История России с древнейших времен до наших дней

Высочайшего искусства достигает плоская резьба по дереву. Образцом является царское место Ивана IV в Успенском соборе, резной иконостас Софийского собора в Новгороде и в церкви Иоанна Богослова близ Ростова.

Успешно развивается художественное литье из меди и бронзы. Знаменитыми становятся отлитые в Москве колокола, украшенные затейливыми орнаментами. Шедевром литейного искусства стала «Царь-пушка», отлитая в 1586 г. мастером Андреем Чоховым.

Продолжает развиваться художественное шитье. Под руководством царицы Анастасии создается в Кремле особая мастерская, где изготавливаются плащаницы и пелены для усыпальниц Архангельского собора.

Аналогичная мастерская была и у Ефросиньи Старицкой, матери Владимира, двоюродного брата царя. Образцы ее творчества хранятся в музее Троице-Сергиева монастыря.

В конце века в декоративно-прикладном искусстве появляется особый Годуновский стиль. Для него было характерно использование во всевозможных изделиях большого количества золота, серебра, драгоценных камней, жемчуга. Образцом его является паникадило над ракой царя Фёдора, изготовленное по указанию царицы Ирины, и оклад на икону «Троица» Андрея Рублева, хранившуюся в Троице-Сергиевом монастыре.

§ 6. Быт

О быте русских людей в XVI в. мы можем судить главным образом по сочинениям иностранцев, которые активно стали посещать Россию. Это были не только дипломаты, но и купцы, и всевозможные специалисты, приглашаемые на службу ко двору.

Главное, что бросилось в глаза многим, – особая роскошь царского дворца. Иностранцы подробно описывали его богатое убранство (вытканные золотом ковры, украшенные драгоценными камнями балдахины, царский трон, золоченые канделябры вычурной формы), изумлялись обилию ценной посуды, полностью заполнявшей особое помещение. Их поражали золотые одеяния царя и придворных, украшенные дорогими мехами, искусной вышивкой, жемчугами и самоцветами. Со всей тщательностью они описывали великолепные кареты и породистых лошадей.

Если раньше дома вельмож отличались от крестьянских только размерами, то теперь они стали строиться на каменном подклете, с красивыми крыльцами, высокими кровлями. Во внутреннем убранстве появились ковры, бархатные подушки, шкафы с красивой посудой.

Если в конце XV в. на московском рынке на льду Москвы-реки иностранцев удивляло только обилие дешевых продуктов, то в середине XVI в. они отмечали, что на огромном торжище в Китай-городе можно было купить любой товар: и верхнюю одежду, и всевозможные ткани, и посуду, и конскую сбрую, и ювелирные украшения. Значит, все это покупалось и использовалось в быту русских людей.

Мало изменений происходило лишь в пище. По мнению иностранцев, она оставалась простой и грубой: хлеб, каши, горох, соленая рыба, капуста, лук, чеснок. Овощей все еще мало, а фруктов почти нет. Только приблизительно в середине века в русских садах появились яблони, до этого были только смородина, крыжовник и вишни.

Но горячительных напитков стало существенно меньше, поскольку правительство вело постоянную борьбу с пьянством. Пить можно было всего несколько раз в году по большим праздникам.

Положение женщин в семье было довольно сложным. На своей половине они были полными хозяйками всего, но без разрешения отца или мужа они не имели права покидать дом, посещать же им разрешалось только церковь.

Глава 21. Кризис русской государственности в Смутное время

Смерть царя Фёдора привела к затяжному династическому кризису, осложненному междоусобными битвами, социальными конфликтами и ино-странной интервенцией. Целых 15 лет русские люди примеряли «шапку Мономаха» тому или иному претенденту, и каждый севший на трон новый монарх казался им недостойным Великого Русского государства.

С 1598 г. поцарствовать, удалось четверым, претендовали и отчаянно боролись за власть еще четверо.

