Оливковое дерево

– Возможно, слишком много солнца, дорогуша. Иди отдохни, я позову тебя к ужину, – предложила Хелена. – Его приготовила Ангелина и оставила для нас в духовке. Пахнет восхитительно.

Алекс что-то буркнул и пошел в дом.

– Что это с ним? – спросил Уильям, принесший два позвякивающих бокала холодного лимонада. Он встретил пасынка на пути из дома. Хелена была единственной, кто мог разгадать настроение Алекса.

– Ничего страшного.

Когда Уильям сел, Хелена подошла к нему сзади и помассировала плечи.

– Кстати, я получила твое голосовое сообщение, только когда мы вышли с пляжа. В аэропорту все было нормально?

– Сесиль поменяла билет Хлои на другой рейс и не потрудилась сообщить мне, вот и все. В конце концов я нашел ее в баре. Она курила с каким-то мерзким киприотом, которого подцепила по дороге.

– Боже мой. – Хелена вздохнула, плюхнулась на соседний стул и сделала глоток лимонада. – Ну вот, теперь она здесь. Похоже, ее совсем не взволновала встреча с нами. Она была совершенно невозмутима.

– Думаешь, искренне или притворяется? – Уильям покачал головой. – Я просто не знаю.

– Не знаю, но она явно любит детей. Имми и Фреду она сразу понравилась. И у меня определенно нет ощущения, что она таит к тебе укоренившуюся ненависть, – добавила Хелена.

– Что подозрительно, учитывая обстоятельства.

– Дорогуша, большинство детей любят родителей безоговорочно, что бы те ни сделали… Хлоя явно смышленая девочка. Если ее мать, образно говоря, поливала тебя грязью, она поймет почему.

– Надеюсь. По крайней мере, за эти несколько недель я смогу наладить с ней отношения, а то когда еще доведется, – мрачно ответил Уильям.

– Хлоя становится взрослой и, что бы ни делала или ни говорила ее мать, начинает сама принимать решения. Например, чтобы ты снова присутствовал в ее жизни, когда этого хочет она, а не только когда это мешает романам ее матери.

– Будем надеяться. А теперь мне надо как-то приспособиться к ребенку, которого я почти не знаю. Проблема в том, что она больше не ребенок, и я понятия не имею, как далеко ее мать позволяет ей заходить или какие у нее рамки. Что, если она захочет встретиться с этим киприотом, которого подцепила в аэропорту? Они договаривались о встрече. Я не хочу казаться деспотичным отцом после того, как не видел ее много лет, но, с другой стороны, ей всего четырнадцать.

– Я понимаю, но Катикас едва ли тусовочный центр Европы, – утешающе улыбнулась Хелена. – Сомневаюсь, что она здесь влипнет в слишком большие неприятности.

– Где мужчины, там для Хлои неприятности, – вздохнул Уильям. – Местные мальчики будут виться вокруг нее, как пчелы вокруг горшка с медом. Мысль, что какой-то мальчишка протянет гнусные лапы к моей дочери… – он содрогнулся.

– Нормальная отцовская реакция, потому что ты знаешь, каким сам был в юности, – хмыкнула Хелена и встала. – Так, пока я разбираюсь с ужином, давай-ка поднимись наверх и загони младшую команду в ванную. Хлоя, наверное, умирает с голода, и было бы мило нам всем поесть вместе.

– Ладно. Я пошел.

* * *

– А Алекс придет? – спросила Хлоя Хелену, когда та ставила горячий сотейник на стол.

– Нет. Говорит, что у него мигрень. С ним такое регулярно. Бедняжка.

– Какая жалость. Он со мной еще даже не поздоровался, – заметила Хлоя, ухитряясь держать и Имми, и Фреда на тонких коленях. – На террасе он просто молча на меня таращился.

– Он выспится как следует и завтра будет в порядке. Пахнет божественно, – Хелена развернула несколько слоев вощеной бумаги, прикрывавшей содержимое сотейника, и начала раскладывать еду по тарелкам. – Ангелина сказала, что это клефтико, что-то вроде томленого барашка.

– Барашка вроде Лэмби? – спросила Имми. – Не-а, я не могу это есть. – Она покачала головой и скрестила на груди маленькие ручки. – А вдруг это мамочка или папочка Лэмби.

– Не глупи, Имми, ты прекрасно знаешь, что Лэмби игрушка. Он не настоящий. А теперь сядь и ешь ужин, как большая девочка, – раздраженно сказал Уильям.

Нижняя губа Имми задрожала, и она соскользнула с колена Хлои.

– Лэмби настоящий, папочка.

– Конечно, он настоящий, солнышко. – Хлоя погладила сестру по волосам и усадила на стул рядом с собой. – Нехороший папочка.

– Да, нехороший папочка, – торжествующе согласилась Имми.

– Пожалуйста, папочка, налей мне бокал, – попросила Хлоя, когда Уильям открыл бутылку вина.

Уильям неуверенно посмотрел на жену.

– Мама позволяет тебе вино дома? – спросила Хелена.

– Конечно. Она же француженка, помнишь?

– Ладно, тогда совсем немножко, – согласился Уильям.

– Да ладно тебе, пап. Я выиграла чемпионат по питью «Бакарди Бризер» на балу в честь окончания семестра в школе.

– Ну, это, несомненно, лучше премии по географии, – вполголоса пробормотал Уильям. – Хорошо, давайте есть.

После относительно спокойного ужина двое младших настояли, чтобы Хлоя отвела их наверх и почитала сказку.

– После этого я загляну к Алексу, поздороваюсь, а потом отрублюсь, – сказала Хлоя, когда ее тянули в дом за обе руки. – Доброй ночи, народ.

– Доброй ночи, Хлоя. – Хелена встала и начала собирать грязные тарелки на поднос. – Она прелестна, Уильям, и прекрасно ладит с малышами. И я рада дополнительной паре рук.

Уильям зевнул.

– Да, ты права. Давай оставим остальное на завтра. Мне тоже надо «отрубиться». В котором часу прибывают Сэди и Чандлеры?

– Во второй половине дня, так что у нас масса времени.

– Может быть, даже хватит на час у бассейна. Вдруг повезет, да, Хелена… Хелена?

Она посмотрела на мужа.

– Прости, что ты сказал?

– Ничего важного. С тобой все в порядке?

Она ответила самой теплой улыбкой, какую смогла изобразить.

– Да, дорогуша, все просто отлично.

ДНЕВНИК АЛЕКСА