Камнерожденные. Камень льда

В детском отделении очень многолюдно. В начале декабря так случается, что дети легко подхватывают вирусы, стоит им только высунуть нос на улицу без шапок и шарфов. У каждой двери очередь: мама – ребенок.

Пока Демьян шел к палате, он пристально рассматривал лицо каждой женщины, называемой «мама», размышляя о том, какой бы могла быть его мама, если бы она была у него.

«Красивая», – определил он, отгоняя душераздирающую печаль, поселившуюся в нем очень давно из-за нехватки родного человека, и вошел в палату.

Демьян хорошенько осмотрелся прежде, чем занять свободную койку у окна. Белые стены палаты украшали рисунки побывавших здесь когда-то маленьких пациентов. То тут, то там с детской мазни детей на Демьяна смотрели зеленые деревья, рыжие коты и огромные ярко-желтые диски солнца.

Он подошел к койке и прилег, скинув ботинки. Ему вдруг расхотелось беспокоиться о тысяче бессмысленных вещах. Демьян закрыл глаза и попытался оградиться от внешнего мира сном, рассчитывая на то, что когда он проснется, то ничего произошедшего сегодня уже не будет. Время сделает отмотку назад и парень окажется во вчера, когда он усердно трудился над геометрией, готовясь к контрольной, краем глаза наблюдая за придурковатым Славкой. Да, он желал снова оказаться во вчера, когда его совсем не тревожили пугающие мысли.

Но отмотки не случилось, на которую возлагалась большая надежда. Время отнеслось ко всему случившемуся безжалостно, решив, чему быть, того не миновать. Демьян вновь попал бы в сегодня с тем же исходом событий.

«Тогда сон в студию», – мысленно приказал он сознанию отключиться. И оно его послушалось, как верный пес, толкнув его в бездонную пропасть сновидений, где уже поджидали… кошмары. Они были настолько размытыми, что Демьян не столько страшился их, сколько переживал и тревожился. Его тревожила неизвестность размытости кошмара, из которого что-нибудь обязательно должно было получиться четкое и ужасное.

Устав от липкого кошмара, парень, тяжело дыша, распахнул глаза и вытер с лица холодный пот. Стряхнув остатки сонливости, он обнаружил, что в палате темно. За окном небо серое, а на стекле водяные разводы и местами налипшие снежинки. Погода разыгралась, пока он искал способ забыться во сне.

Демьян встряхнул подушку и перевернулся на другой бок, уткнувшись в нее носом, надеясь на еще одну попытку провалиться в сон. Однако сон больше не шел, оставляя Демьяна в палате наедине с самим собой.

Он подмял края подушки под себя и с удивлением обнаружил, что ее мягкие бока захрустели, словно подмерзли на двадцатиградусном морозе.

С колотящимся от ужаса сердцем парень как ошпаренный вскочил с койки, страшась того, что его снова захватили галлюцинации. Они не были приятными гостями в его голове.

Подушка лежала себе спокойно, притаившись, как хищник перед тем, как напасть на добычу. Ее бока серебрились в темноте, привлекая внимания.

Демьян осторожно протянул руку к ней, силясь понять, что вообще видит: правду или очередной глюк?

Правда в виде подушки не спешила кусаться, а вот глюк по-прежнему напряженно серебрился, маня Демьяна. Его кончики пальцев наконец-то коснулись боков подушки, и он ощутил ледяной холод. На подушке серебрился иней, непонятно откуда взявшийся внутри теплого здания.

– Так… – протянул он. – Спокойно, без паники – у меня снова галлюцинации.

Он потрогал свой лоб. Его ладони были настолько замерзшими, что лоб показался горячее, чем пустыня Сахара.

Демьян вытянул руки перед собой и наткнулся на очередные причуды галлюцинаций – его кончики пальцев побелели от холода, и теперь они искрились инеем, как бока подушки.

Вот радость! – его могут запросто упечь в психушку, как галлюцинирующего придурка, которому всюду что-нибудь мерещится.

С ног до головы Демьяна заполнило беспокойство. Что такого случилось? Откуда возникли галлюцинации, которыми он раньше никогда не страдал?

«Упекут!» – понял он всю безнадежность ситуации и решил, что ему пора делать ноги отсюда, пока никто не заметил, что в детском отделении поселился психованный подросток с живым воображением.

Демьян обулся и выскользнул в коридор. Ночью в больнице тихо и светло. Дежурная медсестра дремала, подперев руками голову за столом, обложив себя со всех сторон папками и карточками пациентов. Мимо нее не составило большого труда прокрасться. Демьян шел на цыпочках, закусив губу, чтобы случайно с шумом не выдохнуть из себя весь воздух.

Медсестра дернулась во сне, но не проснулась, что-то промычав нечленораздельное.

Сердце Демьяна чуть не схлопотало инфаркт. Только разборок с врачами ему не хватало, которые быстро выведут его на чистую воду и поймут, что он снова галлюцинирует.

Медсестра дремала дальше, даже не думая просыпаться до конца смены, и Демьян крадучись двинулся дальше. Он свернул за угол и побежал вниз по лестнице на первый этаж в мужской туалет, откуда (Демьян был уверен на сто пятьдесят процентов) легче сбежать, чем через дверь. Конечно, его спохватятся искать в любом случаем, только распахнутое настежь окно в туалете не так бросается в глаза, как идеальная лазейка в виде открытой двери.

