Сердце земли

– Я не думаю, что эта информация что-то прояснит, если я вас правильно поняла, – откровенно ответила Ирэн. – Но меня это тоже очень удивило.

«Возможно, ответ где-то в Алкиларе, – подумала она тогда. – В другой жизни, которая стремительно появилась и расцвела в заброшенной деревне».

Раньше женщине это в голову не приходило. Ирэн была так занята своей собственной жизнью, семьей, работой в университете и приемом экзаменов, одержима тем, чтобы не повторить большую ошибку, которую допустила Аманда с Адрианом, поэтому совершенно не замечала, что происходит вокруг. Она забыла про Али, такую милую и невинную Али. Она скрыла от нее правду. Какая из нее теперь подруга!..

Ирэн закрыла глаза, но не смогла сдержать слезы. Возможно, она тоже виновата во всем, что произошло. Сезар с тяжелым сердцем ждал, пока жена успокоится. Он хотел поговорить с Эстэр наедине, прежде чем они пойдут домой.

Оставшись вдвоем, он заметил, что теперь Эстэр как-то странно на него смотрит.

– Есть что-нибудь еще, о чем ты забыл мне рассказать? – осведомилась она.

В ходе допроса Ирэн у Сезара было достаточно времени, чтобы обдумать свой ответ и не выставить никого в дурном свете:

– Во время первых допросов говорили об обычном насилии, и это логично. Но никто никого открыто не обвинял. Тем более мою жену. До этого момента я считал, что это просто подозрение, никаких доказательств. Тогда мы не знали того, что творилось за закрытыми дверями. Довольствовались лишь уликами и фактами. Но психологическое насилие трудно заметить. Когда мы замечаем что-то странное, часто списываем это на типичные личные проблемы, которые есть в любых отношениях.

– Подозрения… Тебе следовало потянуть за ниточку, Сезар. Не так сложно понять, что недопустимо в здоровых отношениях. И настоящая дружба не превратит тебя в соучастника.

Жестокое обращение открыло много новых путей, по которым могло пойти расследование. Эстэр возненавидела эти версии, потому что она не могла быть полностью объективной. Каждый раз, когда возникала хоть малейшая вероятность, что имело место насилие над женщиной, Эстэр превращалась в безжалостного зверя. Если бы она раньше не закрывала на все глаза и следовала инстинктам, ее собственная сестра была бы жива… Сестра стала ее крестом, который она несла уже много лет. Эстэр просыпалась и ложилась спать без сил, пытаясь удержать в голове рабочие дела, чужие беды и, прежде всего, смерть единственной сестры. Она полностью потеряла доверие к людям. «В каждом из нас скрыт убийца, – твердила Эстэр. – В каждом. Может, даже во мне самой».

– Согласись, это все меняет, – добавила она. – Придется начинать сначала. Я должна допросить всех повторно, и тебя тоже…

– Не понимаю, зачем это нужно, – вскинулся Сезар.

– Как ты уже заметил, всплыли новые детали. И надо развязать языки нашим подозреваемым. Я хочу знать все, до последней мелочи. Надеюсь, ты не подвергаешь сомнению мои методы.

– Конечно нет, – ответил Сезар слегка раздраженно.

По ходу расследования Эстэр никогда не исключала гипотезу, возможно надуманную, что Сезар из ревности хотел свалить вину на Алиру. Так подсказывала то ли интуиция, то ли инстинкт. Офицер знала, что люди такого склада ума годами могут планировать возмездие. Но все же игра Сезара не была безупречной. Он упустил из виду важные детали, пытаясь скрыть факты, чтобы защитить друзей. И он не рискнул бы совершить ошибку – только не сейчас.

Больше всего Эстэр хотелось, чтобы время не тянулось так медленно и она наконец смогла бы уйти в отставку. Младший лейтенант отчаянно нуждалась в тишине и покое подальше от убийц и трупов. Зло опустошило ее сердце, она боялась, что никогда больше не сможет доверять людям и наслаждаться простыми человеческими радостями. Эстэр исполняла свой долг, отвечая всем требованиям женщины ее положения. Идеальный послужной список. Но силы были уже не те. Как она ненавидела это! Младший лейтенант глубоко вздохнула, скрестив руки на груди, и посмотрела Сезару прямо в глаза, чтобы не пропустить его реакцию, когда наконец задала вопрос:

– Почему ты присоединился к волонтерам? Возможно, если бы ты исполнял свой долг согласно уставу, дело было бы раскрыто раньше…

Сезар был в шоке, его шея и лицо налились кровью. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы сдержать бурливший внутри гнев. Младший лейтенант подвергла сомнению качество его работы. Все, как всегда! Специалист, который приезжает из большого города, рассказывает местному, как нужно расследовать дела. Мужчина старался смотреть ей в глаза и не отвернуться слишком резко. В конце концов, она его начальник, ему не нужны неприятности. Он лишь ответил:

– Я следовал протоколу. Я не пропустил ни одного шага. Это все.

– Да, это все есть в деле, – заключила собеседница. – Что ж, тут ничего не поделаешь. На сегодня хватит, Сезар. Мне нужно время, чтобы все обдумать. Завтра продолжим допрашивать свидетелей. С нынешним раскладом, боюсь, это продлится еще долго.

Сезар резко встал и направился к двери. Перед уходом он обернулся и произнес:

– Они мои друзья. Никто не беспокоится о них больше, чем я. Я надеюсь, что виновных найдут. Возможно, у меня не так много опыта в расследовании убийств в отличие от вас, но я точно знаю, что хорошо делаю свою работу.

И вышел, не дождавшись ответа. Эстэр подошла к окну и долго стояла, вглядываясь в сумерки. Не имея других зацепок, она сосредоточилась на единственном вопросе: в ком из них было столько ненависти, чтобы убить близкого человека и продолжить жить обычной жизнью, как ни в чем не бывало?

Многоэтажка, где жили Ирэн и Сезар, находилась недалеко от участка, поэтому обратно они шли пешком. Каждый думал о своем, всю дорогу оба не проронили ни слова. Июньский вечер был теплым, но все же уличные столики баров пустовали – был понедельник. Супруги благодарили судьбу за то, что не встретили никого из своих знакомых. Сейчас пара точно не была в настроении вести светские беседы.

Когда они зашли в здание, Ирэн тихо спросила:

– Приглядишь за мальчиками? Я должна увидеться с Али.

– Я не знаю, правильно ли это… – начал было Сезар.

– А есть какой-то закон, который мне запрещает это делать?

– Конечно нет. Я просто вижу, что ты расстроена. Уже почти ночь, а дорога в Алкиларе…

– Тогда поедем вместе. Быстро приготовим мальчикам ужин и отправимся к ней. Я была бы рада, если бы ты согласился. Меня пугает мысль об этом доме. Меня пугает то, что в наших разговорах все чаще проскальзывают слова «труп» и «убийство».

– Я не должен разговаривать с Алирой вне участка. – И, не дав жене возразить, Сезар добавил: – Мне не запрещает закон, но я знаю, что младший лейтенант не одобрит. Я уже на пределе. Я не хочу больше участвовать в расследовании.

Он решил не упоминать об обвинениях Эстэр в том, что он плохо справляется с делом.

– Но она наша подруга. Она моя подруга! Я даже представить не могу, каково ей сейчас! – Ирэн заметалась туда-сюда перед дверями лифта.

– Все это причиняет столько боли. Честно говоря, я думаю, что могу больше помочь, лично удостоверившись, что расследование идет беспристрастно.

– Сезар, нам нужно поговорить откровенно. Допрос раскрыл мне глаза. В последнее время мы не были честны друг с другом, и я не понимаю почему. Когда ты узнал, что между Адрианом и Амандой что-то есть?

– В первую ночь я начал подозревать…

Ему было неловко вспоминать ту ночь, и не только из-за откровенного флирта Аманды с Адрианом, но и из-за того, что раньше он не мог этим поделиться. А теперь эта моральная дилемма не шла у него из головы и постоянно мучила. Но это было еще не все. Той ночью он застал Адриана и Алиру в Алкиларе, когда те прятались в тени. Тогда он не осмелился ничего сказать, но призрак ревности вновь терзал его спустя много лет. Он жаждал объяснений. Тогда его это глубоко задело. Но если рассказать обо всем сейчас, с одной стороны, все увидят, как легкомысленна Алира, а с другой – возникнут сомнения в его собственных мотивах. Еще одна проблема была в том, что отношения друга с обеими женщинами не поддавались никакой логике. Сезар хотел было спросить его напрямую, но благоразумие посоветовало позволить делу идти своим чередом.

– Он позвонил мне сам и все рассказал, но не хотел, чтобы я узнал об этом от кого-то еще. А ты?

– Аманда сказала. – Глаза Ирэн наполнились слезами. – Кто еще мог узнать?

– Не знаю. Наверное, любой. Это уже не имеет значения, тебе не кажется? В конце концов, все узнали, хотя и не обсуждали это открыто.

– Разве ты не чувствуешь себя виноватым, Сезар?

– В чем?

– В том, что мы все скрыли. Всю эту грязь. Мы даже не осознавали всего ужаса положения! – Ирэн сделала над собой усилие, чтобы успокоиться. – Теперь я все понимаю. Если бы мы были честны, возможно, ничего бы этого не произошло. Не знаю, как это объяснить, Сезар, звучит абсурдно, нереально. Словно я и жертва, и палач. – Она направилась к выходу. – Мне нужно увидеть Али. Я скоро вернусь.

– Как хочешь. – Сезар проводил ее до двери и обнял. – Али с тобой повезло. Ты ни минуты не сомневалась в ней.

– А ты?

Сезар моргнул:

– Не пойми меня неправильно… Это часть моей работы – искать во всем подвох и сомневаться. Я надеюсь, что никогда не разочаруюсь в вас.

Он предпочел промолчать о том, что до сих пор не удалось точно установить личность жертвы. В такие моменты он ненавидел свою работу, ведь она заставляла страдать его собственную жену.

Ирэн поехала окружной дорогой: сначала – по шоссе, потом – по узкой сельской дороге, а после свернула на участок грунтовки. Ей надо было поразмыслить над словами Сезара: правильно ли, что она ни минуты не сомневалась в Алире? Для Ирэн дружба была священна, это был чистый, без изъянов союз душ. Разум тоже отрицал, что подруга могла быть убийцей. Ведь Али всегда была такой хрупкой! Если ее вина будет доказана, Ирэн этого не вынесет. Вся их жизнь, их общие воспоминания превратятся в пыль.

Уже стемнело, когда женщина наконец добралась до Алкиларе. С каждым днем среди развалин зажигалось все больше огоньков. Ирэн подумала, что Алире будет трудно к этому привыкнуть, принять как должное. Как подруга сможет там жить после того, что произошло? Смогла бы Ирэн так же? Каково это? Она припарковалась перед огромными воротами особняка, чтобы не тратить время на борьбу с железными конструкциями и побыстрее увидеть подругу. Ирэн лишь хотела обнять ее и предложить помощь, сказать, что никто не верит в то, что она может быть причастна, что она может всегда на нее рассчитывать. Женщина жаждала попросить прощения за то, что не приехала раньше. Но Сезар был уверен, что не стоит поддерживать общение, пока идут допросы.