Беглецы в Гвиане

Казимир в удивлении таращил глаза и бормотал:

– О, эти белые!.. Чего только они не придумают!

Блюдо обжигали сначала на самом легком огне, потом все жарче и жарче; через несколько часов оно было совершенно готово и вышло довольно гладким, хотя и с небольшой трещиной.

– О, эти белые!.. Чего только они не придумают!

Лепешки испеклись превосходные, румяные, вкусные. Дети были в восторге, а равно и Андрэ, дождавшийся наконец настоящего хлеба, по которому он давно уже тосковал.

Это была настоящая победа. Теперь беглецы имели возможность сделать себе из глины всю нужную посуду.

Госпожа Робен и Анри под руководством Казимира занялись приготовлением большого запаса маниоковой муки, а Робен и Андрэ продолжали расчистку засеки. Все место около дома было приведено в порядок. Поговаривали о том, что можно будет собрать немного какао и кофе, а еще устроить загородку для животных и птиц, которых можно будет приручить. Казимир предложил свои услуги, и от него ожидали многого.

Первый зверь появился в усадьбе, когда для будущей загородки еще не успели вбить ни одного кола. Никто не ожидал такого странного животного, и первое время никто не думал, что от него может быть какая-нибудь польза. Вскоре, однако, зверь оказался таким занимательным и так понравился детям, что они выпросили для него права гражданства на засеке.

Поймал зверя Андрэ, и совершенно случайно. Однажды утром парижанин пошел на маниоковое поле один, без Робена, который остался дома плести веревки из волокон арумы. Зоркие глаза Андрэ увидали на вершине одного из деревьев-пушек какую-то неподвижную серую тушу.

«Это не обезьяна, – подумал он. – Обезьяна уж давно бы убежала, завидев меня, а этот зверь не двигается. Странно».

Андрэ подошел к дереву. Животное, обхватив всеми четырьмя лапами ветку, по-видимому, крепко спало. Андрэ покачал дерево. Животное не шевельнулось. Он покачал еще сильнее. Зверь и не думал просыпаться.

«Вот так чудеса! – подумал парижанин. – Что за зверь такой необыкновенный? Точно чучело, набитое соломой и привязанное к ветке железной проволокой. Но постой. Уж я тебя разбужу».

Он взял тесак и принялся рубить дерево, которое скоро повалилось на землю, но зверь так и не проснулся и не выпустил ветки. Андрэ бросился к зверю, собираясь поймать или убить его, но тот еще крепче ухватился за ветку и жалобно простонал: «Ай-ай!»

Парижанин отсек от дерева ветвь, за которую держался зверь, и потащил ее волоком к хижине. Зверь временами жалобно стонал и еще крепче впивался в ветку. Подходя к дому, Андрэ еще издали закричал детям:

– Друзья мои! Бегите скорее сюда! Какого я вам зверя тащу!

Дети кинулись парижанину навстречу, и скоро послышался их звонкий, веселый смех. Робен оставил свою работу и подошел тоже, а за ним приплелся и Казимир.

– Что это ты такое нам притащил, любезный Андрэ?

– А я и сам не знаю. Определяйте сами, ведь вы ученый.

– Это ленивый баран, – сказал Казимир.

– Да, действительно, это знаменитый аи-тихоход, или ленивец, питающийся исключительно листьями дерева-пушки. Для того, чтобы влезть на дерево, тихоходу нужны, по крайней мере, целые сутки, и, раз взобравшись, он уже не слезет с него, пока не съест все до последнего листика и не обгложет кору.

– Так-так, – подтвердил негр.

– Этого господина зовут Тихоходом? Уж подлинно тихоход: с места не сдвинешь, – заметил Андрэ.

– Папа, я читал про тихохода, – сказал Анри.

– Читал? Ну и отлично. Значит, тебе известно, что это за зверь… Хочешь его погладить? Посмотри, какая у него мягкая, шелковистая шерсть.