Из Парижа в Бразилию

– Ты с ума сошел!

– Нет. Это тебе так кажется спросонья.

– Так, стало быть, мы уже много отъехали от Парижа?

– Тысячу километров.

– Значит, мы в Германии?

– Да. В Берлине. Это наша первая станция на пути в Бразилию. Выходи и давай обедать. Ты, вероятно, страшно голоден.

Жак поначалу совсем опешил и не знал, как поступать, что говорить. Он машинально шел за Жюльеном к буфету, стараясь убедить себя, что видит все происходящее во сне.

Громадный рыжий немец проворно подал им сытный обед и налил в кружки пенистого баварского пива, сказав Жюльену, что следующий поезд в Петербург отходит через час с четвертью. Жак на лету уловил слово «Петербург».

– Так, – сказал он. – Кошмар все еще продолжается.

Он рассмеялся и прибавил, как бы в шутку над самим собою:

– Выходит, что я еду в Петербург. Это интересно.

– Едешь, едешь, – весело отвечал ему Жюльен.

– А что мы с тобой будем делать в северной Пальмире?

– Будем искать средство против морской болезни.

Глава V

Жак Арно пил и ел совершенно машинально, не произнося ни слова и точно все еще во сне.

Внезапно раздавшийся свисток поезда, отходившего к русско-германской границе, вернул его наконец к сознанию действительности.

Он понял, что все происходящее совершается наяву, и грустно вздохнул, убедившись, что как он там ни вертись, а путешествия уже не избежать.

Вчерашнего возбуждения его как не бывало. Мюнхенское пиво не в состоянии так расшевелить человека, как несравненный бургонский нектар.

Друзья уселись в спальное купе, и Жюльен, рассудив, что не следует мешать товарищу размышлять, спокойно расположился для сна.

– Итак, – промолвил Жак упавшим голосом, – мы едем путешествовать…

– Конечно.

– Ну и куда мы сейчас направляемся? В Петербург?

– Да. Ведь я тебе это сказал еще там, в буфете.

– Разве это так необходимо?

– Можно и иначе. Можно вернуться в Кельн, оттуда проехать в Гамбург, из Гамбурга в Лондон на почтовом пароходе, а оттуда через Лиссабон, Тенериф и Пернамбуко морем в Бразилию.

– Нет, так я не хочу.

– Ну, так дай мне тоже поспать. Ты выспался, а я нет. Завтра в половине седьмого мы будем в Диршау, то есть в пятистах километрах отсюда. Тогда будет светло, и мы успеем вволю наговориться вплоть до самого Кенигсберга, откуда мы проедем в Эйдкунен, пограничный немецкий пункт в восьмистах километрах от Берлина. От Эйдкунена будет всего два километра до Вержболова, первого русского города на нашем пути. Покойной ночи!

С этими словами Жюльен закрыл глаза и по привычке опытного путешественника сделал над собой усилие, чтобы заснуть. Спустя две минуты он уже спал глубоким сном, предоставив Жака его собственным думам, которые, судя по вздохам подневольного путешественника, были далеко не веселого свойства.

В шесть часов утра Жюльен открыл глаза.

– С добрым утром, путешественник! – сказал он приятелю, который был еще мрачнее и нахмуреннее вчерашнего. – Будет сидеть как сыч, развеселись. Ну, что это, в самом деле? Ведь нехорошо…

– Я всю ночь думал.

– Разумнее было бы спать.

– И надумал вернуться в Париж. Бог с ним, с наследством. Не нужно оно мне.

– А как же отставка?

– Я опять поступлю на службу. Обо мне похлопочут влиятельные друзья, и все устроится.

– Послушай, да ведь над тобой все куры будут смеяться.

– Лучше пусть куры смеются, чем я буду вести такую жизнь.

– Да как ты вернешься? Как ты уедешь отсюда? Я уверен, что у тебя нет в кармане ни гроша.

Жак открыл портмоне и нашел в нем семнадцать франков и сорок пять сантимов. Жюльен рассмеялся.

– Ты, может быть, рассчитываешь, что немецкие железные дороги повезут тебя даром или в кредит?

– Я возьму у тебя денег взаймы.

– А я ни за что тебе не дам. Ты обещал ехать со мной в Бразилию. Честным словом пренебрегать нельзя. Так что волей-неволей ты последуешь за мной, если только не предпочтешь выйти из вагона в Диршау и возвратиться во Францию пешком, питаясь по дороге подаяниями Христа ради, картофелем и кислой капустой.

– Но подумай, Жюльен: со мной нет ни багажа, ни денег, ни даже чистой сорочки.

– У меня в сумке сорок тысяч наличными. Этого хватит на все, что угодно. Кроме того, я везу с собой на всякий случай векселя от моего банкира во все главнейшие банки на нашем пути. Понял ты это?

– Я даже за квартиру не заплатил… Хозяин рассердится и продаст мой скарб с аукциона.

– Не беспокойся. Я поручил все тому же банкиру отдать твою мебель на сохранение. Что касается до внезапности твоего исчезновения, то сознайся, что весьма забавно, если полиция твоего участка станет искать тебя в морге.

– У тебя на все есть ответ. Но главное дело даже не в этом, а в том, что я уже утомился и не могу ехать дальше.

– Ну, полно, как не стыдно! Что ты за баба? Встряхнись… Впрочем, вот что я тебе скажу. Я знал, что так будет, что ты передумаешь, и решился тебя похитить. Ведь хорошо я придумал, а? Что ты на это скажешь?

– Не знаю.