Все жизни в свитке бытия

– Рыба у вас есть?

– А это что? – повариха всё так же доброжелательно указала на сковородку.

– Может это кому-нибудь.

– Вы угадали. Это моему охламону. Он на опохмелку только рыбу с пивом требует. Да вы что беспокоитесь – вон стоит полный тазик форели, мой и наловил ночью. И назюзюкался там же. Рыбки вам изжарить? Эт мы враз. Вам по две или как? С картошечкой? На сливошном?

Усевшись на скамейку, под журчание голосов я задремала, и видела ту же форель, пока ко мне на колени не вспрыгнула кошка. Муж принёс мороженое и мы с кошкой принялись лакомиться. Когда сковорода на подставке из камня оказалась передо мной, я внимательно оглядела блюдо.

Серебристая, слегка подрумяненная в крапинку рыбочка лежала в окружении золотистой, испускающей жар картошки. Это великолепие было перечёркнуто тёмно-зелёным остро пахнущим букетиком укропа. Никогда до и после я не ела ничего более вкусного.

И вот опять страсти по форели. Форель, везде вокруг была одна форель. В воскресенье с утра я изложила своё желание мужу. Энтузиазма не встретила.

– Наша Рогатка и без того мелководная, я думаю, усохла, пока стояла жара.

– Но я знаю, ямы, нагромождение камней, где она может прятаться, – упорствовала я,– форель любит холодную воду. Есть несколько омутов на поворотах, там глубоко и много корма.

Муж взял удочку и мы пошли копать червей и собирать личинки на приманку. С этим затруднений не встретили. А вот когда пошли по ручью, поняли, задача будет не из лёгких. Рогатка – воробью по колено. И только подальше, к истоку, стали попадаться ямки. Когда же несколько рыбок, не заметив нашего присутствия, выскочили за пролетающим кормом, мы решили, может что и получится из нашей затеи. Было жарковато, я полезла в ручей. Муж миролюбиво попросил меня не портить рыбалку.

Пришлось подчиниться. Как кошка я ходила вдоль берега и в бинокль наблюдала обстановку. Да вот беда: я видела, как форель стоит перед водопадом, но кричать, а тем паче, показать не могла, боясь спугнуть рыбу. К счастью, он сам угадывал её. Первый же заброс принёс зазевавшуюся трёхсотграммовую самочку. Дальше последовала большая пауза, когда сразу несколько рыб, выскакивая, хватали на лету насекомых.

И всё-таки мы дождались момента, когда стайка заинтересовалась нашим угощением. Форель очень осторожна, приходилось делать немалые паузы. Но и зацепив её, не так просто вытащить. Она сильная и отчаянно борется за свою жизнь, как все лососевые. Каждая рыбка вызывала неконтролируемую радость. Как в детстве. А когда захотела поймать сама – не удержала довольно крупную и сильную, и очень расстроилась.

Муж не сказал ни слова, он долго сидел поодаль. Рыбья жизнь замерла. Немного погодя вздохнул: "Эх! Надо было в прикормку несколько капель слабительного добавить, рыба бы вернулась к прикормленному месту быстрее." Мне стало смешно, и мы до дому вспоминали весёлые и хвастливые рыбацкие байки.

Пять двухсот-трёхсотграммовых рыбёшек напомнили сочинский пир. Они были так же вкусны. Мужу, опытному рыбаку, понравилась несерьёзная рыбалка, но больше всего приготовленный мной улов. Он вызвался составить компанию, как только мне ещё захочется свежей рыбы. Рыбалка подарила нам замечательный летний день и множество необычных впечатлений, о которых особенно приятно вспоминать среди зимней метели.

Связь вещей.

Эдуарду К. – Человеку!

В начале декабря, посвистывая и рыская по лесам, – не осталось ли где неприбранного жёлтого листочка, заявляется метель, отплясывая на спинах ревущих ветров своё возвращение. Она весело и беспорядочно расшвыривает белые хлопья, пытается остановить воду в ручьях и реках. Но поистративши силы, утром затихает на тонком чистейшем, пушистом покрове.

Тем временем выходит солнце, и, увидев землю обольстительно свежей, посылает ей лучи своего расположения. Каждая снежинка превращается в бесценный сверкающий кристалл. Снег возвращает солнцу любовь неуловимой переливчатой игрой, блеском безупречных граней и тихим перезвоном.

Какая благодать настала! Всё живое высовывает свой любопытный нос, чтобы порадоваться наступлению зимы. Белки, задравши хвост носятся как угорелые, не обращая внимания на большого, шумного человека, идущего по лесной дороге. Остановившись, он наблюдает за игрой грациозных зверьков.

Им так весело! Включайся, человек, в догонялки – и тебе станет хорошо.

Человеку не до игр. Он сосредоточен и углублён в себя. Внутри, нет просвета от нерешённых вопросов. Стоит только дать себе поблажку, перестать ежедневно выполнять необходимую, рутинную работу – ошиваться возле дверей чиновных бонз, как в сердце поселяется изматывающая тревога. Знали бы его подопечные, как часто он испытывает отвращение, чувствуя себя трусом в коридорах власти.

