Истории, написанные при свече

Бабушка в ответ нежно обняла внучку и промолвила:

– Внученька, я горжусь тобой, и муж у тебя добрый, хороший человек…

Что ж, я закончу повествование об Анне, она с третьей попытки обрела своё счастье, а выводы из этой истории, дорогие читатели, делайте сами…

Путь Мольера

… Жан Батист Мольер, черноволосый обаятельный молодой мужчина с обаятельной улыбкой и удивительными карими глазами, которые приводили в восторг актрис, сидел за старым деревянным столом и быстро писал пером на пожелтевшей бумаге.

Именно в этот момент зашёл его друг, актёр Пьер со словами:

– Поклен, уже два дня не отрываешься от работы, у нашего театра будет новая пьеса?

Мольер недовольно посмотрел на друга и ответил:

– Это будет великая трагедия, и мы соберём большой гонорар и расплатимся с кредиторами! И не называй меня Покленом, моей настоящей фамилией, я уже привык к своему псевдониму…

– Жан, наш театр в долгах, как в шелках! Никто не ходит на твои трагедии, а ты снова изображаешь из себя гения! Напиши что-нибудь попроще, например, комедию! – посоветовал с упрёком в голосе Пьер.

– Вот, дописал, оцени! – воскликнул Мольер, откинул назад кудри и подал рукопись Пьеру.

Пьер сел в убогое рваное кресло и стал читать, качая головой и приговаривая:

– Жан, что ты вытворяешь! Ты пишешь банально, скучно, у нас опять не будет зрителей, а ты мечтаешь попасть со своими творениями к королю! Мы никогда так не только к королю не попадём, но даже с долгами не расплатимся!

Мольер рассердился, выхватил грубо рукопись и ответил:

– Я ещё создам шедевр, и мой театр будет выступать у короля, вот увидишь! А пока в следующее воскресение премьера!

Пьер передразнил Мольера:

– «Создам шедевр»! Унял бы ты гордыню, Мольер!

Мольер всю неделю усердно готовился к премьере, репетировал, шил костюмы из дешёвых тканей…

И вот, Мольер соскочил с жёсткой лежанки в шесть утра: в этот день была назначена премьера.

– Сегодня – мой день! – решил радостно для себя Мольер, но понял, как горько он ошибался, когда на премьеру пришло десять человек.

– Как так?! Нет даже половины зала! – разочарованно воскликнул Мольер, но велел своим актёрам начинать пьесу.

Зрители откровенно посапывали, но Мольер старался доиграть изо всех сил, когда появились кредиторы.

«Этого мне ещё только не хватало…» – печально подумал Мольер и продолжил играть.

Кредиторы вышли на сцену и стали зачитывать денежные долги Мольера, но актёра это развеселило и он стал пародировать пузатых надутых кредиторов. Зрители проснулись и засмеялись, Мольер вошёл в азарт…

В, общем, через полчаса Мольер был в тюремной камере, но драматурга гораздо больше расстроило, что зрители ушли, не досмотрев премьеру, со словами:

– Пойдёмте лучше смотреть итальянский театр масок, там хотя бы весело, хотя тот тёмненький актёр очень смешно играл…

Мольер уткнулся лицом в ладони и задумался:

«Я должен спасти свой театр, я должен создать шедевр!».

Мольер долго сидел в такой обречённой позе, а потом в его карих очах снова появился интерес, драматург попросил у охраны бумагу, перо и чернильницу, и стал сочинять. День в камере за днём проходили незаметно для Мольера, на которого снизошло вдохновение. Наконец, спустя неделю пьеса была готова.

«Интересно даже, что я буду делать дальше…» – подумал Мольер уже без уныния, когда на пороге камеры появился Пьер.

– Слава Богу, Мольер, с тобой всё в порядке, мы еле насобирали всем театром денег, чтобы оплатить твои долги!

Мольер вышел из тюрьмы, побежал в маковое поле и со смехом упал в траву.

Пьер странно посмотрел на друга и недоумённо спросил:

– Мольер, мы разорены, нашёл время баловаться и смеяться. Может, ты сошёл с ума в тюрьме?

– О, нет, мой друг, я написал шедевр! Это – комедия, но люди будут смеяться сами над собой! Это произведение просто, как всё гениальное! – воскликнул радостно Мольер.

– Что ж, комедия – это очень хорошо, может, это даже спасёт наш театр, только я всё равно не верю, что ты можешь написать шедевр! – ответил, отвернувшись, Пьер.

– Ты прочти сначала! Комедия называется «Смешные жеманницы»!

Пьер взял черновик из рук Мольера, стал вчитываться…

– Мольер, беру свои слова обратно, эта пьеса – шедевр, только ты взял такую злободневную тему, что, боюсь, пьеса не спасёт, а погубит наш театр… – изрёк с опаской Пьер.

– Даже не думай так, Пьер! Я не намерен сдаваться! Мы поедем с этой пьесой к королю Людовику! – с боевым настроем произнёс Мольер.

– Мольер, я похвалил твою пьесу, но это ещё ничего не значит! Умерь, прошу, свои амбиции! – недовольно сказал Пьер.

Не прошло и месяца, как Мольера и его «Блистательный» театр пригласили во дворец.

– Что я говорил, Пьер, а? Эта пьеса – шедевр, но я не намерен останавливаться! Я напишу ещё лучше! – восклицал Мольер, собирая пожитки в Париж.

В понедельник Мольер со своими актёрами давал спектакль перед королевским двором. У Мольера было приподнятое настроение, он рвался играть, и вдруг замер.

– Мольер, ты почему застыл? – удивился Пьер.

– Кто это рядом с его величеством? – спросил Мольер, не сводя с дамы глаз.

– Её величество королева Анна… – ответил Пьер.

– Что ж, для меня нет ничего невозможного, раз я решил, что покорю сердце её величества, значит, так и будет! – посматривая на королеву из-за кулис, изрёк Мольер.

Пьер разозлился, толкнул друга и сказал:

– Мольер, кончай размышления про любовь, пора начинать представление!