Ригодон

И он рассказывает нам, что они с женой находились в Советском Союзе по политическим мотивам… но не сошлись с Советами… и это продолжалось не один день! они жили и работали у них!.. десять лет!.. но в партию так и не вступили!.. они отказались… просто работали в больницах…

– Я же патолог, а моя жена мне помогала… в общем, мы лабораторные врачи… они определили меня заниматься проказой… я объехал все их республики… в Монголии очень много проказы… пять с половиной лет мы проработали в Монголии… целый год сражались с чумой в Арабиджане… они требовали, чтобы мы вступили в партию… я был против… ведь у них тоже далеко не все в партии… восемь человек из ста… восемь на сто… всего-навсего… нам пришлось бежать… и все-таки, будущее за ними… они покорят всю Европу… всю Азию… уверяю вас…

Я слушаю его… он говорит тихим голосом… стоя навытяжку…

Теперь я к нему обращаюсь:

– Неужели? ну а здесь как обстоят дела, дорогой коллега?

– Здесь они все сумасшедшие! такие же сумасшедшие, как и в Советах, но Советы гораздо сильнее, гораздо больше… они могут себе это позволить… а эти здесь им во всем уступают: раса, почва, кровь, их интересуют только собственные семьи… деревенский снобизм… а Советам это не нужно… они собираются подчинить себе все, и так оно и будет.

Но все-таки… время еще есть…

– Если только Гитлер не продержится еще один… или два года!.. но я в это не верю… он теряет слишком много людей!..

– И что с того?

– Да ничего!.. я просто хотел вас предупредить… вы не возражаете?

– Очень вам признателен, коллега!

– Чтобы вы поняли, куда попали…

Возможно, он знает, в чем тут дело… почему нас высадили прямо в поле? к тому же среди ночи?..

– Он что, вам не объяснил? это же ницшеанская методика… Оберартц Хаупт ницшеанец… естественный отбор!.. сильные все равно выживают! холод, снег, нагота только сделают их сильнее… особенно раненных!.. а слабые умрут, и их похоронят… методика Оберартца Хаупта заключается в том, чтобы вытащить всех из вагонов, сложить тела на лугу… прямо так… их оставляют там… на два… три дня… на холоде, в снегу, совсем голых… те, кто еще в состоянии встать, пытаются это сделать… их сразу заметишь, даже одноногих… они идут в восточном направлении… тогда производится сортировка!.. одних отправляют в больницу, в хирургическое отделение… а других оставляют на земляные работы… рыть ямы… для мертвых, для тех, кто не двигается уже два…три дня…

Просейдон выполнял там обязанности врача… на лугу и у ям…

– Может, они вас тоже туда направят?

Ясно, что при таком избытке рабочей силы, я ведь видел, сколько там, у вагонов, людей в лохмотьях… этот метод был далеко не плох… но меня-то интересует Дания! а не ницшеанский отбор… у меня есть определенная цель… пусть он побольше расскажет мне про Хаупта, про его мании… и в частности о том, имеем ли мы право отправиться к морю?

– К морю?.. всего один раз!.. на двенадцать часов… только на двенадцать часов… больше разрешить он не вправе! Варнемюнде ему не подчиняется… все в Варнемюнде подчиняется Адмиралтейству… пляж, защитные сооружения, берег…

Он продолжает объяснять мне, что берлинскому руководству нужно было освободить больницы… любым способом!.. отправить всех в Ганновер… в Висбаден… в Росток… в Любек… несмотря на то, что повсюду было примерно одно и то же!.. ни одной кровати!.. и нигде уже не могли никого брать… кстати, один интересный факт! недавно сюда из Берлина прислали прокаженных… Комитет Красного Креста собрал двенадцать человек… они там бродили по развалинам… должно быть, бежали с востока… их направили сюда, в Росток… к Просейдону, он же специалист… прислали еще и двенадцать ампул хаульмугрового масла[35 - Хаульмугровое масло раньше использовалось как лекарство от проказы.]… и больше ничего… в здешней больнице от этих прокаженных отказались!.. оставалось только одно, присоединить их к остальным, к тем, что работали на лугу… отправить их разгружать вагоны и рыть ямы… и все устроилось самым лучшим образом… никто не замечал, что они прокаженные, о проказе все забыли… Оберартца Хаупта это не интересовало… главное, чтобы все вагоны были пустыми, а мертвецы – глубоко зарыты!.. его интересовал только Ницше… мне тоже нужно было приготовиться к разным вопросам… он составит обо мне мнение в соответствии с Ницше… кстати, хоть Просейдон был очень осторожен, он все-таки дал маху… он сказал ему, что, по его мнению, Ницше – это всего лишь романтик… ему нравилось со всеми спорить, нести всякий бред, эпатировать… с тех пор они друг с другом почти не разговаривали…

