Код Гериона. Бессмертие без жизни

– Для тебя я Тень. Пожалуйста, запомни навсегда. Знаю, что не смогу. По крайней мере, если ты меня не выдашь, то дашь мне время подумать.

Пандора машинально проглотила остатки кофе; впервые со студенческих времён ей захотелось по-настоящему напиться совсем другими напитками. Её раздирало множество чувств: любопытство, страх потерять работу, участвуя в чужой игре – и гордость от обладания знанием, недоступным для всех остальных. Кроме того, она невольно начала проникаться к бывшему душегубу чувством, похожим на… Уважение?..

– Скажи, пожалуйста, чем ты больше всего любишь заниматься, Пандора? – её имя Тень всегда произносил почти с благоговением. – Что радует твою душу? Только не говори, что ковыряние в машинном разуме – это для тебя всё.

– Я бы не стала заниматься нелюбимой работой, Тень. Но я люблю делать мозаики. В юности много времени за этим проводила, изучала, как их делали в Греции, Риме и так далее. Немного странное хобби, да?

– Из каких материалов?

– Камень разных видов, стекло, пластик… Одна моя старая работа висит у психологов в комнате для релаксации, полстены занимает. – похвасталась Пандора. – Ещё одну купил головной офис.

– Сейчас тоже что-то делаешь?

– Нет. Последние три года ничего хорошего не могу придумать. Бывает, садишься за эскиз, полдня пытаешься его придумать. Но либо так и торчишь над пустым листом, либо выходит какая-то дребедень. Как раньше говорили – вдохновение покинуло.

– Вот, значит, как… А хочешь его вернуть?

– Как? Какие бы продукты мы не употребляли, мы получаем препараты. Они не дают поехать крыше, улучшают когнитивные функции, но при этом притупляют эмоции, потому что в наших условиях тоска и конфликты опасны. Но побочный эффект – вот такой…

Откровенность Пандоры выглядела рискованно, но психолог решила, что реакция Тени того стоит.

– Бросай пить кофе, молоко и прочую отраву. Попробуй пить воду из-под крана. Об остальном я позабочусь, – уверенно сказал подопытный.

– Это как?.. – недоверчиво спросила женщина.

– Попрошу тебя собрать для меня мозаику. Пока по моему эскизу, раз на свой вдохновения нет. А там и сама начнёшь что-то творить. Я уверен.

– Неожиданно…

– Ты же помнишь, Пандора, я хочу остаться человеком. А для этого нужно делать что-то для других, насколько хватает сил. Иначе бессмысленно всё. Приходи сюда завтра в то же время. Я не разочарую: эскиз будет сложным.

Разумеется, она пришла на следующую ночь и забрала у Гериона обещанный эскиз. На нем были изображены три танцующие человеческие фигуры, которые тянули руки к огромной, испещренной голубыми кратерами луне.

С тех пор, каждую неделю она проводила с Тенью как минимум два ночных часа – и они пролетали как две секунды. Ей всё с большим трудом верилось, что Тень был способен на убийство, и всё сильнее становилось подозрение, что некие недоброжелатели, неведомые участники «феодальной войны» загрузили ему в тюрьме ложные воспоминания. Эта технология была так же реальна, как и искусственные сновидения, и не единожды применялась сначала военными, а впоследствии психиатрами.

Все напитки, кроме воды, она действительно перестала пить, и ощущения были не из приятных – словно постоянно чего-то не хватало. Сильный голод – но иного рода, чем голод по еде, а впридачу – раздражительность, из-за которой при малейшем противоречии ей хотелось вцепиться в глотку оппоненту. Одновременно пришел и страх – что её гнев скоро начнет прорываться наружу. А тогда – начнут следить и, чего доброго, отстранят от работы с Тенью. Этот страх заставлял Пандору контролировать себя ежесекундно и медитировать каждое утро, чтобы привести себя в стабильное состояние. Наступила новая жизнь – тревожная, незнакомая, но по-своему привлекательная. Другая.

Однажды Тень не поприветствовал её первым, и ей пришлось запускать интерфейс самостоятельно. Вместо старого знакомого Пандоре ответила сущность, уже знакомая ей и её коллегам по записям того периода, когда биологически Герион Линдон был все еще жив; они показались жуткими даже ей. Тогда появление «чужого» объяснили действием сложного наркотического коктейля, максимально активизирующего деятельность гиппокампа.

– Пандора. Вас ведь так зовут?.. – донеслось из динамиков. – Прошу, помогите. Голос был тот же, каким говорил с нею Тень. Но скорость разговора оказалась иной.

– Я слушаю, – прошептала Пандора сквозь ужасную сухость в горле.

– Во-первых – где я?..

Ну и дела… Когда он успел всё забыть?..

