Искушение правдой

– Ну а зачем тогда три года мучить, да ещё замуж звать? Кто так делает? Нет, я более свинского поступка ещё в жизни не видела! Оксана полгода не могла в себя прийти. Ходила просто как зомби. Мы её утешали, как могли, но чем тут было помочь?… И тут вдруг возвращается! Видела бы ты лицо Оксаны, когда нам сказали об этом!

– Да уж, мне б хотелось – сказала Милана.

У них с Оксаной была взаимная неприязнь. В самом начале у них возникло несколько конфликтных ситуаций, и хоть со временем всё забылось, они по-прежнему избегали общения друг с другом.

– И вот так вот, короче. Так интересно, что будет. Он ещё даже не подходил к ней. Может, боится, может ещё чего…

За новость Милана была благодарна, но обсуждать её с Таней как-то совсем не хотелось. Подумав, что первый день в новой должности подойдёт в качестве аргумента, она произнесла:

– Послушай, Тань. Извини, но у меня ещё куча работы. Совершенно зашиваюсь сегодня.

– Да, конечно. Ладно, я пойду.

– Ага. Спасибо, что зашла. И за полезную информацию, спасибо.

– Ха-ха. Обращайся!

Таня вышла, а Милана с облегчением вздохнула. Как источник информации, Таня могла быть подчас незаменимой, но в качестве собеседника Милана не могла терпеть её дольше десяти минут. Если разговор затягивался, она начинала ощущать себя участницей какого-то дурацкого реалити, и ей с трудом удавалось сдерживать сарказм и выдавливать из себя предписываемые вежливостью, ничего не значащие фразы. Таня отличалась той глупостью, что, по мнению склонных к обобщению мизогинов, свойственна всей женской половине населения. Поверхностное отношение к большинству предметов вкупе с отсутствием собственного мнения и повышенным интересом к событиям, происходящим в жизни чужих людей – всё это превращало её в ходячий стереотип, который Милана терпеть не могла. Их общению давно был бы положен конец, если бы Таня из раза в раз не доказывала своей пользы. Вот и сейчас Милана ещё раз убедилась в том, что её терпимость вознаграждается.

А что касается самой сути того, о чём ей рассказала офисная сплетница, то здесь Милана с некоторым удивлением констатировала собственный неподдельный интерес. В новом гендиректоре действительно есть что-то, что провоцирует особое внимание со стороны окружающих.

В тот день Влад был на уме почти у всех сотрудников агентства, и причины на то были самыми разнообразными. После собрания Ольга договорилась о бизнес-ланче с Константином – директором финансового отдела. Ровно в час они встретились в небольшом ресторанчике недалеко от офиса. Сделав заказ, Ольга небрежно откинулась на спинку стола и насмешливо произнесла:

– Да, Костя. Ты выглядишь совсем неважно. Бледный, как смерть. Что с тобой?

– Я посмотрел бы на тебя в моём положении – угрюмо ответил он.

– А что у тебя за положение? Просвети меня!

– Тебя на собрании не было, что ли?

– Ой! Прекрати это – нетерпеливо воскликнула Ольга – Забыл, чью ногу ударил под столом? Так нервничал, что, казалось, весь стол ходуном ходил от твоего дёрганья. Что случилось? Дебет с кредитом не сходится?

– Всё бы отдал за то, чтобы сидеть сейчас на твоём месте в ожидании шампанского и иронизировать!

– А вот, кстати, и оно.

Официантка поставила на столик бокал с шампанским и стакан с минеральной водой.

– Спасибо – сделав глоток, Ольга продолжила – Чудесная вещь. Особенно в час дня… Ну а ты почему не хочешь выпить в честь такого знаменательного события, как приезд Влада?

– Я бы выпил в честь его отъезда обратно. Приехал тут, такой босс, понимаете ли! С первой минуты уже претензии. Да кого он вообще из себя строит? Эта манера разговора, это поведение – напыщенный индюк! Как же он меня бесит!

Ольга задумчиво посмотрела в окно.

– Так значит и вправду проблемы? Хм… Кто бы мог подумать, что…

– О чём ты? – перебил её Константин. – То, что говорил сегодня этот… кретин, это абсолютный бред! Наши финансовые показатели идут ровно, доходы стабильны, клиенты довольны – у нас всё в порядке!

– И мне так казалось. До сегодняшнего дня.

– Вот именно! Стоило этому болвану ляпнуть слово «кризис», как все всполошились. Но я подчёркиваю, что у нас всё идёт стабильно, из года в год, и пока он не…

– Прости, о чём ты? При чём здесь он? Его прислал сюда Джон. И вряд ли на собрании была какая-либо отсебятина с его стороны. Ну а ты, Костя, просто не хочешь быть откровенным со мною.

– Что ты…

– Успокойся. Если б мне было интересно, я бы нашла способ вытянуть это из тебя прямо сейчас. Но я лучше подожду… до следующего собрания.

