Аня из Зелёных Мезонинов. Аня из Авонлеи

– Ну, ну, встань, детка, – сказала она ласково. – Конечно я тебя прощаю. Я, наверное, сказала тогда кое-что лишнее. Но уж такая я откровенная, все прямо говорю. Ты не принимай это близко к сердцу. Волосы у тебя в самом деле ужасно рыжие, но я знала одну девочку, и волосы у нее в детстве были точно такие, как у тебя, но когда она выросла, они потемнели и стали красивого каштанового цвета. Я совсем не удивлюсь, если и твои потемнеют.

– Вы дарите мне надежду, миссис Линд! – Аня глубоко вздохнула, поднимаясь с колен. – А теперь можно мне пойти в сад и посидеть на скамейке, пока вы с Мариллой будете разговаривать? Там гораздо больше простора для воображения.

– Конечно, беги, детка. Можешь нарвать себе белых лилий; они растут в уголке возле скамьи.

Когда дверь за Аней закрылась, миссис Линд поднялась, чтобы зажечь лампу.

– Необычная девчушка, но есть в ней что-то привлекательное. Я не удивляюсь теперь, что вы с Мэтью взяли ее, и не боюсь за вас. Конечно, у нее странная манера выражаться. Но это пройдет, когда она поживет с цивилизованными людьми. И характер у нее несдержанный. Но в этом есть хорошая сторона. Вспыхнет да и остынет, но не будет хитрить и обманывать. А вообще, Марилла, она, похоже, мне нравится.

Когда Марилла направилась домой, Аня выбежала из душистых сумерек сада с охапкой белых цветов в руках.

– Я хорошо извинилась, правда? – спросила она с гордостью. – Я подумала, что раз уж мне придется это сделать, то нужно сделать как следует.

– Ты сделала все как следует, – согласилась Марилла, с ужасом чувствуя, что при воспоминании об этом извинении ей хочется рассмеяться.

Глава 11. Воскресная школа

– Ну как? Тебе они нравятся? – спросила Марилла.

Аня стояла в комнате в мезонине, серьезно глядя на три новых платья, разложенных на кровати. Марилла сшила их сама из дешевой ткани, купленной на распродаже, и не слишком мудрила с фасоном – прямая юбка, прямой лиф и прямые узкие рукава.

– Я воображу, что они мне нравятся.

– Не хочу, чтобы ты это воображала, – возразила Марилла обиженно. – Но почему они тебе не нравятся? Ведь они аккуратно сшиты, чистые, новые!

– Они… они некрасивые, – сказала Аня неохотно.

– Некрасивые! – фыркнула Марилла. – Зато скромные и практичные! Коричневое и голубое будешь носить в школу, а клетчатое – в церковь.

– Я очень вам благодарна за платья, – сказала Аня. – Но была бы еще благодарнее, если бы вы сделали буфы на рукавах. Это сейчас так модно. Я испытала бы такую дрожь наслаждения, если бы надела платье с буфами на рукавах.

– Обойдешься без дрожи. Повесь платья в шкаф, а потом сядь и приготовь урок для воскресной школы. Я взяла для тебя учебник у мистера Белла. Завтра пойдешь в воскресную школу, – сказала Марилла и ушла, уязвленная до глубины души.

– Я надеялась, что хотя бы одно платье будет с буфами, – прошептала Аня, заломив руки. – Я даже молилась об этом, но у Бога, конечно, не нашлось времени, чтобы заняться платьем бедной сироты.

На следующее утро головная боль помешала Марилле самой отвести Аню в воскресную школу.

– По дороге в церковь зайди к миссис Линд, – сказала она Ане. – Она отведет тебя в нужный класс. Останься послушать проповедь – миссис Линд укажет тебе нашу скамью в церкви. Вот цент на денежное пожертвование. Не разглядывай прихожан и не вертись на скамье. Когда вернешься, расскажешь, о чем говорилось в проповеди.

Аня отправилась в путь, облаченная в черно-белое сатиновое платье, которое своим фасоном подчеркивало каждый угол и выступ на ее худенькой фигурке. Новая морская шляпа своей простотой разочаровала Аню, втайне грезившую о лентах и цветах. Последнее упущение было, впрочем, быстро исправлено: Аня нарвала лютиков и диких розочек, сплела венок и, украсив им шляпу, весело зашагала дальше.

Миссис Линд дома не оказалось: она уже ушла. Аня продолжила свой путь. На крыльце церкви она оказалась в толпе нарядных девочек. Все они с любопытством таращили глаза на незнакомку с необыкновенным украшением на голове, и перешептывались, прикрываясь своими учебниками. Никто даже не попытался по-дружески обратиться к ней ни в церкви, ни позднее в классе воскресной школы.

– Ну, как тебе понравилась воскресная школа? – пожелала узнать Марилла, когда Аня вернулась домой. Анин венок увял, и она выбросила его по дороге, так что Марилла еще несколько дней пребывала в неведении относительно этого удивительного украшения.

– Ни капельки не понравилась!

– Аня! – воскликнула Марилла с упреком.

