Игра в убийство

– Видите ли, я специалист по творчеству Ярослава Гашека. Знаете такого чешского писателя?

– Конечно, знаю, – обиделась Яна. – Он про похождения бравого солдата Швейка писал.

– Не только, хотя это и не важно. Пусть это и нескромно, но я – один из лучших в мире экспертов в этой области. У меня несколько монографий вышло. Я лекции читаю о творчестве и жизненном пути Гашека, причем не только в России, но и в Праге. Собственно, у меня и квартира там есть, потому что я регулярно веду курс в Пражском университете. У меня несколько грантов было от чешского правительства, потому что они ценят мой вклад во всемирное продвижение их главного писателя, национальной гордости. Но, впрочем, я не об этом.

Дело в том, что в биографии Гашека был один маленький эпизод. Он, знаете ли, вообще был, так скажем, хулиганом. Ему на одном месте не сиделось и не работалось. Он нигде удержаться не мог, потому что его тянуло путешествовать. Бродяжничать даже. И пока он не начал зарабатывать себе на жизнь написанием юмористических заметок в различные чешские газеты и журналы, его отовсюду выгоняли.

Вообще в биографии Гашека накопилось изрядное количество легенд. Большинство из них было основано на сплетнях или вообще представляло собой анекдоты, которые он сам о себе охотно распространял, но тем не менее его биографы все это тщательно собирают. Как и полицейские протоколы, поскольку его частенько приводили в полицию.

Яна слушала не очень внимательно. Творчество Гашека ее нисколько не интересовало, даже про бравого солдата Швейка она в детстве начала читать и бросила. Ей не понравился ни стиль, ни содержание. А тут надо же, человек научную карьеру на этом построил. Интересно, чем его этот Гашек так зацепил? Тем, что их зовут одинаково, что ли…

Краем уха она вдруг зацепилась за слово «кинология», мелькнувшее в речи Ярослава.

– В общем, после этого Гашек открыл свой «Кинологический институт», – азартно рассказывал Петранцов, не замечая ее слабого интереса к теме, – попросту это была контора по продаже собак. Однако денег на то, чтобы начать разводить породистых щенков, у него не было, поэтому он просто ловил дворняг, перекрашивал их, как этот наш пока еще не пойманный мошенник, выправлял липовую родословную и продавал.

– Да вы что? – ахнула Яна. – И вправду любопытное совпадение. И долго этот бизнес продолжался?

– Недолго. Гашек попал под суд, причем вместе со своей женой Ярмилой, которая значилась совладелицей «Кинологического института». В общем, теперь ты понимаешь, почему я считаю своим долгом разыскать этого мошенника?

– Понимаю, – пряча улыбку, ответила Яна. Она заметила, что он перешел на «ты», но решила, что ничего не имеет против. В конце концов, они собирались вдвоем вести частное расследование, а это сближало. – Так, и что мы теперь будем делать?

– Мы выпишем телефоны из газет частных объявлений и будем обзванивать владельцев, предлагающих породистых щенков. Я купил Штефана именно по такому объявлению. Звонить будешь ты. Потому что мой голос преступник мог запомнить. Кроме того, ты, в отличие от меня, разбираешься в собаках, поэтому сможешь лучше задать наводящие вопросы, которые позволят понять, что это тот человек, которого мы ищем.

– Хорошо, – покладисто сказала Яна. – А скажи мне, когда ты списывался с этими людьми, которых тоже обманули, они говорили тебе, что они сделали со своими собаками, ну, после того как узнали, что те беспородные?

– Меня этот вопрос тоже волновал, – понятливо кивнул Петранцов. – Из четырнадцати владельцев только один отвез собаку в приют. Остальные сказали, что быть лохами, конечно, обидно, но собаки в этом не виноваты, поэтому они их никому ни за что не отдадут. Будут любить просто так, без родословной. Хороших людей больше, чем плохих. Да, Штефан?

Щенок, услышав свое имя, отчаянно застучал хвостом по ламинату.

Всю следующую неделю все свободное от работы и тренировок время Яна и Ярослав посвящали обзвону и объезду потенциальных мошенников. Конечно, отводить на это получалось не больше часа-двух, да и то не каждый день, но с каждой новой встречей с очередным продавцом росло число вычеркнутых номеров телефонов, занесенных в сделанную Петранцовым еще одну специальную табличку.