Почему же избрание монарха оказалось таким трагически сложным делом для русских людей тогда, когда в соседней Речи Посполитой оно было достаточно обыденным явлением и не приводило к затяжной междоусобной войне? Дело в том, что за многовековую историю Росси проблема выбора государя никогда не стояла, и самой процедуры избрания не было. Со времени Киевской Руси страной правили представители одного княжеского дома Рюриковичей, и борьба за корону возникала только внутри него. Московским князьям удалось собрать земли и стать государями «всея Руси». К наследуемым владениям, благодаря собственным усилиям, им удалось прибавить огромные по площади земли. В итоге Русское государство образовалось не как добровольный союз народа (так оно должно образовываться, по мнению государственников), а как разросшийся удел московских князей. Великий князь, а потом и царь был как бы стержневым началом всего объединения. С его утратой целое разрушилось и распалось на составные части. Это и произошло в Смуту. Только, когда русские люди осознали себя единым народом и поняли важность согласия и объединения, они смогли вновь восстановить государственное устройство и избрать на престол того, кто устраивал всех.

Таким образом, возрожденное после Смуты государство окончательно избавилось от удельных рудиментов и приобрело свои истинные черты.

§ 1. Первый выборный царь Борис Федорович Годунов

Личность Бориса Фёдоровича Годунова всегда привлекала внимание видных историков, писателей и поэтов. Каждый пытался ответить на два вопроса: каким образом Борис, не принадлежащий к царскому роду, смог нарушить вековую традицию престолонаследия и занять московский трон, и почему его конец был столь бесславным. Некоторые историки (Н.M. Карамзин, В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров А. А. Зимин и др.) вслед за публицистами Смутного времени полагали, что первый выборный царь получил престол ценой кровавого преступления – убийства последнего сына Ивана IV царевича Дмитрия. Потом, будучи разоблачен самозванцем Гришкой Отрепьевым, Борис оказался в изоляции, русское общество отвернулось от него. В итоге он потерпел полный крах. Такую же трактовку образа Бориса предложил и А. С. Пушкин в знаменитой трагедии «Борис Годунов».

Но ряд историков, например С. Ф. Платонов и Р. Г. Скрынников, считали, что у Б. Ф. Годунова не было причин убивать царевича Дмитрия, и что престол он получил за личные заслуги. По мнению Платонова, Борис показал себя мудрым правителем при царе Фёдоре. Скрынников писал, что тот выдвинулся во времена опричнины и занял первые роли в правительстве уже в последние годы царствования Ивана Грозного. Эту же точку зрения поддержал А. П. Павлов.

Чтобы более правильно ответить на два спорных вопроса, касающиеся личности Б. Ф. Годунова, следует обратиться к документальным источникам, фиксировавшим факты, а не их вольную интерпретацию публицистами, а потом и историками.

Прежде всего, следует развеять миф о худородности Годуновых. С. Б. Веселовский доказал, что этот род имел глубокие корни и был достаточно знатен. Летописи сохранили сведения о его предках, костромских боярах, с самого начала XIV в. В 30-х годах этого же века они отправились на службу ко двору московского князя и заняли в нем одно из самых высоких мест. Получалось, что по знатности этот род был равен любому старомосковскому боярскому роду, например Кобылиных-Кошкиных – родоначальников Захарьиных-Юрьевых, Шереметевых, Колычовых и др. В самом начале XV в. род бывших костромских бояр разделился на три ветви: Сабуровых, Годуновых и Вельяминовых. Самые высокие должности при дворе заняли представители старшей ветви, т. е. Сабуровы, положение Годуновых оказывалось ниже.

После женитьбы Василия III на Соломонии Сабуровой Годуновы стали видными воеводами и получили значительные земельные пожалования около Новгорода, Твери и Вязьмы. Именно их успешная служба позволила молодому Борису выиграть несколько местнических споров с князьями Сицкими, Телепнёвыми, Елецкими и Овцыными. Официально было записано, что он знатнее их всех.