Парень бежал изо всех сил. Так он не бегал даже на школьных соревнованиях. Правда, ему никогда не доводилось в них участвовать, потому что ни один учитель не был готов так легко сдать позиции школы – Демьян из числа тех людей, которые не отличаются особой выносливостью. Он мог сдаться и не бежать.

Только не сейчас! Видели бы его учителя! Они бы как один задались вопросом, а Демьян ли это?

Что ж, на этот интересный вопрос даже сам он не знал ответа, убегая скорее не от врачей, а от самого себя.

Демьян затормозил у самой двери туалета и, схватившись за дверную ручку, со всей силы дернул ее на себя. Она охотно поддалась ему, с болью скрипнув петлями.

Внутри веяло холодом через открытую форточку и пахло хлоркой.

Парень окинул окно оценивающим взглядом, размышляя о том, как лучше выбираться: вперед ногами, или головой?

Он успел уже мысленно приготовить целый план действий, как позади него раздались громкие шаркающие шаги, будто кто-то по кафельному полу решил подвигать среди ночи десятикилограммовые гири.

Затаив дыхание, Демьян оглянулся через плечо и уперся взглядом в широкое двухметровое тело, имеющее прямую родственную связь со скалой. Грубо вытесанное из черного камня тело внушало страх своим огромным еще не предельным размером. В момент паники Демьян почему-то предположил, что каменный монстр может быть гораздо большего размера да потолок ему мешает.

Не зная, куда податься, парень оказался в ловушке. Каменный гигант преградил ему дорогу к двери и вжал его в стену, как букашку. Вообще Демьян уже несколько минут чувствовал себя именно букашкой, когда же монстр приблизился, он ощутил это острее.

Уродливое лицо склонилось к парню. В ярком свете лампочки глаза существа блестели зловеще, а отверстие вместо рта и носа опасно зияло чернотой. Демьян надеялся, что монстр не воспользуется носоротным отверстием по назначению. По его предположениям, в зияющую черноту существом всасываются души или кровь. И ни с тем, ни с другим парень пока не желал расставаться.

Каменный указательный палец правой руки монстра медленно поплыл к груди Демьяна, вжавшегося в стену с капелькой надежды, что она его спасет. Палец холодным кончиком уткнулся парню в грудную клетку, в то место, где за ребрами пряталось бешено колотящееся сердце. Палец с силой вжался в ему грудь – сердце закололо от боли. Перед глазами забегали черные точки. Демьяна охватили сразу все чувства, и он не знал, что с ними делать. Тело одеревенело и перестало его слушаться.

«Никчемная смерть никчемного Демьяна Морозова, – невесело усмехнулся парень своим мыслям. – Завтра забудут, что я когда-то жил на этой огромной Земле».

Тычок пальца стал сильнее и настойчивее, словно монстр собирался проковырять в груди Демьяна дырку и проложить самый короткий путь к его сердцу. От грубого кончика пальца у парня точно вскочит синяк, но не это его сейчас заботило. Его интересовали хотя бы малейшие шансы на дальнейшую жизнь.

Холод каменного существа перекинулся на Демьяна. Его толстовка на груди покрылась миллиметровым слоем хрустящего инея. Выглядело это зрелище не слишком обнадеживающе. Парень перестал выглядывать перспективу на безбедную жизнь, когда понял, что иней сковывает его всего и пробирается в самое сердце, а оно отзывается дикой болью.

В глазах потемнело. Сознание отказывалось держать Демьяна на ногах. Последнее, что он запомнил прежде, чем темнота поглотила его, – шумное близкое дыхание каменного существа. Он дышал громко и с шумом, словно на нем был надет противогаз.

Заиндевевшие ноги парня подкосились, и он рухнул на кафельный пол в мужском туалете, в глубине души радуясь, что плитка начисто вымыта. В нос ударил резкий удушливый запах хлорки, и Демьян провалился в пустоту обволакивающей тьмы.

Глава 3

Лунный охотник

Шум воды. Чье-то кряхтение.

Резко распахнув глаза, Демьян рывком сел. Он находился в мужском туалете, хотя отчетливо помнил, что пытался сбежать, и на него напало каменное существо. Так почему Демьян все еще здесь?

Он кое-как поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел к двери.

– О, – подал кто-то голос из-за двери кабинки, откуда парень до этого слышал кряхтение. – Ты обдолбался так, что вырубило? Сочувствую, брат!

Демьян ничего ему не ответил, не зная никаких «братьев». У него точно нет родственников, и об этом он помнил.

Оставив кряхтящего наедине с унитазом, Парень вышел в коридор и сразу же влетел в поток снующих туда-сюда людей. Значит, ночь давно прошла, и настало новое утро. И новое утро ничем не отличалось от старого – такая же толпа людей, бегающих по коридорам больницы.

Демьян побрел против течения толпы, случайно задевая плечом зазевавшихся. Кто-то ворчал, а кто-то толкал парня в ответ и пугливо отстранялся от него, если вскользь встречал его взгляд.

«Почему они так смотрят?» – задался вопросом Демьян, не понимая, чем мог напугать.