Будешь моей, Колючка
– Потому что это не полезно, – Мот открывает шкаф, доставая пачку овсянки. – А я стараюсь есть только то, что полезно.
Мы всё равно завтракаем вместе: он ковыряет свою правильную кашу, я демонстративно наслаждаюсь неправильным омлетом.
– Хочешь кусочек? – дразню, зацепляя на вилку кусочек и дразня своим завтрак.
– Хочу, – неожиданно говорит Матвей, резко поднимается и, ухватившись за локоть, накрывает мои губы ртом.
Кажется, я только что полюбила овсянку.
– Вредная, но вкусная, Никки, – хрипит Матвей, отпускает меня и продолжает с аппетитом поедать кашу.
Я закатываю глаза, но внутри почему‑то приятно теплеет.
После завтрака собираю свои вещи, разбросанные по комнате. Пока натягиваю платье, чувствую на себе внимательный взгляд.
– В принципе, можешь остаться у меня, – говорит Матвей, опираясь на косяк. – Ключ дам.
Моё лицо снова вспыхивает.
Это не парень, а чисто асфальтоукладчик, для которого, что стена, что дорога – все ровно и можно ехать!
– Вот ещё, – тихо возмущаюсь и прячу флешку с материалом для статьи в глубине сумки. – Я домой поеду…
– Боишься, что привыкнешь? – густым голосом спрашивает Матвей.
– Боюсь, что ты привыкнешь, – парирую.
Он смеётся, подходит ближе, поправляет на мне лямку платья и смачно целует мое плечо. А я… Что делаю я?
Протягиваю руку и поправляю его длинную челку. Жест выходит нежным. Смущаюсь.
– Поздно, Колючка, – шепчет Матвей. – Я уже привык.
Я фыркаю.
Делаю вид, что не верю.
А внутри отчаянно надеюсь, что он не шутит.
Глава 9. В беде
Оказавшись дома, первым делом несу флешку с интервью к своему старенькому, полудохлому компьютеру. Пока он гудит и моргает лампочками, я оглядываюсь по сторонам и улыбаюсь.
Моя комната после квартиры Матвея Богатырёва смотрится… ну, мягко говоря, не очень.
У него простор, стиль и минимализм.
У меня просто музей современного искусства.
На подоконнике поселился глиняный кот без уха, рядом акварельный пейзаж, который я так и не дорисовала. Надо бы закончить. На настенной полке скучают сушёные розы в банке из-под печенья, а над ней стопка журналов, на которых почему-то стоит чашка с кисточками. Люблю всё и сразу: лепить, рисовать, вышивать, собирать странные безделушки, писать статьи. В результате комната похожа на склад творческого барахла.
Я испытываю лёгкий стыд.
Совсем чуть-чуть.
Ну ладно, чуть больше, чем чуть-чуть.
– Так, – бурчу себе под нос. – Сейчас мы тут наведём красоту… Матвей Богатырев обзавидуется!
Решаю начать с самого страшного. Допотопного платяного шкафа. Открываю лакированные дверцы, и на меня обрушивается лавина вещей. Джинсы, платья, какие-то блокноты, коробка с бусинами, шарф, который я потеряла ещё зимой.
Всё это я героически сгребаю в охапку и швыряю в кресло.
Оно горько вздыхает и исчезает под горой текстиля.
Я только собираюсь разложить всё по кучкам, как неожиданно раздаётся звонок. Телефон вибрирует на столе, подпрыгивая между мышкой и злополучной флешкой.
– Ты сделала статью? – без приветствия спрашивает Степан.
Я в ужасе округляю глаза.
Так скоро?..
– Добрый день. Нет, – тараторю живенько. – Ещё нет…
– Завтра утром жду от тебя предварительный план, Николь, – сухо говорит он. – И без опозданий. Я ведь тебя выручил только с тем расчетом, что ты качественно выполнишь это задание. Не подводи меня, иначе останешься без работы.
«Когда моя жизнь наладится?» – грустно думаю я, но вслух произношу:
– Хорошо, Степан. Я все сделаю.
