Старомодная девушка

Как только экипаж тронулся, Полли несколько раз подпрыгнула на пружинном сиденье и рассмеялась как-то совсем по-детски:

– Обожаю ездить в таких замечательных экипажах, а еще смотреть на красивые вещи и весело проводить время! А ты? – Она повернулась с улыбкой к Тому, но почти тут же вдруг посерьезнела, спохватившись, что нужно вести себя более сдержанно.

– Да не особенно, – ответил мальчик, которого в эту минуту больше всего занимал факт пребывания наедине с незнакомой девушкой.

– А что же Фан? Почему она вместе с тобой не пришла? – поинтересовалась Полли.

Она старалась изо всех сил вести себя сдержанно, и только глаза выдавали, как ей сейчас хорошо и весело.

– Испугалась промокнуть, – не стал скрывать Том и, невольно предав сестру, почему-то почувствовал себя несколько лучше.

– А мы с тобой не боимся сырости, правда? И я очень тебе благодарна, что ты пришел меня встретить и позаботился обо мне.

Слова «мы с тобой» пролились бальзамом на сердце Тома. Он всегда стеснялся своей рыжей шевелюры, и, когда хорошенькое создание с такими красивыми волосами объединило его с собой, он как-то взбодрился. А уж ее благодарность… Он же ничего особенного для нее не сделал. Подумаешь, донес сумку до экипажа.

Том вдруг ощутил такую уверенность в себе, что даже решился предложить девушке горсть арахиса, которым вечно были набиты его карманы. Он до такой степени любил эти орешки, что домашние легко находили его по следу из скорлупы.

Впрочем, через секунду его эйфория сменилась отчаянием. Он вспомнил, что Фанни считает арахис вульгарным, и содрогнулся от ужаса. Наверное, он сейчас опозорил семью. Краска стыда залила его щеки, и, чтобы скрыть свое состояние, он деловито высунулся в окно. В таком положении он оставался так долго, что спутница не на шутку забеспокоилась и спросила, все ли в порядке.

«Да пропади оно пропадом, – пытался успокоиться Том. – Кого волнует эта провинциальная штучка!» В голову ему вдруг пришла спасительная мысль.

– Кажется, кучер пьян, но, думаю, он может управлять лошадьми, – объявил он спокойно и обреченно.

– Кучер пьян? – запаниковала девушка. – Ой-ой-ой! Нужно выбираться отсюда! Посмотри, какой крутой спуск, вдруг экипаж опрокинется! – И она высунулась из полуоткрытого окна со своей стороны, изрядно помяв при этом шляпку.

– Да здесь полно народу, помогут нам, если что, – с мужественной небрежностью отвечал Том, продолжая игру. – Только знаешь, будет безопаснее, если я сам сяду рядом с кучером.

– Ой, да! Пожалуйста, если, конечно, ты не боишься! – взмолилась Полли. – Моя мама с ума сойдет, если со мной что-то случится так далеко от дома!

– Да ты не волнуйся. Я справлюсь и с кучером, и с лошадьми.

Отворив дверцу, Том исчез в мгновение ока и оставил встревоженную Полли одну. Он удобно устроился рядом со стариком-кучером, наслаждаясь свободой и вульгарным арахисом.

В прихожую Том сопроводил гостью с видом бесстрашного охотника, демонстрирующего домочадцам добытый трофей.

– Вот милая Полли, я привез ее.

Фанни слетела по лестнице навстречу подруге и тут же увлекла ее наверх, а Том тщательно вытер ноги о половик возле двери и отправился в столовую восстанавливать силы печеньем.

– Ты, вероятно, устала до смерти. Не хочешь прилечь? – спросила Фанни подругу, едва они вошли в отведенную для нее комнату. Усевшись на кровать, она тараторила без умолку, в то же время внимательно рассматривая наряд гостьи.

– Ничуть не устала, – ответила Полли. – Поездка прошла без происшествий, ну если не считать пьяного кучера. Правда, я почти не испугалась, потому что Том за ним приглядывал, – поведала простодушная Полли, снимая обыкновенное пальто и скучную шляпку без всяких украшений.

– Ерунда. Уверена, что он был не пьян. Том просто выдумал это, чтобы не ехать с тобой. Он терпеть не может девчонок, – с важностью объявила Фанни.

– Неужели? – широко распахнула глаза изумленная Полли. – А мне он показался таким приятным и добрым.

– Нет, моя дорогая, он ужасный мальчишка, – решительно возразила Фанни. – Мальчишки вообще противные, но он ужасающее, чем все, которых я видела.

