Ледяной ад

– Что это?

Старый рудокоп, бросив свою кирку, наклонился и, подняв что-то, вскричал с изумлением:

– Боже!.. Золото!..

Потом, как будто поднятый предмет жег его, он бросил к ногам Фортена прекрасный слиток, величиною с каштан.

– Черт возьми! – вскричал в свою очередь Редон, разрывая рукояткой своей лопаты кусок земли, – жила возвращается! Браво! Мы вновь разбогатеем!

– Это опять счастливый случай или француз приходится сродни дьяволу!

Леон подобрал слиток, поднес его Марте и с улыбкой сказал ей:

– Надеюсь, мадемуазель, что в этом открытии нет ни малейшей случайности, как думает наш бравый товарищ!

– О! Это было бы слишком хорошо! Впрочем, я верю вам!

– Это чисто научное открытие… Если позволите, я объясню вам немного позднее поистине необычайный секрет его!

– А мне, мосье Лион, скажете? – спросил Жан, внимательно смотревший на слиток в руке сестры.

– Да, друг мой, так как, на случай несчастья, я хочу вас сделать своим наследником, а это наследство сделает вас царем золота!

– О, не говорите так! Вы не знаете, какое горе причиняете мне!

Восклицание Дюшато прервало эту беседу, ведущуюся вполголоса.

– Еще слиток!.. Меньший по величине, но такой же чистоты!

Действительно, второй кусок золота был величиной с орех.

– Еще один! – на этот раз воскликнул старый рудокоп Лестанг.

Мало-помалу после трех часов работы самородков набралось около трех килограммов, то есть на кругленькую сумму в десять тысяч франков, чего еще никогда не видано было на участках Клондайка. И чрезвычайно недоверчивые люди пришли бы в изумление от подобного результата, превосходившего самые смелые надежды.

Однако, вскоре все стали чувствовать сильное недомогание. Было ли это последствие влияния хлороформа или просто усталость, неизвестно. Только журналист, Леон и Жан отказавшись от работы.

– В таком случае, господа, мы с Жанной останемся здесь, чтобы окончить разборку земли! – проговорила Марта.

– Но, мадемуазель…

– Пожалуйста, идите отдохнуть! Мы прекрасно поработаем без вас и… за вас!

Мужчины медленно удалились и молча пересекли участок наискось.

На губах Жана Грандье был вопрос, и он с любопытством посматривал на Леона не решаясь спросить, но все-таки в конце концов сказал: – Мосье Леон… вы обещали сейчас…

– Что, мой дорогой друг?

– Сказать Марте и мне… секрет открытия… вами золота… Марты нет, правда… но вы можете объяснить ей потом… Мне не терпится узнать…

– Шш!.. Тише… Войдем в палатку… вы узнаете все!

Убедившись, что ни одно нескромное ухо не услышит их, Леон вынул из внутреннего кармана своего жилета маленький инструмент, насаженный на прочную никелевую цепочку.

– Поль, ты хочешь спать?

– О нет! – вскричал журналист. – Я узнаю штучку, которая помогла нам открыть золото… по крайней мере твое… хотя вернее, что Портоса!

Леон улыбнулся и, обращаясь к Жану, проговорил:

– Видите ли эту «штучку», как ее назвал сейчас этот шутник Редон? На самом деле это – буссоль[16 - геодезический инструмент для измерения горизонтальных углов на местности], но буссоль особенная: ничто не может привести в движение ее иглу. Поворачивайте ее, отклоняйте, направляйте по всем четырем сторонам света, она остается неподвижной. Но если, держа ее правой рукой, левой я поднесу кусок золота, то игла приходит в движение и направляется к золоту, которое притягивает ее, как магнит железо. Видите: она вертится, отклоняется направо и налево по мере того, как я перемещаю кусок золота. Прибавим еще, что способность к движению наблюдается только в присутствии золота, не проявляясь ни при одном из всех известных до сих пор металлов.

– Но, мосье Леон, это ведь чудо! – с удивлением вскричал молодой человек.

– Да, это чудо!

– Я бы очень хотел знать причину этого странного явления!

– И я также, – отвечал добродушный ученый, – я констатирую факт, как и вы… пользуюсь им, но не знаю больше ничего…

– Из какого же металла сделана игла?

– Это я могу объяснить, так как сам открыл его. Я нашел его незадолго до тех ужасных событий и назвал его «металл х», как Рентген свои знаменитые лучи. Но Редон настоял, чтобы я дал ему мое имя, и вследствие этого я окрестил его леонием.

После этих первых объяснений Леон продолжал:

– Я не думал поразить ученый мир своим открытием, с которым вы теперь знакомы, а решил испробовать его сначала здесь, в Клондайке. Ведь эта игла и привела меня сегодня ко второй залежи, точно указав место, где лежит «гнездо», раскапываемое в этот момент канадцами.

– Как это? Скажите, мосье Леон!

– Очень просто! Положив буссоль на руку, я руководствовался ею, как это делают мореплаватели с магнитной буссолью. Я держал свой инструмент поочередно в вертикальном и горизонтальном положении. Сначала игла оставалась неподвижной, потом направилась прямо к западу… Тогда я стал держать ее горизонтально, и это дало мне направление. Я поставил ее вертикально, и игла, повернувшись вокруг своей оси, как стрелка компаса, образовала некоторый угол. Таким путем мой маленький инструмент и вел меня, пока игла не остановилась вертикально. Здесь обозначилась залежь золота, которая мне кажется хорошим предвестником наших будущих разведок!

– Тогда мы можем отнестись спокойно к краже, совершенной мнимыми полицейскими? – произнес все более поражавшийся молодой человек.

– Судите об этом по себе!

– Что же касается леония, вашего металла, то я воображаю, скольких трудов и неприятностей он стоил вам…

– О нет! – возразил Леон. – У меня ведь подобно всем химикам, занимающимся открытием новых элементов, был наставник. Вся моя заслуга, если только она была, состоит лишь в использовании теории знаменитого русского химика Менделеева!

– Как это?

– Вы хотите знать?

– Чрезвычайно любопытно.

– Я постараюсь, насколько возможно, объяснить вам. Как известно, Леверье, исходя из того закона, что путь светила зависит от его массы, массы окружающих тел и от расстояния их, пришел к такому заключению: «В некотором месте небесной сферы существует планета, которую никто не видел и существования которой даже никто не подозревал. Эта планета занимает такое-то положение, весит столько-то, описывает такую орбиту… Ищите ее, направьте свои телескопы на такое-то место, и вы обязательно найдете ее».