За много лет так и не обзавёлся "ходоком", как делают многие. Эти прикормленные чинуши помогают выбивать и без того принадлежащие организации деньги, удерживаемые в недрах госструктур. Из-за частых командировок он, считающий себя ответственным, попал в собственную ловушку и вот-вот потеряет репутацию надежного руководителя – Отца, так называют его подчиненные.

В окружении природы человек надеется найти решение, распутать клубок проблем. Десяти километров до ближайшего посёлка по его расчётам должно хватить на обдумывание неотложной задачи.

Ворона летит параллельно. Она хватает на лету снег, и, спикировав на любимую ветку, зовёт "Варера – Варера!" При этом уморительно кашляет. Человек бросает в неё шишкой. Ворона подхватывает игру, и теперь от птицы трудно отвязаться. Она без устали перекусывает веточки с шишками, так, чтобы они попали в него, и каждый удар отмечает карком "Варера!" Снаряды всё чаще достигают цели. Путник сворачивает в берёзовый лес. Ага! Чем теперь будешь бросаться?

Из ущелья налетел ветер. Человеку холодно. Он мечтает о тепле. В посёлке есть рубленая баня. Только бы не угодить в снежный заряд на перевале. С этим шутки плохи. Путник прошёл изрядное расстояние, утомился. Он и хотел усталости. Надежда на пар и веник. Проверенный способ должен помочь обрести равновесие.

Семьи буровиков Мьянмы ждут к празднику зарплату. Рабочие верят: как и прежде, ожидания сбудутся. Множество не зависящих от него причин обжало, как спрут, с виду простое дело. Хотя и считают его профессионалом вот уже тридцать лет, приходится ежедневно подтверждать доброе имя. Вот так…

Даже признанный специалист ломает ноги в полном беспределе нынешней горе-экономики среди чиновничьего произвола. Непролазные лесные дебри Мьянмы – вот что такое наши товарно-денежные отношения. Если бы оплата арендованного судна была уже перечислена… Но её нет…

Банями в наши дни никого не удивишь. Но здесь сочетание японской лечебной и русской парилки его заинтересовало. Кабинки, разделённые ширмами и выстланные чёрным камнем, представляли собой лежанки, где заданная температура камня вызывала медленное прогревание. Постоянно выделяющиеся под воздействием тепла летучие субстанции целебного минерала, как уведомляет инструкция перед входом, способствуют очищению организма. Человек представил, что в этот самый момент, силы, аккумулированные в чёрном камне, заняты таинственной работой. Высвобождаясь из плена кристаллических решеток, они проскальзывают с помощью души в его тело. Тут-то и происходит соединение тонких элементов неведомой жизни камня и его собственной.

Вообще-то в каждый момент существования человек различными способами соединяется с природой. Неживой – как он сейчас с элементами минерала, с растительной, с живой, с человеком… наконец, с иным миром… В затруднении прервал цепочку мысли, не смея утвердительно ответить – насколько он близок к духовности.

С первых минут тепло и звучание старинной японской музыки, доносящейся как будто издалека, привело тело в блаженство. Усталый человек быстро погрузился в полудрему, и время перестало существовать. Только тепло. Только покой и умиротворение. Вначале он почувствовал, что проблема на самом деле не настолько сложна. И вдруг чёткий план предстал так ясно, что сон мигом улетучился, можно было хоть сейчас начинать действовать, успех был обеспечен!

Чашка чая со смородиновыми почками и соцветиями шиповника, выпитая на маленькой веранде с видом на еловый лес, и вовсе придала игривое настроение: мужчина сделал несколько гимнастических упражнений перед зеркалом. Затем отправился в парную, и, плеснув душистого кваса на каменку, всласть похлестал себя веником.

Набравшись влажного жара, через веранду вышел в лес и бросился в сугроб. Разгорячённое тело, исколотое прикосновениями тысяч ледяных снежинок, возрадовалось такой игре, просило её!

В бассейне с горячей водой человек запел. Он знал, что кроме него никого нет, и пел в полный голос. Он слушал себя, пожалуй, впервые.

большим удивлением подумал:

– Какой я непредсказуемый, оказывается: эдак недолго и полюбить себя, как Нарцисс! А! Была-не-была! Хорошо-то как! Почему не порадоваться?! Это "хорошо» оплачено каторжным трудом. Раньше говорили: на благо Родины.

Его задача – благо семей экспедиции. Смотреть в глаза женщин, приходивших просить законный заработок мужей, равносильно пытке”.

Мужчина лежал, завернувшись в тёплую простыню и мурлыкал тихонько песню, которую в детстве слышал от мамы:

На речке, на речке, на том бережочке

Мыла Марусенька белые ножки.

Мыла Марусенька белые ножки,

Белые ноги, лазоревы очи.

Плыли по реченьке белые гуси

Ой, вы плывите, воды не мутите…

Неизвестно откуда взявшееся озорство выдернуло его из белых пелён. Мужчина пробежался по предбаннику фертом, и, попав в такт, заголосил на частушечный манер:

Эх, хорошо в Стране Советов жить!

Эх, хорошо Страной любимым быть!

Эх, хорошо стране полезным быть!

Через тысячу лет будет жить наш привет:

Будь готов! Будь готов! Будь готов!

–Э-э-х! Какие песни были, после них – хоть на амбразуру! – усмехнулся про себя бывалый геологоразведчик.