Аня тяжело вздохнула, опустилась на стул и поцеловала один из листьев Милочки.

– Ей, наверное, было одиноко без меня, – объяснила она. – Ну вот, теперь о воскресной школе. Я все сделала, как вы велели. Миссис Линд уже не было дома, и я пошла одна. Я вошла в церковь вместе с толпой других девочек и села в углу на скамье у окна. Мистер Белл читал ужасно длинную молитву. Он, наверное, страшно бы мне надоел, но я глядела в окно и воображала всякие чудесные вещи.

– Нужно было слушать мистера Белла!

– Но он обращался не ко мне, – возразила Аня. – Он обращался к Богу, но сам, похоже, думал, что Бог слишком далеко и не слышит. Потом мне велели идти в класс мисс Роджерсон. Там было еще девять девочек. У всех были рукава с буфами. Я попыталась вообразить, что у меня такие же, но это оказалось ужасно трудно там, где у всех остальных были настоящие буфы.

– Нужно было думать не о платьях, а о том, что говорит учительница. Надеюсь, ты хорошо знала урок.

– О да! Я ответила на множество вопросов мисс Роджерсон. Я думаю, это было несправедливо, что она одна спрашивала. Мне тоже о многом хотелось ее спросить, но я не стала, потому что она не показалась мне родственной душой. После урока я попросила ее – так как миссис Линд была далеко – указать мне вашу скамью в церкви. Я сидела так смирно, как только могла, а текст для проповеди был из Апокалипсиса, третья глава, стихи второй и третий. Проповедь была ужасно длинная. Я думаю, священнику самому было ни капельки не интересно. Все его несчастье, в том, что у него мало воображения. Я его почти не слушала.

Все сказанное заслуживало сурового осуждения, но Марилла беспомощно сознавала, что и сама втайне всегда думала то же самое о проповедях священника и молитвах ректора воскресной школы, хотя никогда не позволяла себе высказать эти мысли вслух.

Глава 12. Торжественная клятва

Только в следующую пятницу Марилла узнала о шляпе, украшенной венком цветов.

– Аня, миссис Линд сказала мне, что в прошлое воскресенье ты была в церкви с каким-то нелепым венком из лютиков и диких розочек на шляпе. Она говорит, что чуть в обморок не упала, когда тебя увидела. Сначала она не смогла добраться до тебя, чтобы велеть тебе снять этот глупый венок, а потом было уже поздно. Разумеется, все подумали, что это я совсем потеряла рассудок, раз позволяю тебе выходить в таком виде.

– Я не думала, что вы будете возражать, – сказала Аня со слезами на глазах. – Может быть, вам лучше отослать меня обратно в приют? Это было бы ужасно, но все же лучше, чем быть для вас сущим наказанием.

– Чепуха! – сказала Марилла, рассердившись сама на себя за то, что довела девочку до слез. – Я лишь хочу, чтобы ты не выставляла себя на посмешище. Ну, перестань плакать! У меня есть для тебя хорошая новость: Диана Барри сегодня вернулась домой. Я сейчас пойду к ним, чтобы попросить у миссис Барри выкройку юбки, и, если хочешь, можешь пойти со мной и познакомиться с Дианой.

Аня вскочила, слезы еще блестели у нее на щеках.

– Марилла, мне страшно. Что, если я ей не понравлюсь? Это будет самое трагичное разочарование в моей жизни!

– Ну-ну, нет причины так волноваться. И пожалуйста, не употребляй таких напыщенных выражений. Я уверена, ты понравишься Диане. Но главное для тебя – понравиться ее маме. Ты должна быть вежливой и воспитанной… Господи, да ребенок весь дрожит!

– Вы бы тоже волновались, если бы вам предстояло встретиться с девочкой, в которой вы надеетесь найти задушевную подругу, но можете не понравиться ее маме.

Они направились в Садовый Склон кратчайшим путем – по мостику через ручей и потом вверх по поросшему елями склону. Марилла постучала в дверь кухни. Им открыла миссис Барри, высокая черноглазая и черноволосая женщина с решительным выражением лица.

– Как поживаете, Марилла? – сказала она сердечно. – Заходите. Это, наверное, девочка, которую вы взяли на воспитание?

– Да, это Аня Ширли, – сказала Марилла.

Миссис Барри пожала Ане руку и сказала ласково:

– Как поживаешь?

– Я здорова телом, хотя дух мой в смятении, – сказала Аня серьезно и, обернувшись к Марилле, добавила громким шепотом: – Ведь в этом нет никакой напыщенности, правда?

Диана сидела на диване и читала книжку, которую сразу отложила, когда вошли гости. Это была хорошенькая девочка, с черными глазами и волосами, розовыми щечками и веселым выражением лица.

– Вот моя Диана, – сказала миссис Барри. – Диана, отведи Аню в сад и покажи ей свои цветы. Это будет тебе полезней, чем портить глаза над книжкой…

В саду, освещенном ласковыми лучами заходящего солнца, Аня и Диана долго и застенчиво разглядывали друг друга поверх клумбы великолепных тигровых лилий.