* * *

Следующая неделя пролетела как в тумане. Бесчисленные горы бумаг и эскизов, планёрки, совещания, презентации и постоянные набеги дизайнеров и текстовиков стали неотъемлемой частью рабочего дня Миланы. Она не успевала опомниться, как наступал обеденный перерыв, а вскоре за наспех проглоченной булкой с кофе часы пробивали шесть. И всегда оказывалось, что есть ещё как минимум одно незаконченное дело, которое не может подождать до завтра. И хоть писанины значительно прибавилось, её раздражало отнюдь не это. Самым сложным оказалось склеивание идей и составление финальной картинки. Теперь Милана поняла, каково это – ощущать груз ответственности за конечный продукт. Она вдруг осознала, что совсем не может понять, что хорошо, а что плохо. Копирайтер разъяснял ей суть свой идеи, дизайнер показывал эскиз, а в голове у неё была пустота. Поэтому Милана никогда не высказывала своего мнения сразу. Оставшись наедине с собой, она ещё в течение часа обдумывала все детали, обыгрывала все ракурсы, исправляла все кажущиеся недостатки. И, в конце концов, идея претерпевала столько изменений, что на представлении её Ольге, она была бесконечно далека от своего изначального вида. Ольга, в свою очередь, корректировала её, и в результате оказывалось принято совершенно другое решение, ни капли не напоминающее того, что задумывалось сотрудниками. Их постепенно начинало это злить, и в их поведении стала проскальзывать скрытая враждебность. Милану же мучило то, что она совершенно не умела принимать чужих идей; часто они казались ей абсолютно идиотскими, и она, сама того не замечая, переделывала всю работу с нуля.

Тем не менее, всё проходило неизменно гладко. Клиенты оставались довольны, и никаких сложностей не возникало. К концу второй недели Милана уже провела свою первую самостоятельную презентацию. Конечно, это был клиент второстепенной важности, поскольку Ольга никогда не позволяла себе рисковать. Презентация прошла успешно, но только Милана знала, что ей это стоило двух подряд бессонных ночей. Однажды, после очередной планёрки, Ольга попросила её задержаться. Как только все вышли, она сразу приступила к делу:

– Буду откровенна с тобой. У нас есть проблема.

– Какая же?

– Ты неправильно работаешь. Я не уверена, в чём именно состоят причины этого нонсенса, поэтому давай разбираться вместе.

– Ольга, я не совсем понимаю, о чём вы.

– Ты переделываешь все задания твоих подчинённых. Независимо от того, какой материал тебе предоставляют, ты всё перечёркиваешь и делаешь по-своему. Это сводит к минимуму эффективность нашей трудовой схемы. Зачем, по-твоему, там сидят эти двадцать человек? Для того, чтобы ты выполняла за них всю работу?

Милана мысленно искала возможные варианты ответной реплики, но ничего не приходило на ум. Лишь чёткое осознание того, что она сама ещё не нашла решения этой проблемы, удерживало её от стандартного обещания всё уладить.

– Послушай, – продолжала Ольга – у тебя замечательные идеи, ты – отличный исполнитель, ты умеешь понимать нужды клиента и дать ему именно то, что, как ему кажется, он хочет. Твоя новая должность требует, чтобы ты обучила этому своих подчинённых. Это теперь твоя основная задача. Итак, у тебя есть один проект, один копирайтер и один дизайнер. На встрече с заказчиком были только ты и я. Мы с тобой, и только мы с тобой, знаем чего он хочет. Исходя из личных качеств и умений сотрудников, ты выбираешь тех, кто лучше всего подойдёт для этой конкретной рекламы. Затем, шаг № 1 – ты вызываешь их к себе, рассказываешь о заказе, популярно объясняешь желание клиента, если существуют какие-то важные мелочи, ты их тоже не упускаешь из виду. Шаг № 2 – ты объясняешь своё видение этой рекламы (если оно уже успело сформироваться); даёшь срок для составления нескольких вариантов идей – час-два максимум. И шаг № 3 – они предоставляют тебе свои наброски, ты выбираешь один из них, и они продолжают работать в указанном тобой направлении. Всё! Если правильно сделать свою работу на этих трёх этапах, тебе больше ничего не придётся переделывать. Ты сэкономишь уйму сил, времени и нервов. Не только своих, кстати. Ты понимаешь?

– Да.

– Хочется верить. Ты не должна растрачивать свои силы попусту. Умей доверять другим людям. Не все такие дураки, как тебе кажется.

Милану неприятно поразила последняя фраза начальницы. Она словно забралась ей в голову и прочитала её сокровенные мысли. Вернее, даже не мысли, потому что они не были до конца оформленными, скорее, ощущения. Милана часто занималась самокопанием, и, конечно же, ей не раз приходилось задумываться о причинах своего презрительного отношения к большинству людей. Как часто готов был сорваться с её губ едкий комментарий, но всякий раз она подавляла в себе это желание выплеснуть наружу свои настоящие эмоции. Невысказанность подчас словно жгла её изнутри, но разум всегда соглашался с тем, что молчание – лучший выбор. И тогда ей становилось стыдно за саму себя, за чувство, слишком похожее на ненависть. Ведь если взглянуть со стороны, это кажется диким. А если взглянуть изнутри, всей жизни может не хватить на то, чтобы это понять.