– Прошу прощения, мадам!.. я заболтался!.. простите мою навязчивость!.. я мог бы говорить целую ночь!.. знаете, ведь там я десять лет ни с кем не говорил… десять лет!.. ни с коллегами, ни с больными…

– Ладно, ничего страшного! мы вами восхищаемся!

– Пора спать!.. у нас еще есть время…

Он смотрит на часы…

– Уже три часа!.. я убегаю!.. простите еще раз!..

Этот коллега весьма предупредителен… не сомневаюсь, что очень скромен… наверняка, живет на черном хлебе и почти не видит масла… я думаю о нем… больше заняться нечем, я лежу в одежде… а профиль у него действительно греческий!.. конечно, у него есть и другие достоинства, но они не так бросаются в глаза… они не так совершенны… а вот если сравнить с моей здоровенной физиономией… все это кажется мне ужасно смешным…

– Что с тобой?

– Я думаю, ну у меня и рожа!

– Уж лучше бы ты поспал!

Легко сказать, поспал!.. я должен бодрствовать… да еще и с востока доносится уханье… беспрерывно… все время слышны слабые отзвуки… мы увидим рассвет в окошке… а который теперь час?.. фонарик… на свои часы… недавно было четыре часа… потом пять… в полусне… а сейчас уже шесть часов… семь часов, подъем!.. неплохо бы найти воду, чтобы сполоснуть рожи… а может быть, даже и кофе? Просейдон уже перед нашей дверью… жует кусок черного хлеба, мне кажется, еще вчерашний… мы здороваемся, он интересуется, как я спал… «великолепно, коллега!»… он уже предупредил меня, что обслуги никакой не осталось… поваров тоже… вот уже месяц, как все ушли… абсолютно все, и неизвестно куда!.. ясно, что кофе нет!.. даже эрзаца… он живет на черном хлебе… на карточки… он питается только этим… но все-таки он хотя бы знает, где взять карточки!.. а мне они разве нужны?.. еще бы!.. он тут же приносит нам все, что нужно! целую буханку солдатского хлеба и кувшин воды… но я ведь должен идти к Оберартцу, поэтому мне бы не помешало немного теплой воды, чтобы сполоснуться… там, на платформе, была такая липкая сажа, ее холодной водой не отмоешь… сейчас коллега принесет нам теплой воды!.. он обещал… из больницы! подождем… мы его ждем!.. он ненадолго… вот и теплая вода… смываем грязь… а теперь пора идти!.. это рядом!.. ну да, я вижу! ничего себе! что тут творится! уже на лестнице!.. Оберартц Хаупт, конечно же, убежденный ницшеанец, но здесь давно никто не убирал!.. в коридорах тоже!.. всюду валяются повязки… здесь не подметали уже много месяцев… лейкопластырь, корпия, бинты… судя по всему, ему не хватает рабочих рук! а где же хирургия, я что-то не вижу… грек мне говорил, что он многих увольняет!.. интересно, каким же образом он управляется?.. а где же он сам?.. где его кабинет? поищем… а, вот какая-то пожилая пациентка!.. спускается со ступеньки на ступеньку… сгорбленная… «выше! выше!» говорит она мне… поднимаюсь еще выше… вижу дверь… на ней ничего не написано, только красный крест… может, это здесь?.. стучу… мне отвечают… но не открывают…

– Что вам нужно?

Кажется, это его голос…

– Разрешение отправиться в Варнемюнде!

Да, это он, Оберартц…

– Можете отправляться! не нужно никакого разрешения… они в курсе!..

А как же билет?.. билет не нужен, все бесплатно!.. заплатим потом!.. и вокзала для пассажиров тоже нет… только грузовой!.. скоро прибудет поезд, который перевозит рыбу… они называют его «рыбным поездом»… мы поедем на нем и на нем же вернемся… нам разрешено находиться в Варнемюнде только то время, что они указали… не больше двух часов!.. но мы ведь не собираемся совершать экскурсии! мы просто хотим увидеть море!

