Под сенью осени

Гуляя по парку…

Ветреный вечер. Апрель.
Плачет, тоскуя, сова.
Пахнет прогретая прель.
Ранняя лезет трава.

И, зачарован, стоит
Первый на клумбе цветок:
Крокус – живой чаро?т[3 - Чароит – минерал переливающегося фиолетового цвета, используемый для изготовления ювелирных украшений.]
Льёт фиолетовый ток.

И светляки фонарей
Сеют серебряный свет.
В круглых пространствах огней –
Клёнов и лип силуэт.

Пёс за котом пробежит, –
Взглядом за ними следишь:
Кот между веток дрожит.
Снова лишь ветер и тишь.

Парк в глубине тёмно–хмур:
Там не горят фонари.
Тих без людей терренк?р[4 - Терренкур – специально организованный маршрут для дозированной лечебной ходьбы и сам метод лечения дозированной ходьбой.]
После вечерней зари.

Мы «нарезаем круги»:
Клуб – старый дуб – особняк.
«Выплывут» из–под ног?
Образы детских «каляк»…

С памятника старины
Смотрит во тьму голова
Нимфы в декоре луны.
Плачет о чём–то сова…

    31 марта – 1 апреля 2008 г.

Женщине

Ты была Ла?рой, Беатр?че,
Анной и Татьяной. А теперь? –
Где твоё вчерашнее величье?..
Всех не счесть падений и потерь.

Ты сидишь за стойкой ресторанной:
У тебя до п?па декольте.
И белеет грудь открытой раной,
А в душе пропащей – варьете.

И набор программки примитивен:
Развлеченья, шопинг и постель,
Муж «с деньгой» (потерпим, хоть противен),
И бомонд, текущий, словно сель.

Тряпки, «брюлики», скандалы и интриги,
«Жёлтой прессы» злые языки,
«Видики» и «чтиво» вместо Книги…
«Лейблы», «фирмы», «марки», ярлыки

Заменили индивидуальность.
Где очей твоих загадочный туман? –
В них блестит лишь алчная реальность
Или красный свет марихуан.

Беатр?че, Лаура, Мария!
Что ж ты хлещешь пиво «из горла»,
Материшься так, что «мама м?я!»,
Что ж ты так упала–то, «герла»?!..

Брось свои вульгарные ужимки,
Дай «крутым» отставку «пацанам».
Стань ты снова Женщиною, Ж?нкой.
Плачет на иконах Мариам…

    9 апреля 2008 г.

Призраки

Дома людей переживают,
Наполнены родным теплом,
Но ветер дней их выдувает
И превращает память в лом.

Ржавеют все воспоминанья,
Желтеют, сыплется труха,
И, будто в стареньком диване,
Торчат пружины–потроха.

Дома хранят чужие судьбы
И дух ушедших, как погост.
Они стоят, немые судьи,
И новый в них приходит гость.

Мы гости даже на погосте,
На перекрёстке всех путей,
Где карты с?деб, игр всех кости
Так вплетены в венк? людей.