Невиновных нет

– Да? – с недоверием поморщилась эрна Кэдвен. – Ну, тогда это плохо, – и, видя недоумение спутницы, пояснила, обводя широким жестом диллайнское… гнездо: – Это твое почти божество нас, похоже, заперло.

Джона не удержалась и взяла с полочки глубокую тарелку. Ее слепили так давно, что она забыла, как была глиной. Великие Духи! Как, в каком веке, при каком государе, в каких краях?

– Нет… Не думаю, что он станет нас держать в плену.

Тут не нужно даже гадать. У этого человека все есть. Ему нужна тарелка, но ему ни к чему две чужие женщины.

– Ну суди сама, зачем мы лесу, или озеру, или морю?

– Вот и мне интересно, зачем мы вдруг понадобились древнему могущественному диллайнскому магу. Разъясни мне это, о проницательная шуриа. Этого ты не разглядела в его духе? Чего ему от нас надо?

«Как же объяснить ролфи, что кому-то может не быть никакого дела до всего, происходящего снаружи, в смысле, вне его разума?»

– Понимаешь, эрна, я не могу знать, чего ему от нас надобно, – сказала Джона и подумала:

«Мне кажется, ему всего лишь претит убийство двух… женщин? Самок? Живых существ».

– Я сужу о его силе и думаю – если бы диллайн хотел нас убить, мы бы просто перестали дышать. Он такой сильный… он такой могущественный… Я никогда не думала, что эсмонды могут стать чем-то большим, чем просто колдунами.

«Вот именно, – хмуро подумала Грэйн. – Чересчур могущественными».

А вслух сказала:

– Я тоже не предполагала, – и добавила решительно: – Опасные твари эти эсмонды. Священный Князь должен узнать, что они и такими бывают… А ты, – ролфи обвиняюще ткнула пальцем в Джоэйн, – слишком доверчивая!

Но, верно, чары диллайн пока были сильнее голоса разума. Шуриа обвинениям не внимала и возвращаться к реальности не спешила. И Грэйн терпеливо попыталась еще раз, стараясь говорить как можно убедительней, словно разъясняла самой тупой из новобранцев в форте Логан порядок оформления приходных документов:

– Он – диллайн, он – эсмонд, он – враг. А раз он такой сильный, как ты говоришь, значит, он очень опасный враг. Боги, а вдруг он нас так зачарует, что мы и не поймем, а? – Мысль эта показалась очень неприятной, но вполне логичной, и Грэйн поежилась: – Вдруг внушит что-нибудь… что-нибудь противоестественное?!

Джона чуть не засмеялась, сумев удержаться от насмешливого фырканья, только чтобы ненароком не обидеть ролфийку. Она же не виновата.

– Как думаешь, море может внушить тебе что-то противоестественное? Или, например, гора? Грэйн, я не наивная, я, в отличие от тебя, много раз сталкивалась с настоящими эсмондами. Так вот этому… не знаю, можно ли ему доверять, наверное, все-таки не стоит. Но бояться его не нужно – это точно.

Грэйн с нетерпеливым стоном закатила глаза. Ну как она не понимает?! Боги, как же тяжело с этими… женщинами! Стоит им только встретить могущественного и… ну да, красивого, нет смысла отрицать… мужчину – и все! Куда утекают женские мысли? Правильно, ниже пояса! А все эти красивые рассказки про магию, величие… кого шуриа пытается обмануть? Тем более что сама призналась – сталкивалась с эсмондами! И много раз!

«Ну, у меня-то с головой пока все в порядке! На меня эти чары не действуют», – гордо подумала Грэйн и упрямо выпятила губу:

– Он был у меня в голове! – Для наглядности ролфи постучала себя по лбу. – Понимаешь? Это – противоестественно! Гора не может залезть в голову к ролфи. И море не может. По-твоему, я не должна бояться? А вдруг после всего я… я возьму да и пырну Священного Князя скейном? Или – убью тебя?

Шуриа смотрела… странно. С недоверием. Видно, Грэйн все-таки плохо умела объяснять такие простые вещи. И ролфи сдалась, пробурчав уже тише:

– О да, конечно… Нам, тупым ролфи, этого не понять…

«Великие Духи! Как они живут? Как она живет в мире, где все, абсолютно все, имеет только размер и вес? Да лучше каждый раз гадать, проснешься ты или нет, чем существовать посреди бездушных декораций!»