– Warten sie![36 - Подождите! (нем.)]

Я должен слушать его через дверь…

– Сходите за своими вещами!.. в отеле вы больше не живете!.. никакого отеля!.. не положено!.. хватит с вас отелей!.. заводы тоже закрыты!.. даже Хенкель[37 - Речь идет об известном авиационном заводе.]!.. это приказ из Берлина!.. вернетесь обратно прямым поездом Варнемюнде-Берлин!.. Просейдон тоже в курсе, вы вместе с ним и с его пациентами поедете в Берлин!.. он дождется вас… вы меня поняли?..

– Да! Да! мы пошли!

Хватит разговоров… не стоит с ним спорить… кажется, этот чудак Хаупт нас на дух не выносит… в отель!.. а вот и он!.. я обнаружил вывеску… когда мы прибыли, я ее не заметил… «Отель Феникс»… так тут даже и платить не нужно?.. судя по всему, нет… именно так и завершаются все режимы! полный Хаос, и все бесплатно… как в Виши, так в Берлине и Зигмарингене… скоро увидим, кто следующий… Лондон?.. Прага?.. Москва?.. посмотрим… но чего они так боятся?.. высадки англичан?.. или русских?.. спросим в Варнемюнде… скорей в нашу комнату! наш узелок с вещами!.. Просейдон ждет в коридоре… все верно, он получил приказ… я спрашиваю у него… неужели они эвакуируют всех из Ростока?.. он не в курсе… хотя вполне возможно… все равно он будет ждать нашего возвращения… вместе со своими прокаженными… мы все поедем в одном купе… до Моосбурга… а потом они пересядут на другую линию… до Штеттина!.. да, кстати! кстати! ведь там наши дамы[38 - Селин имеет в виду героинь романа «Север»: графиню, Изис, Силли, Кретцершу, которые в конце повествования отправились на телеге в Штеттин.]!.. хотя, может, они уже гораздо дальше?.. если еще когда-нибудь увижу Харраса, этого проклятого шута!.. обязательно у него поинтересуюсь!.. по мнению Просейдона, именно в Штеттине у них выстроен лепрозорий… но он не уверен…

– Вас ждет великое будущее, Просейдон!

Во всяком случае, мы точно знаем, у нас есть два часа, чтобы посмотреть на море… а потом назад…

– До свиданья!.. до свиданья!

У дверей отеля стоят два солдата, кажется, они ждут нас… пришли, чтобы нас арестовать?.. мы проходим мимо… они идут за нами… в десяти…

пятнадцати шагах… мы медленно идем вперед по насыпи… солдаты от нас не отстают… держатся на том же расстоянии… здесь на тропинке довольно много идущего куда-то народу… странно, на улицах Ростока никого, а тут вдруг люди! штатские, военные… на каком языке они говорят?.. я интересуюсь… на датском и венгерском!..

– Скоро в Ростоке никого не останется!..

