Конец «Райского уголка». Приключенческая повесть

В 1863 году Клейтон должен был окончить университет. После свадьбы молодых ждал сезон в Новом Орлеане, а потом долгое свадебное путешествие по Европе. Клейтон подарил невесте кольцо с бриллиантом и отбыл в Техас. Он предпочел бы жениться немедленно, но не мог пойти против воли семьи своей невесты. На прощанье Мелинда поцеловала его в щеку, но ее серые глаза были спокойны, когда молодой Марш вскочил в седло. Она помахала ему с террасы и побежала в библиотеку. Ее очень интересовал «Декамерон» Бокаччо, а то, что родители не одобряли ее увлечение и прятали от нее эту книгу, придавало запретному чтению особую пикантность.

Мелинда вздрогнула. Сейчас она думала о Клейтоне больше, чем до войны. Она помолилась, чтобы Господь сохранил ему жизнь, и его смерть не легла добавочной тяжестью на ее душу. Она не вынесет и его гибели.

Как далека сейчас казалась беззаботная довоенная жизнь, когда Мелинда Лаумер была центром мироздания для обожающих ее родных. Армия генерала Шермана, по слухам, приближалась к Джорджии, а генерал Грант осадил Виксбург.

Мелинда резко очнулась от горестных мыслей. Ее вернул к реальности пушечный выстрел. Она вскочила с деревянной скамейки, подобрала пышные юбки белого платья и побежала к дому, ноги подгибались от страха, сердце противно трепыхалось в груди. Глубокий погреб с продуктами представился ей сейчас надежным убежищем. Не успела девушка пробежать и половину аллеи, как застыла на месте от тошнотворного ужаса. Задний фасад ее дома с двух сторон объезжают люди в синих мундирах. Ледяная волна пробежала по позвоночнику девушки. Это враги, янки, и они окружают ее дом. Первым побуждением Мелинды было бежать, нырнуть в кусты и спрятаться в непроходимом тропическом лесу, окружавшем плантацию. Но она усилием воли подавила животный страх, гордо выпрямилась и осталась стоять на месте, поспешно прочитав про себя молитву Матери Божьей и умершим родителям. Девушка решила, что никогда по доброй воле не покинет свой дом. Отряд янки сомкнул ряды и приблизился к ней.

– Ребята, мы удостоились великой чести, нас встречает молодая хозяйка этого роскошного дома, – сказал сержант, едущий

во главе солдат. Она вздрогнула от его резкого тона и грубого произношения, но, вскинув голову, спокойно ответила:

– Я вас в гости не приглашала, джентльмены, – ее мелодичный голос журчал, как ручеек.

Сержант грубо захохотал:

– Не по-соседски поступаете, мисс Мелинда, не по-соседски. А мы пригласили себя сами!

– Мисс Лаумер, пожалуйста, – холодно поправила девушка и добавила:

– Разве мы с вами знакомы? Янки покраснел под слоем загара:

– Моя фамилия Нили, Джеффри Нили, мисс Лаумер.

– Нили, – медленно повторила Мелинда. – Болотные Нили. Да, вы действительно наши соседи.

Их заболоченный участок с юга примыкал к плантации Лаумеров. Дедушка Мелинды несколько раз лично предлагал им хорошие деньги за почти не возделанную землю, но отец многочисленных братьев Нили предпочитал жить в доме-развалюхе, кормить семью охотой и высокомерно презирать богатого соседа, раздражая его самим фактом своего существования на границе его плантации. «Нищая, белая рвань», – подумала девушка, и холодная усмешка исказила половину ее красивого, четко очерченного рта.

«Так улыбался ее дед, когда разговаривал с моим отцом», – с обжигающей ясностью вспомнил Джеффри.

– Слушаю вас, мистер Нили, – сладким голосом сказала Мелинда.

– Чем я могу вам помочь?

– Леди, мне нужны ваши драгоценности, – сказал янки.

– И только? – презрительно усмехнулась Мелинда, и, не обращая внимания на ледяной ком в животе, медленно вынула из ушей изумрудные серьги – подарок родителей к пятнадцатому дню ее рождения – и небрежно уронила их на гравийную дорожку:

– Потрудитесь поднять, мистер Нили.

Сержант спрыгнул с лошади, ловко подхватил сережки с земли и потянулся к золотой цепочке, обвивающей тонкую шею девушки.

– Это мой крестильный крест, – воскликнула она, отшатнувшись.

– Я ношу его всю жизнь.

– Ладно, леди, я вам его оставлю, но взамен на вашу шкатулку с драгоценностями, – сказал сержант – янки, немного отступив.

– Берите, что хотите, но не трогайте мой дом, – воскликнула девушка.

– А я вынесу вам драгоценности, подождите немного, – она шагнула к дому, но янки резко схватил ее за руку:

– Э, нет, леди, так не пойдет, вы можете сбежать.

– От соседа? – удивилась Мелинда и горько пожалела, что сейчас у нее нет при себе оружия: любимый кольт последней модели остался в ящике ее туалетного столика. Не брать же его в церковь. Подумать только, как были бы шокированы ее родители, но отныне она будет носить оружие с собой всюду, даже купаясь в ванне.

– Я никуда не убегу. Обычно я держу свое слово, – воскликнула она, вырывая руку из цепких пальцев соседа, с началом войны ставшего врагом. Они отвратительны – липкие от пота и омерзительно горячие, да и от самого Нили тошнотворно пахнет застарелым потом и пылью. Она обожгла его ледяным взглядом серых глаз и ядовито проговорила:

– Проводите меня до дома и получите наши фамильные драгоценности.

Гордо выпрямившись, она легко взбежала по лестнице, ведущей на выложенную белым мрамором террасу перед задним фасадом усадьбы «Райский уголок».

«Я сохраню дом, – билось в голове девушки. – Тайник не открою, бабушкины драгоценности и серебро сохраню».

Быстрым шагом Мелинда пересекла террасу, распахнула французское окно, пробежала анфиладу из нескольких гостиных, окружающих роскошный бальный зал с огромной хрустальной люстрой, отражающейся в белом мраморном полу. Этот зал, называемый просто «Золотой», был знаменит балами, которые давали в честь праздника сбора урожая три поколения предков Мелинды. Дойдя до своих комнат, мисс Милли – ласковое семейное имя – открыла дверь гардеробной, подошла к резному комоду из темного дуба и нажала потайную кнопку. Дверцы комода распахнулись с мелодичным звоном, и молодая хозяйка извлекла из его недр шкатулку, а, вернее, маленький сундучок, обитый потемневшей от времен телячьей кожей, с окованными углами – наследство прадедушки Майкла. Сгибаясь под тяжестью сокровищ, леди подала их сержанту-янки.