Отец Б. Ф. Годунова, Фёдор Кривой, видимо, имел дефект зрения и не служил. После ранней смерти Федора его дети Василий, Борис и Ирина оказались на попечении дяди Дмитрия Ивановича. Тот сначала служил при дворе царского брата Юрия, его племянник Григорий Васильевич стал дядькой царевича Фёдора.

После смерти Юрия Дмитрий Иванович оказался при царском дворе и уже в 1567 г. получил должность постельничего и возглавил Постельный приказ. В его обязанность входило устраивать и оберегать государев сон. В это же время началась служба 15-летнего Бориса – он стал стряпчим в приказе дяди. Конечно, для знатного юноши подавать царю Ивану платье было не самым лучшим занятием, но оно позволило ему выделиться и стать любимцем государя. В 1570 г. Борис уже рында царевича Ивана. В следующем году он женится на дочери Малюты Скуратова Марии и входит в родственные отношения с самым знатным князем Д. И. Шуйским и самим царем через князя И. М. Глинским, поскольку оба князя были женаты на сестрах Марии. Настоящий взлет его карьеры начинается с 1577–1578 гг., когда его сестра становится женой царевича Фёдора. Сначала он получает чин кравчего, затем становится боярином. Быстро восходят по лестнице чинов и его родственники: дядя Дмитрий Иванович – боярин, двоюродные братья Степан Васильевич и Иван Васильевич – окольничие.

После воцарения Фёдора в 1584 г. родовая корпорация Годуновых становится главной опорой его трона. Но Борис далеко не сразу выдвинулся на первые роли среди своих родственников. В Боярской думе он всегда был ниже дяди, в военных походах – ниже двоюродных братьев. Для царя Фёдора всегда самым близким человеком оставался бывший дядька Григорий Васильевич, получивший должность дворецкого.

Определенную известность Б. Годунову принесло покровительство иностранным купцам и пленным. Богато одаренные, они сообщали в своих странах о государевом шурине как о весьма влиятельном человеке. В итоге лично к нему стали присылать письма некоторые европейские монархи. Английская королева Елизавета просила оказать помощь ее купцам, которых царь Фёдор не жаловал, австрийский император Рудольф через Бориса пытался склонить царя к анти турецкой деятельности.

Только после успешной обороны Москвы от Казы-Гирея в 1591 г. Б. Годунов получил самый высокий при дворе чин слуги и стал постоянным членом Ближней думы. Но в войске он был по-прежнему ниже князя Ф. И. Мстиславского, в Боярской думе – ниже Мстиславского, Трубецких и дяди.

В некоторых иностранных источниках Борис назван правителем земли. Но это означало лишь то, что он был главой Земского приказа, ведавшего городами: их охраной, благоустройством, сбором налогов (тягла).

Некоторые исследователи полагали, что с самого начала правления Фёдора Ивановича Борис рассматривался как его возможный наследник. Но вряд ли это могло быть, поскольку он был старше царя на пять лет и долго не имел наследника. Только в 1589 г. у него родился сын Фёдор. Поэтому убивать в 1591 г. царевича Дмитрия для Б. Годунова не имело смысла, никаких перспектив на трон в это время у него не было.

Возможно, что после смерти царевны Феодосии в некоторых кругах Борис стал рассматриваться как возможный наследник царя. Это выразилось в том, что иностранные послы стали привозить подарки лично ему и даже его сыну.

Но умирающий царь Фёдор не решился объявить шурина своим преемником. Трон он передал жене Ирине, полагая, что та распорядится им по своему усмотрению. Можно предположить, что царица пыталась какое-то время править самостоятельно, но после того, как воеводы таких важных городов, как Новгород, Смоленск и Псков, отказались подчиниться ее указам и затеяли местничество, она приняла твердое решение уйти в монастырь.

Вместе с ней в Новодевичий монастырь отправился и Борис Годунов. Он ничем не рисковал, поскольку в Москве ситуацию контролировали многочисленные родственники и патриарх Иов, верный их семье.