Это сообщил мне через дверь тот придурок… кстати, он ни словом не обмолвился о своем Ницше… он хотел только одного: чтобы мы поскорее свалили!.. ладно!.. но мы все-таки увидим эту Балтику!.. и порт… у нас есть два часа… все эти люди собираются сесть на корабль… да я и сам вижу!.. вижу корабль… чуть дальше… в Ростоке же есть порт, я забыл… небольшой порт… насыпь переходит в причал… вперед!.. уверен, все эти люди сейчас поднимутся на борт… подходим ближе… небольшое грузовое судно… на его борту во всю высоту очень большими белыми буквами написано: Дания… ошибиться невозможно… два солдата, что следуют за нами, подходят и показывают нам жестами: не сюда!.. туда!.. дальше! я вижу, как все эти люди, венгры, датчане, друг за другом поднимаются по трапу… а мы идем дальше, мимо судна… это судно без названия, у него только номер: 149… а море, пляж? дальше!.. дальше! да, это здесь… канал расширяется… еще какое-то подобие порта… это порт для парусников и рыбацких одномачтовых яхт… и тут люди!.. полные причалы… наверное, это и есть Варнемюнде?.. ни песка, ни гальки… все усыпано мелкими черными и белыми камешками… неплохо, в общем-то… хотя и есть в этом что-то кладбищенское… очень много домиков… весь пляж застроен… домики в барочном стиле… так называемом стиле «немецкой легкости»… всех цветов… особенно много малиновых и фисташковых… и ни одного купальщика, все ставни закрыты… модный пляж Варнемюнде… но сейчас явно неподходящее время!.. мы ни с кем не говорим… к нам никто не подходит… должно быть, думают, что эту пару куда-то ведут два солдата… на Балтике хорошая погода держится не больше пятнадцати дней в году, такой уж тут климат… а там, чуть дальше, где грузили рыбу, уже готов поезд на Берлин… мы можем взглянуть!.. два купе уже зарезервированы… судя по всему, для нас?.. хватит с нас пляжа! мы уже все осмотрели!.. занимаем места! вместе с солдатом, который постарше… отдохнем немного… молодой тоже располагается рядом… ни тот, ни другой ни о чем с нами не говорят… мы просто сидим и наблюдаем за происходящим, за поднимающимися на борт людьми… смотри-ка, пускают не всех!.. там не меньше десяти полицаев в форме… они проверяют бумаги… одну печать поставят, затем другую! и еще о чем-то расспрашивают… особенно цепляются к венгерским военным в красных пилотках… одним словом, дохлый номер!.. в Данию так просто не попадешь!.. а о нас и говорить нечего! у нас ведь еще и сопровождение есть… интересно, кто это такие? СС?.. СА?.. я не вижу у них никаких нашивок… никаких знаков отличия… при случае надо будет у них спросить… а пока полюбуемся пляжем!.. раз уж мы сюда притащились… на море штиль… серая поверхность… небо, небольшие буруны, вода… и так до самого горизонта и дальше… в Цорнхофе мы тоже все время видели равнину, которая казалась бескрайней… так значит, это судно «149» отправляется туда, за пределы неба и моря… так что шанс у нас есть… на море ничего не видно, ни одной лодки… наверное, им разрешается рыбачить только в определенные часы?.. может, только по ночам?.. и этот пляж считается элитарным, самым ультра-шикарным местом в северной Германии… никогда бы не подумал… просто невероятно, до чего тоскливыми становятся все эти места увеселений, казино, пляжи с домиками, как только грянет какая-нибудь беда, и отовсюду начинают поступать телеграммы с дурными вестями… ну а мы что, так и будем сидеть, уставившись на небо и парящих там чаек, в ожидании неизвестно чего?.. тем временем все новые и новые чайки продолжают одна за другой пикировать на сетки и корзины… сложенные на палубе судна… испуская истошные крики! на весь пляж!.. без умолку… нет уж, мы туда не пойдем!.. мы останемся в купе… со своими часовыми… одному примерно лет пятнадцать… а другой гораздо старше… вот старший отдает приказ… молодой вскакивает!.. и бежит через пляж… заходит в какой-то домишко… мы ждем… он возвращается с двумя котелками… и литровой бутылью… быстро же он… решили о нас позаботиться… это горячая пища… два котелка с рисом и рыбой… и литр воды… конечно, мы уже ко всему привыкли, но, все-таки, уже целых три дня мы сидели на голодном пайке, а если бы не Просейдон, у нас бы и вовсе крошки во рту не было… мы воздаем котелкам должное… молодой интересуется, вкусно ли… «еще как! ja! ja! danke! спасибо!..» в общем, это чем-то напоминает матлот[39 - Рыбное блюдо под винным соусом.]