Оценить:
 Рейтинг: 0

Стеклянные дома

Год написания книги
2017
Теги
<< 1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 33 >>
На страницу:
24 из 33
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Он отставил в сторону чашку с горячим шоколадом и вытащил из сумки папку. Из папки извлек несколько листов, в основном фотографий, разложил их на кофейном столе и слегка перемешал, как наперсточник на улице.

Когда он закончил, на столе перед Гамашем лежал веер из фотографий.

– Вот это, – Бовуар взял фотографию, лежащую в стороне, – сборщик долгов во фраке.

Он показал знакомую уже фотографию человека в цилиндре и фраке. В белых перчатках. С портфелем. На котором крупными буквами было написано «Cobrador del Frac».

– А вот то, что я хочу вам показать, – продолжил Жан Ги.

Он переместил первую фотографию из разложенных веером поближе к Гамашу.

– Тысяча восемьсот сорок первый год. Деревня в Пиренеях. Одна из первых сохранившихся фотографий. Дагеротип.

Изображение было серым, расплывчатым. Узкая, мощенная брусчаткой улица, петляющая между прочными каменными домами. Вдали можно было различить горы.

– Люди и животные не видны, – пояснил Бовуар. – Пленку нужно было экспонировать десять минут. Все находящееся в движении не проявлялось.

Арман надел очки и наклонился над фотографией. Если бы месье Дагер фотографировал его, то Арман бы точно проявился.

Наконец он посмотрел поверх очков на Жана Ги.

И тот кивнул.

– Это кобрадор, – сказал Жан Ги чуть ли не шепотом. – Фрак добавил гораздо позднее какой-то умный маркетолог. Но этот – настоящий. Подлинный.

Рейн-Мари наклонилась над фотографией. Она видела здания, улицы, ландшафт вдали. И больше ничего. Ее глаза быстро скользили по фотографии.

И только перестав шарить глазами по снимку, она увидела.

Оно возникало из снимка. Медленно. Обретало четкость. Становилось все яснее и яснее.

Темнее и темнее.

И наконец ошибиться стало невозможно.

У стены стоял человек. Стоял так неподвижно, что даже десятиминутная экспозиция зафиксировала его. И только его.

Все остальное, что было живым, – лошади, собаки, кошки, люди – исчезло, словно все покинули деревню. Осталось лишь существо в темной накидке и в капюшоне, с черным бесстрастным лицом.

Это напоминало одну из фотографий, снятых после атомной бомбардировки в Хиросиме, где от людей остались отпечатки на стене, а сами они были уничтожены. Вечная тень. И ничего живого.

Здесь, в этой испанской деревне, тень осталась. В ней не было ни гнева, ни печали, ни радости, ни жалости, ни торжества. Ни осуждения. Осуждение уже состоялось.

Коллектор. Пришел за долгом.

– Лишь недавно, когда в Париже готовили выставку работ Луи Дагера, кто-то заметил этот снимок, – сказал Бовуар. – Вот этот, – он показал на следующую фотографию, немного четче, – сделан в тысяча девятьсот двадцатых годах, а этот, – он взял следующую, – в тысяча девятьсот сорок пятом. Через неделю после окончания войны в Европе.

На фотографии фигура в мантии стояла перед мужчиной средних лет, который отчаянно протестовал, а другие люди смотрели на них.

– Этого человека уволокли и повесили как коллаборациониста, – сказал Жан Ги. – Он доносил на друзей и соседей, предлагал укрытие евреям, а затем сдавал их, получая подачки от нацистов.

Глядя на этого человека – ужас на лице, впалые небритые щеки, умоляющий взгляд, растрепанные волосы, помятая одежда, – трудно было не проникнуться к нему сочувствием. Пока ты не начинал задумываться о его жертвах. Мужчинах и женщинах, мальчиках и девочках, которые погибли. Из-за него.

Кобрадор нашел его и преследовал. Как зверя. До самой смерти.

– Его повесил кобрадор? – спросила Рейн-Мари.

– Нет. Только указал на него пальцем, – ответил Жан Ги. – Остальное сделали другие.

Кривым пальцем, подумал Гамаш. Возможно, Рут была права.

– В первые послевоенные годы кобрадоров видели в Испании гораздо чаще, – сказал Жан Ги. – А потом долгое время – ничего.

– Матео говорил, что не смог найти никого, кто бы видел настоящего кобрадора, – припомнил Арман. – Кстати, эти фотографии он тоже не нашел.

– Или искал не слишком тщательно, – заметила Рейн-Мари. – По моему опыту работы в Национальном архиве я знаю, что журналисты-фрилансеры сосредоточены на конкретной теме и работают в плотном графике. Он писал статью о современных кобрадорах. Не о старых.

– Наверное, так и было, – согласился Арман.

– Но кобрадоров несколько раз видели в последнее время. Настоящих кобрадоров, – сказал Бовуар.

– Вроде нашего, – подхватила Рейн-Мари.

Кобрадор из Старого Света переместился в Новый. В их свет. И они почти чувствовали разложение. Гниение. Хотя Гамаш уже начинал сомневаться, от кобрадора ли исходит этот запах. Скорее, от кого-то другого. Поблизости. От того, за кем пришло существо.

– Значит, все это началось в девятнадцатом веке, – сказала Рейн-Мари, снова устремив взгляд на дагеротип. – Интересно почему.

– Non, – возразил Бовуар. – Non, non, non. Не в девятнадцатом, а в четырнадцатом.

– Семьсот лет назад? – удивилась Рейн-Мари.

– Да. У вас где-то был атлас.

Арман подошел к одной из полок в гостиной и достал большой том.

– У побережья Испании, между Испанией и Марокко, есть остров, – сказал Бовуар, листая страницы, пока не нашел нужную. – Он назывался Кобрадор.

Гамаш склонился над атласом:

– Но тут нет такого названия.

– Верно, название изменили. Но в прежние времена его называли именно так. Сюда отправляли жертв чумы. А также прокаженных, сумасшедших, детей, родившихся с отклонениями. Инквизиция высылала сюда подозреваемых в колдовстве. Оказаться на острове Кобрадор считалось страшнее сожжения на костре. По крайней мере, на костре умирали через несколько минут. А этих людей церковь приговаривала к вечным мукам. И здесь, – Жан Ги ткнул пальцем в остров на карте, – был ад.

Гамаш нахмурил брови:

– Но?..

Жан Ги кивнул:
<< 1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 33 >>
На страницу:
24 из 33