Вернувшись к себе, Милана впервые за всё время пользования новым кабинетом, уселась на диван. Он оказался куда более мягким, чем она могла себе представить. Только кожаная обивка слегка скрипела от прикосновений. Немного подумав, она скинула туфли и легла. Чуть поворочавшись, тело наконец приняло удобную позицию, и Милана почувствовала, как все мышцы тела словно обмякли. Сначала она испугалась, что может уснуть, но спустя пару минут поняла, что это невозможно. Дело было не в физическом дискомфорте (диван был выше всяких похвал), а в мыслях о том, что, пожалуй, впервые за всё время работы здесь, она не справляется. И не то, чтобы это било по самолюбию, просто это было проблемой, отнимающей слишком много сил. Милана понимала, что сама загнала себя в тупик и сейчас, лёжа на диване, пыталась анализировать поведение своего предшественника – Максима. Он действительно делал всё так, как описывала Ольга. Милана пыталась припомнить, когда последний раз видела его с карандашом в руке. Попытки оказались тщетны. Странно, почему ей раньше не бросался в глаза этот факт? И ведь она тоже считала его отличным начальником. Тем не менее, если задуматься, он и вправду никогда ничего не делал сам. Милана вспомнила один из самых громких успехов этого года – обширную кампанию одной крупной косметической фирмы, слоган и видеоролик для которой было поручено придумать ей. Дав задание, Максим ещё где-то пятнадцать минут рассказывал о своей младшей сестре и о том, как она чуть не отменила свидание из-за вскочившего накануне прыща. Милана с трудом сдерживалась, чтобы не зевнуть в то время, как другой копирайтер – напарница Миланы по проекту, до слёз хохотала над шутками начальника. Их обоюдный смех казался ей тогда назойливее, чем жужжание комара над ухом. Но, оставшись наедине, она не могла отделаться от мысли о сестре Максима. Она представляла себе её внешность, внешность парня, с которым она должна встретиться, и чувства, которые она испытывала, глядя на себя в зеркало. И удивительным было то, что после того странного, и как ей казалось, нелепого разговора, проблема девушки вдруг стала неоспоримо важной. Милане даже стало жаль её немного. Ей захотелось подбодрить и утешить её, словно то свидание действительно должно было сыграть в её жизни главнейшую роль.

И фантазия заработала в нужном ключе. Одна мысль рождала другую, и идея постепенно приобретала всё более отчётливые контуры. Не осознавая того, Милана наслаждалась этим умственным процессом, результаты которого не заставили себя ждать. Продажи фирмы-заказчика выросли на 27 % в первый же месяц, и эта цифра продолжала расти по мере расширения рекламной кампании. Это был безоговорочный успех. Всякий раз, вспоминая об этом заказе, Милана мысленно улыбалась. Она по-настоящему гордилась собой, но сейчас впервые задумалась о том, какую роль во всём этом сыграл Максим. Ведь это не совпадение, не счастливая случайность. По сути, его первичной обязанностью было вдохновлять других. И если бы он с ней так успешно не справлялся, вряд ли она сейчас была бы на его месте.

Чтобы что-то изменилось, она должна себя перебороть. Так больше продолжаться не может. Милана медленно приподнялась с дивана и направилась к столу.

Сегодня ещё два финальных прогона по завтрашним презентациям. К пяти у Ольги на столе должны лежать два законченных проекта. Сейчас полпервого. Ну что ж, обед опять отменяется. В ответ на эту мысль, желудок нервно заурчал. «А, к чёрту!» Прибавлять к своим проблемам гастрит ей меньше всего хотелось. Быстрым движением руки она схватила телефонную трубку и набрала номер одного из дизайнеров:

– Света? Как там зубная паста? Продвигается?… Хорошо, через час жду вас у себя. И скажи Наде, чтоб зашла ко мне в три… Спасибо.

«Ну а теперь можно и пообедать».

Через час, с заметно улучшившимся настроением после тщательно прожёванного крабового салата и шоколадного десерта, Милана внимательно слушала Свету и Дениса, представлявших ролик для зубной пасты. Идея была неплоха, но всё же Милану не покидало ощущение лёгкого дежа-вю. Она продолжала всматриваться в наброски, пытаясь выиграть время. Они молча сидели на кожаном диване, выжидая реакции, а Милана пыталась судорожно сообразить, что же ей с этим делать. Не с того, не с сего она вдруг вспомнила вкус горячего шоколада, разливавшегося во рту после укуса кекса. Картинка, неожиданно ворвавшаяся в мозг, не желала его теперь покидать, и полминуты спустя Милана произнесла: