Улыбка Гамаюн

Ада прошла к столу. Картошка с мясом и зелёный салат показались необыкновенно вкусными. Ей стало неловко за то, что так недоброжелательно встретила бывшую одноклассницу. Она как-то боком присела за собственный стол и наблюдала за суетящейся Ингой. Та по-деловому ухаживала за Адой, накладывала еду в тарелку, наливала чай в чашку, и подкладывала какое-то печенье. Потом собрала посуду, и решительно отстранив от раковины Аду, вымыла всё и расставила по местам. Закончив с уборкой, подошла к ней и сказала:

– Всё! Моя миссия окончена, пора и честь знать. Я пойду?

Ада растерялась. Она приготовилась к длинному ненужному разговору, а Инга так просто уходила.

– Так ты уходишь? – переспросила она, надеясь, что та не передумает.

– Ухожу, а ты отдыхай. Честно говоря, и я отдохнула, занимаясь у тебя готовкой еды.

– Правда? – облегченно выдохнула Ада.

– Правда, – рассмеялась Инга.

И второй раз, когда она пришла, Ада чувствовала себя напряженно. Не знала, как поступать, разговаривать, как относиться к её хозяйничеству на кухне. Она всё ожидала подвоха, а потом привыкла. Инга особо не обременяла её, приходя к ней, сразу заходила на кухню и что-то готовила из того, что приносила или находила в холодильнике. Потом включала электрический чайник и приглашала её за стол.

Ада пыталась сопротивляться, мотивируя тем, что сама в состоянии готовить еду, но Инга постоянно отшучивалась.

– Ты говоришь забота! – говорила она. – Какая еще забота? Я люблю готовить, особенно для кого-то другого. А когда нахожусь одна дома, ничего себе не готовлю, не хочу есть. И если ты не хочешь чтобы я превратилась в дистрофика, не мешай священнодействовать на кухне. Это такая малость, приготовить ужин для двоих!

– Тогда ничего не приноси с собой, у меня всё есть.

– Хорошо, – отвечала Инга и всё равно чего-нибудь с собой, да приносила.

К удивлению Ады, мама, когда узнала об Инге, обрадовалась добровольной помощнице и когда звонила, с удовольствием обсуждала с Ингой новые кулинарные блюда.

Ада постепенно привыкала к Инге, и хотя всё еще между ними не было тесных взаимоотношений, они, можно сказать, подружились.

Но всё равно, несмотря на это, каждый день, после ужина, Ада настойчиво выпроваживала подругу за дверь.

– Всё, Инга, – говорила она, – ты смотришь на часы или нет? Пора откланиваться!

– Ну, Адочка, – умоляющим голосом просила Инга, – может, посидим еще немножко?

– Нет, я рано ложусь спать, извини.

– Но я тебе не всё еще рассказала.

– В другой раз расскажешь!

– Завтра? – с надеждой спросила Инга.

– Завтра!

– Адочка, мне неудобно, но ты честно скажи: хочешь от меня отделаться или, в самом деле, устала?

– Скажу. Я устала, и хочу побыть наедине с собой, так как это единственное лекарство от усталости. Слышала о таком?

– Нет.

– И очень хочу спать.

– Тогда до завтра?

– До завтра!

Ада могла и не прогонять Ингу, так как сегодня у них впервые был откровенный разговор, но она боялась, что позже, когда Инга привыкнет к другому распорядку дня, она не успеет вовремя выставить её за дверь.

А в этот вечер, Инга, непонятно отчего, подняла тему одиночества.

– Скажи, тебе хотелось бы услышать марш Мендельсона? – неожиданно спросила она, возясь на кухне.

– А что это ты спрашиваешь?

– Спрашиваю потому, что для меня эта мечта неосуществима.

– Почему?

Инга замялась.

– Жизнь у меня такая «примятая». Был у меня один. Жили вместе два года, и я всё время ждала, когда он сделает предложение. Потом из-за ерунды разругались и он, буквально через месяц женился на другой! Представляешь, так неожиданно! И после того случая, я тогда, и сейчас всё время мучаюсь и задаю себе вопрос «почему»? Если бы я на него давила, постоянно донимала бы разговорами о свадьбе! Но, нет, стеснялась первая о свадьбе заговаривать. Или если бы без конца пилила «женись на мне», тогда ясно было бы, мужик не созрел! Но и в этом случае я терпеливо молчала, боялась вспугнуть. Всё у нас было хорошо, и вот тебе результат!

– Ты его любила?

– Наверное, да.

– А ты не задумывалась о том, что может это не судьба? И твои слова, поступки, и даже любовь – совсем не причем! Он с тобою жил, и так как и ты думал: «наверное, люблю», а сам не любил, а по-настоящему полюбил именно ту, на которой через месяц женился. Понимаешь? Не ты для него стала единственной, а та, которую встретил.

– Нет, я думаю, он просто мне врал. Врал, что любил, врал, что был счастлив, врал, что ему было со мной хорошо. Я думаю, он просто подлец и всё! Я для него была «временным вариантом», «подушкой безопасности», которую он держал на всякий случай.

– Ну, что ж, теперь не мучайся и не вспоминай! Забудь о нём, и жди встречи с другим!

– Да, как можно забыть, если у меня остались боль и страдание? Из-за его жестокости, у меня до сих пор тягостные воспоминания, которые не дают смотреть вперёд и строить новые отношения! Из-за него я никак не могу ни с кем познакомиться, завязать длительные отношения, я чувствую себя несчастной и никому не нужной. Я спросила тебя про вальс Мендельсона, но сама уверена, что его никогда не услышу на своей свадьбе.

Ада растерянно молчала.

– А ты разве не страдаешь от того, что у тебя нет жениха? – неожиданно спросила её Инга.

– Пока нет.

– Почему?

– Не наступило время.

– А когда оно наступит?

– Не знаю. Когда наступит, тогда и наступит.

– А я тебе принесла диск с песнями Славы. Мне не все её песни нравятся, но она особенно, как говорится «не в бровь, так в глаз»! Слышала песню «Одиночество сволочь»?