Ещё одна бессонная ночь

Рафаэль сделал паузу. Никки насторожилась, готовясь к неприятному вопросу.

– Почему вы захотели отдохнуть именно так?

– Как – так? – уточнила Никки, чувствуя, что невольно ощетинивается, будто дикобраз.

– Вы приехали одна.

– Тонко подмечено.

– Сами не знаете, когда вернетесь.

– Что же тут удивительного?

Никки крепко сжала ножку бокала, пытаясь понять, к чему клонит собеседник.

Рафаэль склонил голову набок и некоторое время молча смотрел на Никки.

– В принципе ничего, но в первый раз слышу про неограниченный отпуск.

Никки постаралась не выдавать нервозности, чтобы еще больше не распалить любопытство Рафаэля.

– Я фрилансер, – пояснила Никки, старательно изображая легкость и непринужденность.

– Чем конкретно занимаетесь?

– Я фотокорреспондент.

– Что снимаете?

Пока ничего, мрачно подумала она, пытаясь сообразить, как бы ответила прежняя Никки.

– Главным образом человеческие истории. Выезжаю в районы засух, военных конфликтов, публичных протестов. Все в таком духе.

– Это же опасно.

Никки вздрогнула, вспомнив о череде несчастных случаев, которые, собственно, и привели ее сюда.

– Бывает. Иногда.

– А почему вы выбрали именно такую работу?

Этот вопрос Никки задавали миллион раз.

– Потому что люблю ее, – ответила Никки, призывая на помощь жалкие остатки былого пыла. – Потрясающее ощущение – запечатлеть для истории мимолетный момент! Выражение лица, настроение толпы… – Никки снова вздрогнула. – Понимаю, звучит банально, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. К тому же считаю это благородным делом. Люди должны знать правду, а не только читать эффектные заголовки.

По крайней мере, раньше Никки считала именно так. Сейчас же не была уверена ни в чем. Не знала, что ей нравится и каких убеждений она придерживается.

– А еще я очень хороший фотограф, – прибавила Никки, стараясь настроиться на оптимистичный лад.

– Даже не сомневаюсь, – ответил Рафаэль, отведя взгляд и отправив в рот креветку. – А с чего все началось?

Никки вздохнула с облегчением. Казалось, под прицелом его пронзительного взгляда она едва дышала.

– В десять лет в первый раз приняла участие в конкурсе фотографии и сразу заняла первое место, – сказала Никки, пытаясь скрыть легкое головокружение.

– Впечатляет.

– И с тех пор заболела фотографией. Участвовала во всех подряд конкурсах.

– А какой был ваш первый приз?

– Зеркальный фотоаппарат, по тем временам очень продвинутый.

– Значит, тогда вы и решили стать профессиональным фотографом?

Никки кивнула:

– Та камера стала для меня самой драгоценной вещью.

На всех детских фотографиях того времени у Никки на шее неизменно висел обожаемый фотоаппарат. Эх, хорошие были времена…

– Всегда брала ее с собой. Могла часами сидеть неподвижно, дожидаясь удачного освещения. Перефотографировала всех знакомых. А потом… – Никки заставила себя вынырнуть из воспоминаний о прошлом и вернуться к настоящему, – потом выучилась на журналиста, получила первое задание, а дальше само завертелось.

– Так просто?

Никки покачала головой.

– Нет, конечно. На то, чтобы чего-то добиться, ушли годы, и это было очень нелегко.

– Все равно звучит захватывающе.

Никки откинулась на спинку стула и спросила:

– Правда?

Ее работа давно уже не захватывала.

– Во всяком случае, для простого бизнесмена.

Никки от удивления округлила глаза:

– Это вы-то простой бизнесмен?

Рафаэль пригубил вина:

– А что?

– Ничего, но, судя по тому, что я слышала, вы далеко не простой.