– И на какой ноте вы расстались? – стараясь казаться равнодушной, спросила я.
– На самой оптимистичной! Он проводил меня домой и овладел мною еще раз прямо в подъезде.
– В подъезде? – изумилась я. – Какая была в этом необходимость?
– Страсть! Он обожает таких скромных девушек, как я, и загорается прямо с ходу. Ничего не поделаешь. Представляешь, я в твоем французском платье, он в своем английском костюме, который чуть дешевле его «Мерседеса» и…
Я только ахнула, а Жанна, торжествуя с банкой пива в руке, продолжила:
– Как страсть берет над мужиками верх! Такой сдержанный обычно, а тут словно обезумел. Набросился на меня, кричит: «Хочу!» – и все тут. Даже про костюм забыл, а сам аж дрожит.
– И ты согласилась? – спросила я, едва справляясь с любопытством.
– А кто меня спрашивал? Он буквально изнасиловал меня.
– Просто блеск! – вынуждена была воскликнуть я.
– А ты думала!
– И какова была твоя реакция?
Она с видом умудренной опытом матроны произнесла:
– Знаешь, я где-то читала, что в глубине души каждая женщина мечтает быть изнасилованной.
– Неужели?!
– Точно-точно, но только так, чтобы знать, что это не угрожает ее здоровью и уж тем более жизни. Так вот, могу тебе сказать, что это правда.
Когда он набросился на меня, я искренне оказывала сопротивление, но отдалась ему с таким удовольствием, какого вообще никогда не испытывала. Сама удивилась.
– Неужели?!
– Точно-точно. Приятно, когда мужчина из-за тебя теряет голову, просто звереет. Именно звереет. Он был как сумасшедший.
– Я думаю! Если прямо в подъезде да еще в английском костюме, тут уж об уме говорить не приходится. И как только вам это удалось?
– Стоя.
– Как же стоя? – изумилась я, вспомнив об их значительной разнице в росте.
– Просто. На ступеньку выше поднялась и к стеночке прислонилась. Очень даже ничего. Советую попробовать при случае.
– Ну, милочка, все, что мне нужно, я уже попробовала, – смутилась я. – И что он теперь говорит?
– Говорит, что теперь хочет быть со мной всегда!
– Они все так говорят, главное – разобраться, что при этом имеют в виду, – постаралась я охладить ее пыл, да где там.
Жанна трепетала от любви к Михаилу. Она тут же поведала мне, как искусна сегодня была и в какой восторг привела его своим мастерством.
– И он не удивился? – озадачилась я.
– Нисколечко! Он был счастлив!
– Но где ты всему этому научилась?
– Как «где»? Как же это «где»? Да у тебя же! Ты сама мне все это открыла.
Сказать, что мне сделалось дурно, – это не сказать ничего. Я захлебнулась от презрения к себе. Боже! Какая извращенная у меня фантазия! И все это я вывалила ребенку?! Поверить не могу! Как далеко, оказывается, иногда меня заносит. А я считала себя удовлетворенной, но откуда же это взялось?..
– Жанна, я не могу сказать тебе: «Продолжай в том же духе». «Не вздумай больше так поступать», – я тоже сказать тебе не могу. Но будь осторожна. От этого бывают не только сифилис, гонорея и СПИД, но – что, быть может, еще ужасней – и дети.
Она рассмеялась и, беззаботно махнув рукой, сказала:
– Тем раньше мы поженимся.
– Но ведь речи об этом не было, – напомнила я. – Он сказал лишь, что хочет всегда быть с тобой. Вы лежали в постели?
– Ну да.
– Вот это он и имел в виду. Жанна, умоляю, будь осторожней. Богатые мужчины зачастую безнравственны по отношению к женщинам, особенно, если те бедны. Не попадай в западню. В любом случае, можешь рассчитывать на меня, Всегда помогу и советом, и делом.
Не могу передать, как я была расстроена. Я уже забыла о всех своих планах, такое тяжелое предчувствие охватило меня.
«Если моя глупая Жанна вляпается в беду, никогда не прощу себе этого», – подумала я, недоумевая, как могла я пойти на такую гадость, когда в мире и без меня хватает зла.
Но исправлять что-либо было поздно. Глупо объяснять ей, что пошло сидеть в кресле, закинув ногу на ногу в присутствии пожилой женщины (это я о себе), и уж совсем нехорошо пить пиво по-мужски прямо из банки. Да и вообще, зачем его пить? И мундштук этот дурацкий делает ее похожей на куртизанку, к чему, правда, в большинстве своем женщины и стремятся. И наряды ее чрезмерно дерзки, хоть и берет она их в моем гардеробе. Все плохо! Очень плохо, но теперь ее не переубедить. Она лишь замкнется, а я потеряю над ней контроль.
Я решила по-прежнему разыгрывать из себя опасную соблазнительницу.
Чтобы не терять у нее авторитет, на вопрос, как это было впервые У меня, я тут же сочинила еще одну идиотскую историю.
– Это было в горах. Над пропастью на дереве. На очень толстой ветке. Он чрезвычайно увлекся, а я умирала от страха. Чувствуя, как с каждым движением сползаю к более тонкой части ствола, я с удивительной ясностью осознала, что выражение «сорваться с члена» не является бессмысленной абстракцией. «Еще немного, и это произойдет со мной», – обреченно подумала я, тем самым испортив себе первое впечатление.
– Нет! Нет! – воскликнула Жанна. – Это очень красиво! Мы обязательно попробуем!
«Ну вот, – опечалилась я, – опять научила плохому. Еще, чего доброго, сверзнутся в пропасть, а я буду грызть себя всю оставшуюся жизнь. Впредь буду осторожней, но как быстро меня заносит».
С того дня я полностью поменяла свое мнение относительно судьбы Жанны и теперь мечтала о ее браке с Михаилом. Угрызения совести были ужасны. Я своими руками едва не довела хорошую девушку до безобразия. Да и довела. Один бог знает, захочет теперь Михаил жениться на ней или нет.
Глава 6
В тот же вечер, когда Жанна ушла домой, я позвонила Тамаре.
– Ну что, сводня, как у твоего жениха дела? – осторожно поинтересовалась я.
– Не знаю, Мама, давно его не видела, – не менее осторожно ответила та.