Убивая Еву: это случится не завтра

– Где ты пропадала? – спрашивает Анна-Лаура. – Я не видела тебя целую вечность.

– Работа. Разъезды. Ничего интересного.

– Чем занимаешься вечером?

– Вот ты мне и скажешь.

– Показы прет-а-порте начнутся только завтра, а сегодня компания молодых дизайнеров собирает народ на катере моей подруги Марго у набережной Вольтера. Будет весело, туда придут все. Думаю, мы можем одеться и поужинать – просто вдвоем – в «Ле Гран Вефур», а потом уже туда.

– Прекрасно. Марго милая.

– Ну как, ты «за»?

– Конечно.

Поезд въезжает на Северный вокзал. Осмелевшая в силу скорого прибытия чета теперь смотрит на Вилланель с откровенной неприязнью.

– Тот вопрос в кроссворде, – обращается она к ним. – «Ликвидация стаи ворон». Вы отгадали?

– Э-э, – отвечает муж. – Если честно, нет.

– Отстрел. – Она шевелит пальцами в знак прощания. – Наслаждайтесь Парижем!

– Давай еще раз вкратце, – говорит Ричард Эдвардс. Он разведчик старой школы, и в нем угадывается аристократ: волосы уже начали редеть, а плащ с вельветовым воротником явно знавал лучшие времена. – Значит, говоришь, тебя остановила некая мотоциклистка, которую ты приняла за офицера полиции.

Ричард, Ева, Билли и Ланс сидят в офисе на Гудж-стрит с тошнотворным линейным светильником над головой. Периодически от проходящей где-то под ними линии метро доносится приглушенный грохот.

– Всё так, – отвечает Ева. – На А303 у Мичелдевера. И я абсолютно уверена, что форма и мотоцикл у нее были настоящие. Ее личный номер и номера на мотоцикле подтвердились. Принадлежат дорожному подразделению полиции графства Хэмпшир.

– Такие вещи спереть непросто, никогда бы не подумал, – замечает Билли, откидываясь в компьютерном кресле, с которым он, кажется, сросся, и рассеянно теребя пирсинг на губе.

– Если у тебя нет своего человека в этом подразделении.

– Ланс прав, – говорит Ричард. – Если они смогли проникнуть в МИ-5, то и в полиции у них наверняка есть люди.

Они переглядываются. Сегодняшнее Евино наваждение с браслетом уже превратилось в воспоминания. «Что на меня нашло? – удивляется она. – Да вся эта ситуация просто катастрофа».

– Значит, эта женщина тебя обыскивает, забирает телефон, обойму «глока», приказывает Деннису Крэйдлу забрать ключи от машины и спустить колеса. Потом беседа, которую ты пересказала, и по ходу разговора на ее руке обнаруживается твой браслет.

– Этот браслет когда-то принадлежал моей матери; она говорит, что украла его из моего номера в Шанхае.

– И ты при ней ни разу не упоминала о Шанхае.

– Разумеется, нет.

Ричард кивает.

– Потом она дает Крэйдлу шлем и увозит его на мотоцикле.

– Да, в общих чертах все так.

– Потом ты ловишь машину, просишь у водителя телефон, звонишь Лансу, он приезжает и отвозит тебя домой. Ты прибываешь туда в три часа и узнаешь, что примерно в пол-одиннадцатого кто-то проник в твою квартиру.

– Нет. Я уже знала об этом. Муж рассказал по телефону. Именно поэтому я с Деннисом Крэйдлом уехала из Девера раньше.

– Да, конечно. И дома все осталось нетронутым и на своих местах?

– Да, всё на месте. Но в моем шкафу лежал браслет «Ван Дист» с этой запиской.

– Если я правильно понимаю, установить место его покупки невозможно?

– Я проверила, что это за компания, – говорит Ева. – В мире есть шестьдесят восемь бутиков и торговых точек «Ван Дист». Браслет могли купить в любом из них. Или вообще заказать по телефону или интернету. Эту версию можно проработать, но…

– Значит, ты на все сто уверена, что женщина, которая проникла к тебе домой, и женщина, которая остановила тебя на А330 и похитила Крэйдла, – одно и то же лицо?

– Да. Вся эта история с браслетами абсолютно в ее духе. Рассчитать, что если кто-то увидит ее вылезающей из окна моей квартиры и позвонит в полицию, то с большой вероятностью примерно через час эта новость дойдет до меня, и, скорее всего, я сразу же отправлюсь вместе с Крэйдлом назад в Лондон, а тогда она успевает перехватить нас на А330. Уложиться сложно, но реально – особенно на полицейском мотоцикле.

– Ладно, допустим, ты права и женщина, которая подписывается буквой «В», – именно та, кем мы все это время занимаемся. Та, что убила Кедрина, Саймона Мортимера и остальных. Также допустим, что она работает на организацию, о которой говорил Крэйдл и которая, по его словам, называется «Двенадцать». У нас по-прежнему нет ответов на два ключевых вопроса. Первое: откуда она узнала, что мы вышли на Крэйдла? Второе: как она с ним поступила?

– По первому вопросу у меня сложилось четкое впечатление, что Крэйдл сам им сообщил. Вероятно, у него был номер для экстренной связи и он рассчитывал, что если окажется под угрозой, то его вытащат, как оперативного сотрудника. А по второму вопросу – она его прикончила. У меня ни малейших сомнений. Именно в этом состоит ее работа.

– И значит… – начинает Ричард.

– Да. Мы имеем мертвого старшего офицера МИ-5, перспективы серьезных объяснений и ни единой зацепки для дальнейшей работы. Мы вернулись туда же, где были после убийства Кедрина, и это все из-за меня.

– Я не согласен, что из-за тебя.

– Зато я согласна. Я слишком гнала лошадей, когда позвонила ему. Мне и в голову не пришло, что он сообщит своим. Чего он от них ожидал? Неужто всерьез верил, что будет жить-поживать да добра наживать?

– Я слышал твой разговор с Крэйдлом. Мы все слышали. Ты прекрасно его обработала. Правда в том, что серьезные проблемы со своими у него начались в тот самый момент, когда мы его раскрыли, и от нашей дальнейшей игры тут уже ничего не зависело.

Светильник неожиданно гаснет, погружая комнату в полумрак. Ланс достает из кладовки за принтером швабру, резко стукает по флуоресцентной трубке, и та, немного помигав, возвращается к жизни. Никто это никак не комментирует.