Приключения в стране тигров

Он метил в череп, как раз в ту кость, которою прикрыт мозг.

Настоящий блиндаж.

Но против пули «Экспресс» не устоять и этому блиндажу. Смертельный снаряд ударяет в голову. Носорог внезапно останавливается, точно окаменелый, с расширенными глазами и открытым ртом. Не стонет, даже не хрипит. И вдруг, как пробитая лодка, идет ко дну и остается в прозрачной воде среди травы, растущей на иле. По воде расходятся круги, выскакивают и лопаются крупные воздушные пузыри – и все.

– Ну, парижанин, что ты мне на это скажешь? – спросил Андрэ.

– Скажу, monsieur Андрэ. Скажу, что это ужасно. Голова треснула и разлетелась, как тыква. Я сам видел мозг. Как жаль, что носорог исчез под водой! У него великолепный рог, голову можно было бы препарировать.

– Зачем же его оставлять там гнить! Часть можно будет сохранить. Прикажем неграм привязать к его ноге канат и вытащить на берег. Впрочем, пусть лучше сюда подъедет шлюпка: надобно будет взять на нее и пантер. К тому же, я не хочу больше оставаться в лесу: я устал и проголодался, как собака. Вернемся позавтракать.

Глава VII

Меньше ростом, но гораздо свирепее обыкновенной, черная пантера обладает исключительно красивыми формами и великолепнейшим мехом. С виду она скорее стройна и грациозна, чем сильна, но на самом деле у нее огромная сила и неслыханное проворство.

Голова – как у громадной черной кошки, с короткими ушами и золотисто-желтыми глазами. Рот всегда полуоткрыт, и белые зубы кажутся еще ослепительнее на окружающем черном фоне.

Свойственный обыкновенным барсам желтый цвет шкуры, усеянной красивыми розовыми пятнами не характерен для черной пантеры, ее шкура черная с дымчатым отливом. С первого взгляда, цвет черной пантеры представляется однородным, без малейших оттенков, но если приглядеться внимательнее, то и на ее шкуре окажутся темные узоры, вроде тех, какими отличается мех обыкновенной пантеры, и такие же пятна, только не розовые и черные. Но эти пятна и узоры выступают не так ярко, потому что мало отличаются от общего черного фона.

Фрикэ сдирал шкуру с самки, а Андрэ с самца, и оба любовались красивым мехом. Парижанин спросил, почему черную пантеру называют яванской.

Андрэ улыбнулся.

– Вероятно, потому, что, кроме острова Ява, она водится в Индокитае и в Бенгалии.

– Не особенно убедительный довод.

– На тебя не угодишь. А я больше никакого не знаю. Ученые премудро решили, что черная пантера живет только на Яве, и назвали ее яванскою. А между тем она водится во многих других местах. Майор индийской армии Левисон неоднократно стрелял черную пантеру на материке Азии. Наш соотечественник Том Анкетил встречал ее в Бирме… Да вообще много примеров, не считая нас с тобой.

– Так-то вот пишется история… естественная, – заметил Фрикэ. – Во всяком случае, пантера очень интересный зверь, где бы она ни жила, и я бы дорого дал, чтобы увидеть какими будут лица у ваших парижских охотников, когда из ящика камфорного дерева мы вынем эти две шкуры, натертые мышьяковым мылом.

– Я об этих изменниках уже и позабыл. Пусть их себе сидят сиднями дома. Займемся теперь носорогом. Кстати, какова длина этих пантер? Они вроде бы больше, чем описывают в книгах.

– У меня нет метра, но я знаю, что длина дула моего ружья семьдесят пять сантиметров. Вот и можно смерить. Так. Длина от морды до начала хвоста один метр сорок пять, а его супруги – один метр тридцать. Недурно.

Шлюпка, приведенная к месту боя, стояла под парами. Один из негров храбро нырнул в реку и привязал к ноге носорога веревку. Берег был невысокий, так что вытащить его было нетрудно. Тушу положили на траву. Андрэ хотел было сберечь и шкуру, но пантеры так обработали ее когтями и зубами, что она местами представляла собою лишь бесформенные лоскутки. Заслуживала внимания только одна голова, хотя и страшно исцарапанная. Замечателен был, во-первых, рог, достигавший семидесяти сантиметров при диаметре в двадцать пять, а во-вторых, та пробоина в черепе, которую сделала пуля «Экспресс».

Андрэ не без труда отделил своим тесаком голову от туловища, велел перенести ее на шлюпку, и сам принялся ее препарировать по всем правилам искусства. Шлюпка между тем снова пошла вверх по течению.

Два дня спустя путешественники прибыли в чудный тековый лес, который рос по обоим берегам реки.