Выражением «ужасающее, чем все» Фанни была обязана модной школе, в которой училась. Там уделяли много внимания освоению французского, немецкого и итальянского языков, а на родной английский времени уже не оставалось.

После слов Фанни Полли заметно охладела к Тому и решила про себя, что отныне будет обходить его стороной. Она ловко перевела разговор на другое:

– Какая великолепная комната! Я никогда еще не спала на кровати с балдахином. И такого красивого туалетного столика у меня тоже никогда не было.

– Рада, что тебе нравится, но, пожалуйста, никогда не говори такого в присутствии других девушек, – сказала Фанни, которая как раз заметила, что Полли не носит сережек.

– Почему? – спросила деревенская мышка у городской, не понимая, почему нельзя похвалить то, что тебе понравилось у других людей.

– Потому что они смеются надо всем необычным, а это неприятно.

Фанни не произнесла слова «деревенским», но Полли и так поняла, какой смысл подруга вложила в свое «смеются надо всем необычным». Ей стало так неуютно, что она задумчиво расправила свой черный фартучек и приняла решение по возможности ничего не рассказывать о собственном доме.

– Мама пообещала, что, пока ты у нас гостишь, я буду ходить в школу только два-три раза в неделю на французский и музыку, чтобы по ним не отстать. Папа позволил брать тебя с собой на занятия. Правда здорово?

– Да мне как-то неловко, – смутилась гостья. – Там, наверное, все одеваются так же, как ты, и много всего знают. Я буду белой вороной.

– Глупости. Даже не думай об этом. Вот я займусь тобой, приведу в порядок, и ты перестанешь выглядеть странно.

– Разве я выгляжу странно? – ошеломленно спросила Полли.

– Ты очень милая и похорошела с прошлого лета. Просто тебя воспитывали совсем по-другому, чем нас, – с трудом подбирала слова Фанни, – вот ты и выглядишь по-другому.

– Насколько по-другому? – уточнила Полли.

– Ну-у, во-первых, ты одеваешься как маленькая девочка.

– Но я ведь такая и есть. Как же еще я должна одеваться? – Полли внимательно пригляделась к своему отражению в зеркале. Простое синее платье из шерсти мериноса[1 - Меринос – овечья шерсть высокого качества.], удобные крепкие ботинки и коротко стриженные волосы.

– Тебе четырнадцать, – проговорила многозначительно Фанни. – В этом возрасте мы тут уже считаем себя юными леди.

Она с удовлетворением оглядела в зеркале свою изысканную прическу с завитой челкой, пучком на затылке и с длинным волнистым локоном на шее, а также черно-красный костюм, широкий матерчатый пояс с бантом, яркие пуговицы, отделку из кружев, тканые розочки с уймой мелких деталей. На шее у нее висел медальон, в ушах поблескивали серьги, к поясу были прикреплены часы на цепочке. Не слишком чистые руки девочки были унизаны кольцами.

Полли переводила внимательный взгляд с собственного отражения в зеркале на фигуру подруги и все сильней убеждалась, что из них двоих странно выглядит именно Фанни. Девочки познакомились прошлым летом в маленьком провинциальном городке, где жила Полли и куда Фанни приезжала в гости. Великолепное убранство огромного дома семьи Фанни потрясло гостью, но не до такой степени, чтобы стесняться себя, пусть даже ее внешний вид не соответствовал виду подруги. И Полли весело сказала:

– Моя мама предпочитает одевать меня просто, и мне так гораздо удобнее. В таком наряде, как у тебя, я просто не знала бы, что и делать. Неужели ты никогда не забываешь поправить все эти подложки под юбкой, когда садишься?

Фанни не успела ответить, потому что внизу раздался пронзительный вопль.

– Это Мод, – объяснила она. – Сегодня с утра капризничает.

Тут дверь распахнулась и в нее влетела девочка лет семи. Застыв на мгновение, она вытаращилась на Полли, затем снова зашлась от истошного рева, подлетела к старшей сестре и уткнулась лицом ей в колени.

– Том надо мной смеется! – прорыдала она. – Заставь его пгекгатить!

– Ну-ка, пожалуйста, перестань так кричать, – встряхнула Фанни ревущего херувимчика. – Иначе Полли неизвестно что о тебе подумает. Лучше скажи, что ты сделала перед тем, как Том начал смеяться?

– Я только сказала, что мы вчега на пгазднике ели холоженое, а он начал смеяться.