нынешним вечером она совершенно свободна во всех отношениях.

От «десерта» Эрин не отказался (а какой мужчина пренебрежет зрелищем весьма недурственных округлостей?), представляться ему не было никакой необходимости (администраторша уже просветила всех желающих насчет личности постояльца), а на вечер у него имелись несколько иные планы (помыться и спать).

Софора нисколечко не обиделась, и, видимо, не поверила в моральную стойкость заезжего молодца. Что и говорить, по части видимых невооруженным глазом достоинств она могла дать фору даже Груше Солончак. Нет, правда! Честное слово!

«Сюда бы Вузеллина!» – ухмыльнулся Эрин и попросил у буфетчицы чего-нибудь запить ужин. Но к превеликому сожалению, ничего крепче 2 % кефира в её арсенале не оказалось. Даже пива! Нет, разумеется, напиваться капитан ап-Телемнар не хотел, но и от бутылочки какой-нибудь слабоалкогольной гадости не отказался бы.

И только покинув гостеприимную обитель красотки Софоры, эльф оценил масштабы постигшего его бедствия. Со всех сторон из густеющих сумерек к историческому наследию Колдубинска сбредалась юная девичья поросль. Самые храбрые заняли ключевые посты внутри холла и терпеливо поджидали командировочного энчечекиста там, чинно рассевшись на подоконниках. Специально, чтобы эльф мог по достоинству оценить длину их ног и смелость нарядов. И верно, от обилия коленок, обнаженных пупков, обтянутых тоненькими майками девичьих персей и влажно блестящих губ Эрину стало… страшновато. Хищные взоры местных страстоцветов сулили ему множество неприятнейших мгновений, начиная от излишнего внимания и заканчивая покушением на честь. Эльф отчаянно пожалел об отсутствии опергруппы или хотя бы одного Вузеллина. Вот кому здесь раздолье! Темноэльфийский воин нашел бы применение каждой. Кому перепал бы шлепок по попке, кому – многозначительный чмок в нежную щечку, кому – горячий поцелуй, а кому и жаркие объятия, и ни одна не ушла бы обиженной.

Проскользнув мимо строя прекрасных лесных дщерей, Эрин поспешил в свой номер, и только пресловутая эльфийская невозмутимость позволила ему не залиться краской смущения под раздевающими донага взглядами обольстительного подлеска.

На всякий случай забаррикадировавшись в умывалке, Эринрандир попытался помыться. Сделать это оказалось сложнее, чем представлялось изначально. Дело даже не в полнейшем отсутствии горячей воды (эка невидаль!), а в том, что и холодная текла тоненькой унылой струйкой, и прежде, чем в раковине набралось достаточное количество воды, Эрин замерз до гоблинской синевы. А ну-ка, голому в неотапливаемом помещении, стоя босыми ногами на кафельном полу. Свидетелями того, как он, подпрыгивая на месте и шипя сквозь зубы, обливался ледяной водой из гнутого ковшика, стала небольшая орда тараканов, но их внимание все же показалось энчечекисту предпочтительнее дриадского.

Вот если говорить откровенно, то в жизни Эринрандира ап-Телемнара были моменты, когда белокурые головы случайных подруг регулярно украшали его нагое плечо. Уже попав под крыло к чуткому Ытхану Нахыровичу, бывший лучший, но опальный все свободное от работы время посвящал опустошению окрестных баров, отрываясь от бутылки только затем, чтобы пасть в объятия очередной девушки с цветочным именем. Хотя были не только дриады, хватало и более экзотических приключений.