… да еще и с маслом!.. роскошь!.. вот так сюрприз! ну вот, теперь мы чувствуем себя лучше, можно и пейзажем полюбоваться… он того стоит… судно уже отходит… судя по всему… да!.. даже не гудит… только винты работают… но совсем тихо… теперь хорошо виден его планшир… во всю вышину… и надпись огромными белыми буквами: «Дания»… не исключено, что на них уже нацелены торпеды… «доброго пути!»… я машу рукой, прощаюсь с ними через дверцу… никто мне не отвечает… я никого не вижу… естественно, их же проинструктировали… и вот, наконец «149» входит в фарватер… о, вокруг все тихо… море… судно удаляется… море очень спокойное и совершенно серое… ну вот, мы и увидели все, что хотели… наши два солдата жестами показывают, что нужно вернуть котелки и пустую бутылку… тот, что помоложе, все забирает… относит в хижину… а дальше, на путях, как я вижу, «рыбный поезд» уже загрузили… наш вагон толкают к нему и цепляют… вокруг суетятся рыбаки… молодой солдатик возвращается, все еще жуя на ходу, и садится с нами… они не особенно разговорчивы, что один, что другой… и в самом деле, ни слова не проронили… наконец поезд на Берлин готов к отправлению… прямиком на Берлин… правда нам еще придется забрать в Ростоке нашего коллегу… вместе с его пациентами… по моим наблюдениям, на погрузке всегда работают одни женщины, именно они и грузили вагоны, таскали корзины за корзинами… на песчаных карьерах тоже они вкалывают, будь то в Фекампе или на Мальме… а ремесло человека полностью определяет его бытие… возьмите, к примеру, какого-нибудь komissar’а или депутата, эти без трепотни – все равно, что торговка дарами моря без корзины… в праздном состоянии они все превращаются в обычных людей, от которых не знаешь, чего ждать… интересно, что здесь никто даже не пытается с нами заговорить, узнать, кто мы такие… думаю, все просто опасаются людей, которых сопровождают конвоиры! чухх! чухх! вот и локомотив!.. в этом составе нет ни платформ с оружием… ни артиллеристов… только наши два конвоира… поехали… чухх! чухх! о, да это совсем рядом… Росток!.. поезд останавливается… Просейдон уже ждет нас… н не один, с ним его пациенты… я справляюсь у него… да! это именно они!.. он собрал всех, только одного не хватает… он даже забрал наши вещи из отеля Феникс… это совсем не тяжело, небольшая сумка… две рубашки, два полотенца, мыло… теперь в Моосбург!.. сто километров!.. мы больше не увидим этого ярого ницшеанца… Оберартца!.. а я, можно сказать, вообще его ни разу не видел, только слышал… и даже через дверь он был со мной не особенно любезен… и неспроста, должно быть!.. мы едем в совершенно других условиях, чем сюда… все вместе… Просейдон со своими прокаженными в соседнем купе… ему нельзя их оставлять… нас разделяет только одна дверь… я вижу их всех, не такие уж они и жуткие, люди без возраста, или, я бы даже сказал, вне возраста… покрытые язвами и закутанные, большинство замотано бинтами… кажется, в основном мужчины… мы едем… и действительно, этот поезд нигде не останавливается… правда, идет он не слишком быстро… прокаженные вытирают себе нос и глаза… своими лохмотьями… уже по одному этому можно легко поставить им диагноз… из носа и глаз у них сочится кровь… должно быть, на земляных работах они оказались не особенно полезны… теперь их решили перевезти в другое место… в лепрозорий?.. или еще куда?.. мы продолжаем свой путь… самолеты нами не интересуются… хоть они и снуют тут повсюду, пикируют, делают петли… должно быть, они все в курсе, что это рыбный поезд, который проходит всегда в одно и то же время и безо всякого оружия… возможно, даже существует специальная договоренность насчет этого поезда с дарами моря… вот мы в Моосбурге ни разу не видели рыбы… всегда и всюду власть имущие объединяются, чтобы доставить друг другу удовольствие… вот увидите, когда нагрянет следующая война, атомная, они будут доставлять друг другу корзины клубники из Финистера в Крыжополь, и не как-нибудь, а уже посредством ракет… шучу, конечно, но в этом есть доля истины… да, забыл сказать вам про снег… пошел снег… не такой уж густой, но все же… рельсов почти не видно… и еще я забыл про чаек!.. они от нас все не отставали… еще бы, целых четыре вагона рыбы!.. кувыркались в воздухе, парили, садились к нам на крышу… а что Просейдон?.. он молчит и размышляет… мы уже близко… еще одна… две… ну три станции… скоро будем на месте!.. вот, кажется, уже и дома… снег мешает… поезд замедляет ход… если можно так выразиться… потихоньку, метр за метром… чухх! чухх! да, остановка, это Моосбург… вот мы и на вокзале!..

– Фердина! Фердина!

Это Ля Вига!.. Лили сразу же его спрашивает, ее интересует только одно!

– Ну, как Бебер?.. как Бебер?