– Это ваше виртуальное пространство. По сути – тот же самый «Омниверс», только здесь вы живёте постоянно.

Герион молчал не меньше минуты. Нередко Пандора задумывалась – как может проявлять эмоции сущность, которая ни заплакать не может, ни разбить первый попавший под руку предмет, ни просто жахнуть кулаком по стене, так, чтоб искры из глаз, чтобы физическая боль заставила забыть о душевной?

Отбросив эмоции, она трёхмерную голографическую визуализацию, чтобы увидеть и запомнить, какой участок нейронной сети активен в настоящий момент.

– Мы с коллегами всегда рядом, чтобы вас поддержать – сказала она, чтобы продолжить беседу во что бы то ни стало. – Если вам не по вкусу дом, мы обязательно это исправим. А ваш мир очень открыт и обширен, исследовать его вы сможете долго…

– Что с Герионом? – довольно жестко прервал её неведомый собеседник. Или все же собеседница, если верить архивным видеоотчётам?..

– Написал заявление об эвтаназии почти сразу после перехода. Через две недели правительство её разрешило.

– Я говорю – что с тем Герионом, которого вы записали в компьютер? Чёрт… Я даже не помню, откуда это знаю.

– Должно быть, он сейчас спит. Как я могу к вам обращаться?

– Вильгельмина. Вильгельмина Хейсс…

– Господь всемогущий… – выдохнула Пандора, знавшая роль реальной Вильгельмины Хейсс в мрачной истории Гериона Линдона.

– Что не так с моим именем?

– Так звали мою школьную подругу, – соврала Пандора. – Помните, что с вами было до попадания к нам?

– Все пошло кувырком с того вечера на озере, – медленно проговорил голос, словно речь шла о воспоминаниях как минимум двадцатилетней давности, хотя на самом деле, как было известно Пандоре, «с того вечера на озере» прошло немногим больше четырёх лет. Для правдоподобия ему не хватало, во-первых, женского тембра, а во-вторых – какого-никакого дыхания. – Да и этот вечер я далеко не сразу вспомнила. После него случилось что-то плохое. Потому что потом я оказалась в голове – у него… Просто однажды подхожу к зеркалу и вижу… его лицо! И что-то сделать с этим невозможно!.. Затем мы оказались здесь, и я надеялась, что нас, наконец, разделят!..

Пандора представила себе голос и интонации молоденькой женщины, оказавшейся на дне одного из самых жутких возможных кошмаров, а затем попыталась вообразить на её месте себя… Нет! Лучше не стоит, если дорог собственный рассудок!

– Так вы… Сможете что-то с этим сделать?.. – с надеждой вопросило существо, назвавшее себя Вильгельминой.

– Ничего обещать не могу, – вздохнула Пандора. – Нужно сперва установить, какой участок нейронной сети за что отвечает. При вмешательстве появятся непоправимые ошибки. И тогда работа десятков человек пойдёт прахом…

– Плевать! Не получится разделить – просто сотрите нас!

– Вильгельмина, всё требует времени. Учёные «Наутилуса» работают над созданием роботизированного тела. Однажды вы сможете выйти из виртуала и жить почти как раньше!

Пандора врала и прекрасно это понимала, но в ней уже проснулся азарт заядлого картёжника: ей хотелось любой ценой удержать внимание Вильгельмины и не дать ей «закрыться». Она должна была решить эту головоломку, если не для «Наутилуса», то ради собственной жажды познания, которая горела в ней с детства, почти не утратив изначальной мощи. Вдруг за спиной послышался гул раздвигающихся дверей. Обернувшись, киберпсихолог увидела входящую Лидию. Будь Пандора кошкой, то выгнула бы спину и зашипела бы на коллегу. Какого чёрта ей здесь нужно в такой час?

– Фухх! Как же ты меня напугала! – воскликнула Лидия, но через секунду вернула себе дежурную улыбку – Ты что, хочешь снова заболеть?

– Мне вдруг стало любопытно, что происходит с ними по ночам.

– С ними?

– Сегодня он говорил со мной от лица той женщины. – Пандоре даже не потребовалось врать, чтобы переключить внимание ассистентки. – И говорил на удивление связно, совсем не так, как обычно.

– Бедняга Чен. Еще одной порченой копией больше, – вздохнула ассистентка и забрала со своего стола забытое кольцо – обручальное. Пандора улыбнулась краешком рта. Если ассистентка узнала этой ночью что-то лишнее, то и она – тоже.

– Так это ж прекрасно, – покачала головой киберпсихолог, быстро переводя взгляд с руки, в которой Лидия зажала кольцо. – Найдём ошибку сейчас – значит, сможем избежать её потом; наш психопат – просто шикарный предмет для изучения.

– Да, только руководству нужны реальные результаты, – невесело сказала Лидия.