Сбрасываю звонок, смотрю на гору вещей в кресле… и, конечно же, выбираю самое разумное: бросить всё и засесть за работу. Уборка подождёт.
Внутренняя совесть скребется острыми коготками где-то под грудью. Если честно, Матвей мне нравится, но что же мне тогда делать? Я совсем одна на всем белом свете. К Вере и тетке пойти не могу – у них однушка. На то, чтобы заработать на следующий месяц, понадобится время, а Вадик вот-вот сойдет с ума от количества выпитого за последнюю неделю.
Выбора у меня нет. Да и одним сексом сыта не будешь…
Открываю запись с флешки.
Голос коллеги Матвея льётся из колонок: спокойный, уверенный, местами язвительный. Я слушаю, делаю пометки, перематываю, снова слушаю. И… все еще не могу поверить, что речь идёт о человеке, с которым я провела ночь.
– Он завистливый. Жёсткий, мстительный. Если что-то случается не по его плану, он сносит всех на пути. Ему нельзя доверять.
– Что произошло в тот день? – слышу свой голос и морщусь, потому как не очень люблю воспринимать его на слух.
– Был сложный пожар, загорелся цех по производству мягких игрушек. Рабочие рассказали, что в подвале прячется целая группа нелегалов-гастарбайтеров. Мы с Матвеем пошли в связке, чтобы их освободить, но он не дошел и до середины лестницы, а я прорвался. До самого конца. И всех спас.
– Почему же медаль дали Богатыреву?
– Отец у него какой-то непростой… Я попытался что-то донести руководству, но меня быстро заткнули.
– Вот как?
– Да. Все решают связи. До настоящих героев нет никому никакого дела.
Я сжимаю ручку так, что побелели пальцы.
Перед глазами всплывает совсем другой Матвей: тот, который мрачновато шутил все утро, слушал меня, хрипло смеялся. У него отличное чувство юмора, и он, даже при всей своей любви к проявлению мужской силы, особенно в сексе, воспринимается моим чувством самосохранения абсолютно безопасным.
«Это не он, – упрямо думает моя добрая, светлая часть. – Они просто его не знают. Или завидуют. Или его кто-то заказал…»
«Кто? – вторит внутренний дьяволенок. – Богатый папа? С такой-то машиной? И старенькой Нокией? Не смеши мои больные коленки, Николь! Ты просто дура, которая верит красивым мужикам. Признайся в этом?»
Час, второй, третий я сижу над текстом, пытаясь совместить в голове два образа одного человека. В какой-то момент буквы начинают плыть, глаза слипаются.
Я дописываю последний абзац рабочего плана, отправляю Степану и почти падаю в кровать.
Ночь получается беспокойной.
Мне снится трасса. Темная, страшная, ночная.
Машина мчится слишком быстро, фары режут кромешную мглу. Сердце сжимается, как тогда. Я снова маленькая девочка.
– Мам, мне страшно, – шепчу я, насколько могу отчетливо.
Она поворачивается, искренне мне улыбается, но глаза у неё тревожные, хоть и лучистые. Такие, как я помню из детства.
– Доченька, не делай глупостей, – говорит она вдруг. – Ты на пороге беды. Я очень за тебя переживаю. Слушай свое сердце, Николь…
Эти слова звучат так странно, что я тут же пытаюсь проснуться.
Дёргаюсь, но тело будто налито свинцом. Ничего не чувствую, кроме того, как в груди поднимается мерзкий, липкий ужас. Я застряла между сном и реальностью, и это самое отвратительное состояние из всех возможных.
Наконец, веки поддаются.
Я с трудом их разлепляю и вижу над собой одутловатое лицо.
Слишком близко.
– Ну что, девочка, как твои дела? – шепчет мерзкий Вадик, нависая надо мной.
В нос проникает запах табака, перегара и пота.
Я дёргаюсь от ужаса, пытаюсь отодвинуться и натянуть на себя одеяло. Как-то отгородиться.
– Отстань, – выдыхаю, ещё не до конца понимая, сон это или нет.
Хоть бы да!..
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: