Встреча по-английски

– Корнуолл, – пробормотала Маша.

– Ну, если быть совсем точным, то мои родители живут на одном из островов Силли. – Заметив изумление на ее лице, Аттвуд не выдержал, рассмеялся: – Простите меня, Мэри, я уже второй раз проявляю невежливость по отношению к вам, но это действительно очень смешно. Вы говорили о своей мечте побывать на островах Силли, как об абсолютно несбыточной, а у моих родителей там дом, я приезжаю к ним при малейшей возможности, и для меня это такая обыденность, как для вас, к примеру, съездить в вашу Москву.

– Я не очень часто езжу в Москву, – сообщила Маша.

– Неважно. Мэри, если вы захотите принять мое приглашение, то я буду рад свозить вас на Сэнт-Мэрис. Мои родители – очень гостеприимные люди, и я вас уверяю, что ваш визит никого не стеснит.

– Сэнт-Мэрис? – Маша не верила собственным ушам. Вселенная в очередной раз реагировала на ее мечты, причем самым неожиданным образом.

– Да, это остров, названный так в честь Святой Марии. Мне кажется, есть что-то судьбоносное в том, что вы носите это же имя. Это самый крупный остров архипелага, но даже на нем живет всего чуть больше тысячи человек – половина от всего населения.

Маша как зачарованная смотрела на него.

– Дэниел, – попросила она тихо, – пожалуйста, расскажите мне об островах Силли. Я не знаю, смогу ли я их когда-нибудь увидеть, но даже ваш рассказ о них, здесь, сейчас, уже выглядит чудом. Только, пожалуйста, говорите медленно, чтобы я все поняла.

Острова Силли, о которых так мечтала Маша Листопад, были небольшим архипелагом в сорока пяти километрах к юго-западу от графства Корнуолл, к которому административно и относились, несмотря на то что имели особый статус и местный Совет, принимающий основные решения о жизни живущего там населения.

Всего в архипелаг входило более ста маленьких островов, но лишь пятьдесят из них имели название, и лишь пять были пригодны для жилья и, как следствие, обитаемы. Остальные представляли собой голые скалы. Основным островом самой южной точки Британии был Сент-Мэрис, название которого оказалось так созвучно с Машиным именем.

Острова Силли были и самым теплым местом во всей Англии. Солнечное лето и удивительной чистоты пляжи с белым песком создавали островам Силли славу прекрасного английского курорта. Столица архипелага – городок Хью Таун, расположенный на острове Сент-Мэрис, являлся центром туристической жизни, поскольку именно отсюда ежедневно уходили катера ко всем остальным островам.

– Вершины холмов на Святой Мэри содержат более восьмидесяти захоронений бронзового века, – рассказывал Дэниел Маше, даже рот приоткрывшей, до того ей было интересно. Время от времени они прибегали к помощи интернет-словаря, чтобы перевести наиболее трудные термины, но в общем и целом все было понятно и так.

Голос Дэниела лился, как журчащая летняя река, навевающая мысли о спасительной прохладе в ясный солнечный день.

Маша даже оглянулась в зимнюю темень за окном, так обманчиво было возникшее у нее вдруг ощущение лета, солнца, оставляющего пятна на белом-белом песке, тихого шуршания морского прибоя, набегающего на берег и где-то вдалеке с шумом разбивающегося о скалы. Но нет, в реальной действительности ее окружала зима, в которой нет и не могло быть места ни знаменитым на весь мир спа-отелям острова Треско, ни расположенному там субтропическому саду, который называли жемчужиной архипелага Силли, ни пальмовым рощам и винограднику острова Святого Мартина.

– Там есть винный завод, знаменитая на весь мир мастерская по изготовлению гобеленов, а еще фермы по выращиванию цветов, – Дэниел продолжал свой рассказ, не замечая, что глаза у Маши наполнились слезами. – Весной сюда прилетают тысячи птиц, которые гнездятся на скалах архипелага. А еще на Силли много разновидностей кораллов, а также дельфины, тюлени и китовые акулы, которые, достигая в длину до десяти метров, при этом совершенно неопасны для отдыхающих.

– Я мечтала о морях и кораллах, я поесть хотела суп черепаший, – тихонько пропела себе под нос Маша, которая не хотела, чтобы он заметил, что она опять расстроилась. Она и сама не знала отчего. Не от природной же прелести архипелага Силли?! Она и раньше знала, что на свете полно чудесных мест, которые она вряд ли увидит и уж точно никогда не станет там своей. – Я ступила на корабль, а кораблик оказался из газеты вчерашней.

– Что? – переспросил Аттвуд, и Маша перевела ему слова немудреной, но замечательной песенки Новеллы Матвеевой. Перевела, а потом сказала, что Силли, вероятно, действительно прекрасное место.

– Только не зимой, – засмеялся он. – С моря дуют такие ветры, что от них практически невозможно укрыться. Родители, конечно, не могут надолго покинуть ферму, но все-таки на недельку-другую выбираются в Лондон, и тогда в нашей с бабушкой жизни наступает настоящий праздник.

– Вы с бабушкой живете? – уточнила Маша, усомнившись в том, что это возможно. На ее взгляд, Аттвуду было в районе сорока лет.

– Точнее, бабушка со мной, – кивнул он. – Ей уже за восемьдесят, достаточно почтенный возраст для того, чтобы оставить ее без присмотра. Сейчас, пока я в России, мама переехала к ней, но вскоре ей нужно будет возвращаться к своим цветам, так что дома меня с нетерпением ждут.

– Только родители и бабушка? – спросила она и покраснела, потому что ее любопытство граничило с неприличием.

– Мэри, если вы пытаетесь выяснить мое семейное положение, то сообщу вам, что я в разводе, – он улыбнулся. – Так бывает. Мы с моей женой вместе учились в университете, а ранние браки редко заканчиваются хорошо. Так что мы развелись несколько лет назад, когда наша дочь выросла настолько, чтобы мы могли дальше не мучить себя условностями. Моя жена, моя бывшая жена, – поправился он, – занимается бизнесом. Мы сохранили дружеские отношения, что немаловажно, поэтому наша дочь Мэгги, ей сейчас шестнадцать, по очереди живет то у матери, то у меня.

– Извините, – пробормотала совершенно пунцовая Маша. – Я не должна была вас спрашивать.

Ее смущение на секунду, не больше, вызвало его раздражение. Ну почему она такая запуганная, что сразу кидается извиняться, даже когда ничего не сделала?

– В порядке компенсации можете рассказать мне о себе, – буркнул он, чтобы скрыть недовольство.

– Обо мне? – Она выглядела изумленной. – Что вы, Дэниел, моя жизнь такая обыденная, что и рассказывать-то не о чем. Вот скажите, вы любите свою бабушку?

– Конечно, люблю, – теперь пришла его очередь удивляться.

– Вот и я очень любила свою бабушку. Она меня вырастила, потому что моя мама… У моей мамы были другие интересы. Конечно, бабушка давно умерла, но я так и не смогла до конца принять этот факт. Поэтому, к примеру, и ремонт в этой квартире не делаю. И мебель не меняю. Мне все хочется сохранить хотя бы атмосферу, которая была при ней.

Теперь она все-таки не сдержалась и заплакала. Если бы бабушка была жива, то Маша ни за что, ни за что не чувствовала бы себя сейчас такой одинокой, жалкой и ни на что не годной.

– Мэри, Мэри, – Дэниел вскочил с табуретки, присел перед ней на корточки, взял ее ладошки в свои, – пожалуйста, перестаньте плакать. У вас была прекрасная бабушка, которая вырастила прекрасную внучку. Она бы гордилась вами. Вернее, нет, не так. Она гордится вами, она же видит с небес все, что с вами происходит. Ну, что я должен сделать, чтобы вы утешились?

Маша аккуратно вытащила свои руки из его крепких ладоней и вытерла слезы.

– Расскажите мне еще об островах Силли, – попросила она. – Вы так интересно рассказываете, что я сразу представляю, как окажусь там и увижу все это своими глазами. Белый песок, цветущие сады, старую крепость, диковинных птиц… Кстати, а как туда добираются?

– Самолетом, – засмеялся Аттвуд. – На острове Святой Марии есть аэропорт. Туда летают самолеты из Лендс-Энда, Ньюки, Плимута и Бристоля. А еще можно сесть на корабль в Пензасе и приплыть морем. Мэри, я вам обещаю, что вы обязательно побываете там. Знаете, что бы я хотел показать вам больше всего? – Она подняла на него заплаканные глаза, которые внезапно показались ему невыразимо прекрасными. – Я хочу показать вам зеленую вспышку.

– Зеленую вспышку?

– О-о-о, это такой природный феномен, который можно наблюдать в часы заката. Когда солнце садится за горизонт, по его краям вдруг возникает зеленое свечение. Словно зарево встает над морем, освещая острова, скалы, дома, цветущие сады. Затем солнце уходит, свечение гаснет, и небо остается ровным-ровным, без единого облака.

Маша представила эту прекрасную картину и на мгновение перестала дышать. Аттвуд, словно для того, чтобы снизить пафос момента, вдруг рассмеялся.

– Впрочем, Мэри, жители островов Силли не всегда были такими гостеприимными. К примеру, есть исторические свидетельства того, что они специально заманивали идущие мимо корабли на скалы, чтобы поживиться награбленным. Жители островов, которые прекрасно знали фарватеры и расположение скал, привязывали фонарь к рогам голодной коровы и в самую темную ночь выпускали ее на прибрежный луг. Корова ела траву, а моряки, проплывавшие мимо, принимали ее фонарь за свет корабля, бросившего неподалеку якорь и покачивающегося на волнах. Они брали тот же курс, разбивались о скалы, а жители, поджидавшие на берегу, спускали лодки на воду и начинали грабеж. Ладно, милая Мэри, совсем я заболтал вас своими рассказами. Еще и страшилки вспомнил на ночь глядя. Спасибо вам за прекрасный вечер и за блины, конечно. Я, пожалуй, пойду.

Отчего-то Маше Листопад ужасно не хотелось, чтобы ее гость сейчас уходил, но, как она ни старалась, не могла придумать повод, чтобы его задержать. Любое ее предложение задержаться выглядело бы неуместно и слишком навязчиво, а потому она, закусив губу, молча проводила Дэниела до прихожей и дождалась, пока он наденет свое элегантное пальто, замотается шарфом и натянет смешную шапочку.

– До свидания, Дэниел, – вежливо сказала она, – вам тоже спасибо. И за презентацию, и за прекрасный рассказ. А главное, за то, что вы хотя бы на минуту заставили меня поверить, что мои мечты могут стать реальностью.

– Мэри, – он посмотрел на нее вдруг очень внимательно, как будто какая-то внезапная мысль пришла ему в голову, – Мэри, а у вас есть британская виза?

– Дэниел, – она засмеялась, настолько нелепым было его предположение, – ну, конечно, у меня нет британской визы! И, насколько я знаю, получить ее очень сложно.

– Не столько сложно, сколько долго, – задумчиво сказал он. – До нужного момента не успеем. Ладно, пойдем другим путем.

– Каким путем? Куда? – непонимающе спросила Маша. – Дэниел, вы вовсе не обязаны приглашать меня в гости. Я не собираюсь быть вам в тягость.

– Что? В гости? Вы про Силли? – уточнил он, и Маша тут же почувствовала себя дурой и покраснела. – Нет, я о другом. Для поездки на Силли мы с вами визу обязательно оформим, для этого время терпит.

– А для чего не терпит? – Маша теперь уже совсем ничего не понимала.

– Неважно. – Он махнул рукой, явно не желая отвечать на ее вопросы. – А шенгенская виза у вас есть?

– Есть, итальянская, на три года, – ответила Маша. – Я в прошлом году перед отпуском оформляла, но никуда, правда, так и не съездила. А что?

– Потом расскажу, – радостно засмеялся он. – Мэри! Все просто здорово складывается! – Он чмокнул не ожидавшую этого Машу в нос, собственноручно отпер дверь и, все еще смеясь, побежал вниз по лестнице.

Ничего не понимающая Маша закрыла дверь и, как сомнамбула, подошла к окну в кухне. Отдернула штору, выглянула в окно, на белеющий внизу четырехугольник двора. Отчего-то ей захотелось еще раз увидеть Дэниела до того, как он уйдет.

Хлопнула подъездная дверь, но это оказался не Аттвуд. Выскочивший на улицу мужчина был не в длинном пальто, а в короткой куртке, видимо, пуховике, с капюшоном на голове. Он поскользнулся на засыпанном снегом крыльце, с трудом, но все-таки удержался на ногах и поспешил прочь, быстро скрывшись за углом.

Сноски