Джона вдруг вспомнила лукавую усмешку Элишвы и ее непонятные слова: «Они не нас прокляли, а себя!» Кто знает, может быть, шаман рассказал ей и о том, что проклинающий обрекает и себя на кару? Дева Сигрейн принесла страшную жертву, а ролфи остались без сердца.

– Если тебя хлестнуло веткой по спине, это вовсе не значит, что на тебя разгневался лес. Это значит, что ты просто была неосторожна, когда шла по тропинке, – уклончиво молвила шуриа и, чтобы еще больше не смущать эрну своими странными сравнениями, поспешно добавила: – Этот человек… диллайн… Он почти Великий Дух. А Великие Духи… они просто не замечают людей. Мы для них слишком мелкие существа. Ну как кролики или синицы. Вот ты станешь говорить с синицей? Нет ведь. Мы – просто две пичужки, залетевшие ему в окно.

Ничего умнее Джона все равно придумать не смогла.

– Но ведь боги говорят с нами, – Грэйн пожала плечами. – Значит, для них мы не такие уж мелкие. Синицы… пичужки… скажи еще – мошки. Хочешь сказать, что он выше богов? Твои духи тоже с тобой говорят. И что – диллайн выше их? Он – не Локка и не Морайг, да и на Глэнну не похож, а уж про Оддэйна и говорить нечего. Значит, он не бог. А мы – не пичужки, Джоэйн. И если нас, ролфи, не замечают… Поверь, не стоит нас не замечать, а то ведь мы можем и напомнить о своем существовании.

И тут леди Янамари не выдержала и, заговорщически подмигнув, хихикнула:

– Правильно. Давай ему что-нибудь подожжем? Напомним о себе, что мы есть.

Нет, все-таки эта пещера Джоне определенно нравилась. Каждый уголок, каждая вещь. Даже закопченный котел на треноге – и тот прекрасен. Потому что по-своему любим своим хозяином. Вещи долго-долго помнят заботу человеческих рук.

– Он тут давно живет, очень давно… Обжился, обустроился…

Джона наугад заглянула в один из горшочков и нашла прошлогодний мед. В тряпице с солью хранился кусок сала. А как пахли травы! Нашлась тут калина и багульник, кипрей и чабрец, шалфей и лаванда.

– Тут есть все, чтобы тебя полечить, – обрадовалась шуриа и деловито потерла руки, предвкушая сеанс врачевания.

– О, – Грэйн ухмыльнулась, откинувшись спиной на лавку у очага. Руки она заложила за голову и с хрустом потянулась, сразу закашлявшись. – Это хорошо. А пожрать нашла? Это твое божество сказало, что мы можем поесть. И, кстати, нам и помыться бы не худо… – и, повинуясь глупому желанию если не объяснить, то хотя бы оставить за собой последнее слово, добавила серьезно: – Без нас нет богов, шуриа. Они создали нас, но и мы создаем их, каждый день, каждый час… каждый из нас. Я смотрела в глаза Локки, но и она смотрела в мои. И знаешь что? Мы худо-бедно обойдемся без богов, а вот они без нас – нет. И наши боги всегда об этом помнят… и не считают нас пичужками и мошками. – И подмигнула тоже. – Так что поджигать не будем. Пока.

– Я не сильна в богословии, да и нет у моего народа богов. Мы просто живем. – Джона пристально посмотрела на спутницу, пытаясь понять, к чему идет этот разговор про богов, и решила не торопиться с выводами. – И тебя неплохо было бы вернуть к жизни. Я тут нашла барсучий жир. Будем лечиться от кашля, эрна. Ты мне нужна живой и здоровой, так что не упирайся.

– Барсучий жир… – ролфи передернуло. – А что дальше? Собачья моча? Но с этим поганым кашлем я и впрямь далеко не уйду…

Увы, древние и безотказные методы лечения простуды, практиковавшиеся на Ролэнси из века в век, сейчас были недоступны. Не найдется тут ни жаркой бани, ни настоянного на двух дюжинах трав самогона с острова Конрэнт, ни настоящего целителя, чьи безжалостные руки изгнали бы из тела Грэйн болезнь… Придется обходиться тем, что есть, – сомнительным шурианским шаманством и барсучьим жиром. Бр-р-р!