Формально правящая царица сама имела право передать власть брату (практика передачи власти по духовной грамоте была распространена среди московских князей), но оба понимали, что этот способ крайне ненадежный. Необходимо было убедиться в желании и готовности подданных служить новому государю. Сделать это было можно только на достаточно представительном Земском соборе, сходном по своим функциям с Польским сеймом, избиравшим польских королей.

Поэтому сразу же после пострижения Ирины было объявлено о созыве избирательного Земского собора, на который должны были приехать представители всех крупных городов. По мнению исследователей, 17 февраля 1598 г. в Успенском соборе собралось более 500 человек.

После смерти царя Фёдора русское общество пребывало в шоковом состоянии, поэтому, кроме Бориса, на соборе никаких кандидатур предложено не было. За царского шурина высказался патриарх Иов и рассказал собравшимся о том, что именно он был соправителем умершего царя и на этом поприще показал себя мудрым политиком и рачительным хозяином. Только брат царицы, по утверждению Иова, мог стать продолжателем славных дел Фёдора Ивановича. Поскольку перемен никто не хотел, все дружно высказали свое согласие избрать новым царем Бориса Фёдоровича.

Но даже после своего единодушного избрания Борис не решился сразу поехать во дворец. Он хотел наглядно убедиться в желании подданных служить ему и показать всем, что к власти не стремится. Поэтому представителям Земского собора заявил, что хочет остаться в монастыре и служить сестре.

Тогда по указанию патриарха толпы народа отправились к Новодевичьему монастырю и, стоя на коленях, начали умолять Бориса принять царский венец. Но тот был непреклонен и отвечал отказом. Наконец, 21 февраля (этот день Иов объявил праздником в честь Богоматери Одигитрии) все высшее духовенство во главе с патриархом, знать и великое множество народа с крестами и иконами направились в Новодевичий монастырь. Там Борису поднесли икону Владимирской Богоматери и заявили, что само Божество пришло умолять его принять царский венец. Противиться Божьей воле не смогли ни царица-инокиня, ни ее брат. Ирина-Александра благословила Бориса на царство. Тут же в местном соборе он получил благословение и от патриарха.

Но даже после этого нареченный царь не поехал в Кремль, возможно, он все еще страшился власти. Его переезд состоялся только 1 апреля, да и то потому, что с южных границ приходили тревожные вести о готовящемся походе на Москву крымского хана. Вероятно, крымцы полагали, что в Русском государстве наступило безвластие, и защищать границы будет некому. Но их расчет не оправдался.

Борис очень быстро взял бразды правления в свои руки. Уже 7 мая во главе огромного войска он выступил к Серпухову. Мобилизованы были и городовые дружины в приграничных крепостях. Все это, очевидно, стало известно хану, и он не решился напасть. Вместо войска в царский стан на берегу Оки прибыли ханские послы. Они смогли наглядно убедиться в том, что Борис способен защитить свое государство от недругов.

Вернувшись с триумфом в Москву, нареченный царь стал готовиться к своему торжественному венчанию. Оно состоялось 1 сентября 1598 г., в первый день нового года (в некоторых источниках венчание датировано 3 сентября).

Чтобы подданные навсегда запомнили это знаменательное событие, празднества продолжались до 10 сентября. Для народа на площадь выкатывались бочки с медом и пивом, жарились бараньи и свиные туши, раздавались караваи хлеба. Все придворные чины получили тройное годовое жалованье, население на год было освобождено от налогов, пять лет царь обещал никого не казнить и выпустил на волю всех заключенных. С этого времени 21 февраля стало новым церковным праздником, который отмечался крестным ходом в Новодевичий монастырь.

Новый царь начал щедро раздавать чины. Боярство получил князь М. П. Катырев-Ростовский, А. Н. Романов, князья А. Б. Трубецкой, В. К. Черкасский и Ф. А. Ноготков. Своим многочисленным родственникам он дал только окольничество, как бы показывая всем, что чтит людей не по родству, а за заслуги.

