В плену любви I

************************************

Райнер проснулся в отличном расположении духа. Он прекрасно дал понять девушке о его отношении к ней. А самое главное, он почувствовал взаимность с ее стороны.

Райнер сам согрел чайник. Его немного беспокоило, что Таисия еще до сих пор не встала. За дни, прожитые вместе, девушка не позволяла себе задерживаться в постели дольше его.

– Таисия! – крикнул Райнер и постучал в комнату. – Вы себя хорошо чувствуете?

«Лучше некуда! Сейчас только со стыда сгорю, а потом встану», – думала про себя Тася. Немец вошел в комнату. Девушка лежала, накрывшись с головой одеялом, и не отвечала. Райнер усмехнулся и присел на кровать.

– Таисия, я прошу прощения за вчерашний поцелуй. Со своей стороны, обещаю быть сдержаннее и не позволять себе этого. Простите меня.

Райнер медленно стянул одеяло с ее головы. И, увидев ее красивое, порозовевшее от стыда лицо, уже жалел о данном обещании.

– Таисия, просыпайтесь. Пойдемте пить чай с шоколадом, – весело сказал Райнер и вышел из комнаты, чтобы дать возможность девушке привести себя в порядок.

– С добрым утром, – приветствовала девушка своего жильца, выйдя из комнаты.

– С добрым утром! – бодро ответил ей немец.

Через несколько минут к ним присоединился Эрих. Райнер явно был в ударе. Шутил все утро. «Что это с ним?» – недоумевал молодой солдат. Таисия, наоборот, молчала и то и дело краснела. «Неужели у них? Точно! Офицер слишком довольный, а сгорает со стыда! Ну майор дает!» – сделал выводы про себя водитель.

– Господин Нортемберг!

– Да, Эрих.

– Мне переводчицу привезти или мы сразу в комендатуру поедем? – спросил солдат.

– Да, заберите ее и заедьте за мной.

Тася покраснела еще больше. Ей не хотелось оставаться наедине с немцем. Ей было ужасно стыдно за поцелуй, а еще больше ее волновало, что поцелуй этот ей был приятен и она испытала какие-то новые, неизведанные, приятные ощущения во всем теле.

– Таисия, да что же с вами? – спросил Райнер, когда Эрих вышел из дома, и подошел к ней вплотную.

– Мне очень стыдно, господин офицер.

– Вы никогда раньше не целовались? – с теплой улыбкой продолжал немец, глядя ей в глаза.

– Нет, господин офицер, – ответила Тася, понимая, о чем он спрашивает.

Райнер обнял девушку за талию.

– Мне понравилось вас целовать, Таисия. А вам? Вам приятен был мой поцелуй? – спросил Райнер, не отпуская взгляд девушки.

– Да, – тихо ответила, словно загипнотизированная, Тася и всем телом подалась вперед.

Райнер нежно держал ее в своих объятиях и наслаждался ее мягкими податливыми губами. Тася интуитивно обняла его за шею и полностью отдалась своим новым чувствам. Тася вышла из этого состояния, лишь когда услышала шаги за дверью. Она отпрыгнула от Райнера к столу и лихорадочно начала убирать со стола.

– Господин майор! Вы готовы? – спросил Эрих, наблюдая за этой щекотливой ситуацией.

– Да, Майер. Ждите меня в машине.

Эрих вышел. Райнер подошел сзади к Таисии и обнял ее.

– Я буду скучать по тебе, моя русская волшебница, – сказал он шепотом, наслаждаясь запахом ее волос. – А ты?

– Вас ждут, господин офицер, – нервно сказала Тася.

Райнер развернул ее к себе.

– Таисия, давай договоримся. Когда мы одни, я для тебя Райнер. В присутствии людей я для тебя господин офицер. Договорились?

Райнер еще раз поцеловал ее в губы, схватил фуражку, портфель и быстро вышел из дома. Эрих уже успел поделиться своими соображениями с Галей, и они молча ехали в комендатуру, наблюдая за эйфорическим состоянием Нортемберга.

************************************

– Райнер, с добрым утром, – поздоровался Кенинг в приемной. – Зайдите ко мне.

Галя отправилась на свое рабочее место, а немцы в кабинет полковника.

– Райнер, расследование по исчезновению Горячева зашло в тупик. Поэтому сегодня на площади я устрою показательные выступления. Да, сегодня поработайте с Камышовым. Он должен был составить списки всех проживающих в городе. С завтрашнего дня начинаем строительство концлагеря для военнопленных и восстанавливаем работы на кирпичном заводе. Райнер, сегодня ночью прибудет эшелон с ранеными солдатами с фронта. Он простоит несколько дней, в течение которых необходимо обеспечить погрузку скота и сельхозтехники с совхоза, конфискованных продуктов питания долгосрочного хранения и людей, готовых добровольно работать на благо великой Германии. Пока только добровольцев.

– Я прослежу, господин оберст.

– В таком случае вы свободны, Райнер. Через пару часов встречаемся на площади.

************************************

К 12.00 на площадь стали собираться люди. Кенинг был взбешен, что за сутки не поступило ни одного доноса, что никто ничего не видел. Немцы плотным кольцом окружили площадь. Кенинг начал свое обращение к жителям города. Шнайдер переводил.

– Граждане и гражданки! Немецкое командование не нашло людей, причастных к побегу Горячевых, Садовникова и убийству четырех немецких солдат. Поэтому мы считаем, что к этому может быть причастен любой из вас. И сейчас на ваших глазах будет расстрелян каждый третий житель. Сорок человек понесут наказание за убийство четверых немецких солдат. Я хочу, чтобы вы понимали, что такое порядок и преданность фюреру.

В толпе послышался гул. Люди оглядывались друг на друга в надежде, что это блеф. Солдаты начали выхватывать из толпы людей и швырять к трибуне. Люди обратились в бегство, но выстрелы и несколько упавших людей заставили их остановиться. Люди, попавшие в число смертников, падали на колени и просили о пощаде. Кенинг отдал приказ офицеру, и тот подвел к нему двух внешне приятных женщин и троих подростков.