– Да я и не собираюсь упираться… – Грэйн обреченно пожала плечами. – И если зашла речь о еде, готовить будешь ты, а то у меня, что бы я ни задумала, все равно выйдет каша «картечь» из меню форта Логан… Тебе не понравится. К ней привычка нужна.

Джоэйн быстро кивнула, видно, представив себе вкус блюда, которое даже всеядные ролфи назвали «картечью». Но испытать графские способности в кулинарии Грэйн не довелось. Без шума, стука и даже шелеста вернулся золотоглазый колдун, встал в проходе и молча поманил женщин за собой.

«А вот и божество себя явило!» – мысленно съязвила ролфи, уже не заботясь, что диллайн прочитает ее мысли. Пусть читает, коли охота! И пусть знает, что Грэйн его уже не… скажем так, уже не так боится, как поначалу!

Хотя кое в чем Джоэйн была все-таки права. Сын Локки-Огненной и впрямь был красив как бог. Во всяком случае, глаза у него были… э-э… материнские. Грэйн не могла знать, каким их… спасителя?.. видит Джоэйн, но самой ролфи при взгляде на этого диллайн чудились отсветы священного костра крылатой богини. Не равен Ей, нет, конечно же нет! Но… достаточно к тому близок. Чересчур близок, на вкус Грэйн.

Как оказалось, гостеприимство хозяина пещеры было столь велико, что он безо всяких просьб догадался приготовить гостьям баню. Весьма благородно с его стороны. Хотя, вполне вероятно, не только сочувствие служило тому причиной, но и простая брезгливость, ибо дамы были столь грязны, что едва не прилипали к полу. Недоброй памяти синтафские бродяги по сравнению с беглянками смотрелись бы чистюлями, а свиньи майора Фрэнгена и вовсе брезгливо отворотили бы рыла, зайди Грэйн в их обиталище в таком неприглядном виде. Поэтому к наполненной чистой водой огромной деревянной бадье девушка устремилась с радостным поскуливанием, чуть ли не вприпрыжку, а когда добрый хозяин эту воду еще и нагрел, благодарность ролфи переросла почти в благоговение. Вот это было чудо так чудо! Вполне даже божественное. А если припомнить еще, что в руках этот… м-м-м… пусть будет посланец богов!.. держал пару крупных кроликов, да предположить, что зверьков ждет участь превратиться в жаркое…

«Молитвы я ему, конечно, возносить не буду… – благодушно думала эрна Кэдвен, намыливая тощую спину спутницы. – Но вот хвалебную песнь сложить – запросто! И даже с большим удовольствием».

Вымыть голову… боги… оттереть спину восхитительно жесткой мочалкой! Мыло диллайн, верно, варил тоже сам – настоящее душистое мыло, прямо-таки роскошное, не чета тем склизким здоровенным брускам, что полагались по чину прапорщику ир-Марен – по одному в месяц. Оно пахло детством, домом… волосы от него распушились, а дубленая шкура ролфийской офицерши приобрела несвойственную ей мягкость. Чудеса, настоящие чудеса…

– Вот это, я понимаю, волшебство, – умиротворенно мурлыкнула Грэйн, встряхивая волосами. Отросли уже, кстати… пора стричь, а то окажется вдруг, что коса длиннее, чем полагается по уставу. – Интересно, а ножницы у него найдутся?

– Можно спросить, – пробурчала Джона, с тоской проводя расческой по остаткам кос. – У него смотри сколько всего есть.

Жесткие и густые, высыхая, волосы шуриа тут же вставали дыбом, и если судить по тому, что чувствовали руки, женщина теперь походила на ободранный черноголовый одуванчик.

Можно себе только вообразить, как разочаруется Вилдайр Эмрис, узрев такую неказистую добычу.

А с другой стороны, с прежней прической она бы завшивела, как любая бездомная бродяжка. И по лесу особенно не побегаешь, и купание в ледяном ручье окончилось бы фатально: мозговая горячка – штука смертельная. Но кос-то, отращиваемых с самого детства, все равно очень жалко. Хорошо хоть голова все еще на плечах – и то утешение.

Глядя, как ловко ролфи управляется со стиркой одежды, Джона попросила научить и ее, никогда прежде этим делом не занимавшуюся.