В первые два года правления Борис старался быть рачительным хозяином, милостивым и щедрым господином, справедливым судьей. Он разобрал все местнические споры, назначил в некоторые города новых воевод, облегчил налоговое бремя (строительство стало ввестись за счет казны), поощрял торговлю и ремесло, издал ряд указов, касающихся освоения Сибири, чтобы ее богатства не расхищались, точно определил размер повинностей зависимых крестьян.

В Сибири продолжилось строительство новых городов (Мангазея, Верхотурье, Томск и др.). Хан Кучум был окончательно разбит, его семья перевезена в Москву. Для освоения новых земель на восток стали направляться не только казаки и стрельцы, но и молодые девушки им в жены и крестьянские семьи. Для организации хозяйственной деятельности переселенцам оказывалась материальная помощь из казны.

Отличительной чертой Бориса была любовь к иностранцам и всему зарубежному. Он сразу же пригласил к себе на службу ливонцев, покинувших родину из-за шведско-польской войны, и дал им хорошие оклады и земельные владения, которые были больше, чем у местных дворян. По его просьбе из-за границы постоянно выписывались различные специалисты: врачи, рудознатцы, часовщики, ювелиры. Его личная охрана состояла только из иностранных наемников, что не могло не вызвать возмущения у русских придворных. Духовенству не понравилось, что иностранцам разрешили построить кирху на окраине Москвы. Осудило оно и план царя пригласить из Европы ученых мужей и открыть высшее учебное заведение для знатных юношей. Поскольку страна нуждалась в хороших специалистах, по инициативе царя 20 молодых людей были отправлены для обучения в разные европейские страны. После Смуты из них в Россию вернулся только один человек.

Борис не хотел вести кровопролитных и дорогостоящих войн. Ливонию он решил подчинить с помощью дипломатических интриг. Для этого он пригласил к себе опального шведского принца Густава, брата Сигизмунда III, с тем, чтобы женить его на дочери Ксении и сделать потом властителем Ливонии. Но тот оказался человеком малодостойным, и жениться на царской дочери не захотел. Пришлось выслать его в Углич. Новым женихом царевны, по царскому замыслу, должен был стать датский королевич Иоганн, младший брат короля. Осенью 1602 г. он прибыл в Москву и был всячески обласкан царской семьей. Однако уже в октябре Иоганн внезапно заболел и вскоре скончался. Это стало ощутимым ударом для Бориса и его дочери. Провалился и его план найти невесту для сына в закавказских княжествах. Отправленное туда посольство после кровопролитных сражений с горцами вернулось ни с чем. Все честолюбивые замыслы царя Бориса почему-то рушились на глазах. Они лишь вызывали возмущение у русской знати, с которой царь не желал породниться, как его предшественники московские князья.

Если в первые годы своего правления Борис был еще достаточно бодр и деятелен, то потом всевозможные болезни стали его одолевать. Очень часто вместо отца на престоле восседал его сын, как бы приучая всех к мысли, что именно он наследует царский венец. По мнению современников, Фёдор был прекрасно для того времени образован, отличался благонравием, хорошо разбирался в государственных делах, был красив внешне. В будущем он мог бы стать вполне достойным правителем, но судьба распорядилась иначе.

Царь Борис не хотел воевать, поскольку не обладал ни воинскими талантами, ни полководческим опытом. Поэтому ему пришлось заботиться об укреплении границ страны. С берегов Оки линия обороны сместилась на юг и стала проходить у Царёва-Борисова, Белгорода, Валуйки. Сюда за счет казны привозили хлебные запасы, вооружение, порох, снаряды. Основные заградительные полки стояли теперь у Мценска, Новосили и Орла. В помощь им в случае опасности должны были подойти городовые дружины из Рязани, Михайлова и Пронска.