Красивы они, действительно, эти тековые леса. Величественно поднимаются кверху, точно громадные столбы, их прямые, стройные, сероватые стволы, поддерживающие свод из темно-зеленых бархатистых листьев с белыми точками на внутренней стороне. Под деревьями в лесу сумрак полный и почва совершенно голая. Рядом с этими великанами растительного царства, не пропускающими ни воздуха, ни света, не может расти ничего. Если и попадется какое-нибудь другое дерево или растение, то это всегда их ровесник, случайно выдержавший борьбу за существование. Вообще же в тековых лесах преобладают одни теки.

Тековое дерево не боится червей – они его никогда не точат; оно не гниет ни в какой воде – ни в соленой, ни в пресной; оно нечувствительно к переходам от сырости к сухости, и наоборот; оно не изменяется ни в воде, ни в земле, ни в воздухе. Индусы и индокитайцы строят себе из него дома и пагоды, и везде и всюду его охотно используют на постройку кораблей.

В Бирмании все тековые леса считаются собственностью императора и приносят ему огромный доход. За эксплуатацией лесов следят многочисленные чиновники, но, разумеется, злоупотреблений тут всяких масса. И, несмотря на неправильную рубку, на довольно-таки хищническое истребление, тековые леса все еще огромны и густы и имеют совершенно первозданный, девственный вид, так что в них до сих пор в изобилии плодятся и множатся всевозможные дикие звери.

Шлюпка встала на якорь на выбранном Андрэ месте. Фрикэ сейчас же разглядел на берегу многочисленные следы буйволов и слонов.

– Завтра, кажется, у нас опять будет случай отличиться, – сказал он, – а пока я произведу маленькую рекогносцировочку.

– Как!.. В два часа пополудни, в самую жару! Ты с ума сошел. Ложись-ка лучше в гамак и отдыхай.

– Не могу, monsieur Андрэ, у меня зуд в ногах. Я и сам не засну, и вам спать не дам. Чу! Что это за шум? Какая возня там наверху, в листьях!

Дежурный кочегар, выпуская пары, пожелал доставить удовольствие мальчику Ясе и дал сильный свисток. По всей вероятности, звук парового свистка раздался в этих местах впервые. Спрятавшиеся от жары в листву птицы переполошились и, взлетев, подняли крик.

Фрикэ не обратил бы на это особенного внимания, если бы среди обыкновенных птичьих криков не различил чего-то похожего на мычанье, сопровождаемого громким хлопаньем крыльев, щелканьем клюва и карканьем. В то же время с вершин деревьев, стоявших у реки, тяжело слетело с дюжину птиц величиною с индюшку. Они были неуклюжие, с огромными, безобразными, ни на что не похожими клювами. Они отлетели на несколько сот метров и вновь взгромоздились на деревья.

– Я знаю этих птиц. Я их видал на острове Борнео. Зовут их… Эх, память у меня дырявая…

– Калао, ты хочешь сказать?

– Да, именно так… калао.

– Я тоже разглядел их. Это из породы так называемых птиц-носорогов. Вот бы подстрелить хоть одну птицу; это бы очень украсило нашу коллекцию.

Эти слова были порохом, брошенным на уголья. Пятки у парижанина буквально так и зажгло. Он моментально схватил ружье калибра 16 и бросился в ту сторону, куда полетели птицы.

Прошло не более двух минут, и уже загремели выстрелы – целых два, один за другим. Опытный охотник сказал бы: «Плохо дело».

Именно так и подумал Андрэ, сидя спокойно на складном стуле. Вскоре показался Фрикэ – расстроенный, весь в поту и без всякой дичи.

– Я бы мог сказать: не повезло, но я сам виноват. Я просто неловкий дурак.

– Не проще ли сказать – ветреник.

– Как так, monsieur Андрэ?

– Разумеется. Бросился со всех ног, как сумасшедший, не вычислив ни высоты деревьев, ни живучести дичи, ни дальнобойности ружья. Ну, какова, по-твоему, высота этих деревьев?

– Да… метров сорок.

– Далеко не угадал… Прибавь еще двадцать и будет, пожалуй, верно.

– Неужели вправду шестьдесят?

– Если не больше, но уж никак не меньше. Шестьдесят метров – это уже хорошее расстояние для охотничьего ружья при горизонтальном прицеле, а когда приходится стрелять почти вертикально, то ружья калибра 16 тут не хватит, к тому же эти огромные птицы очень живучи.

– Хорошо. Я возьму винтовку «Экспресс» и пойду опять.

– И что же ты сделаешь? Птица будет разнесена в клочки. Возьми лучше ружье калибра 8, его как раз будет достаточно.

– Сейчас так и сделаю – и побегу.

– Да что с тобой? Я тебя еще таким не видал. Можно подумать, что в тебя вселился бес.

– Бес охоты, monsieur Андрэ!