Московский наследник

– Да что такое? Что стало с русскими людьми? – он приподнялся на локте и почти с ненавистью посмотрел на спину девушки. – Они только и делают, что толкают, бросают, оскорбляют, отнимают… теперь вот и хамят. Есть же, в конце концов, нормы поведения, элементарная вежливость, культура…

– Культура, культура, – раздражённо передразнила его девушка, поворачивая к нему столь ненавистные веснушки, – вы это о чём? О своей одежде, которую бросили на стол? Или о том, что по вашей вине, я уже два часа сижу как полная дура и слушаю ваш храп?

– В первых, я никогда не храплю. Во вторых, это моя одежда. Куда я её положу, вас не касается. И в третьих, я очень устал. Так что сделайте одолжение – оставьте меня в покое.

Александр, яростными ударами взбил подушку и лёг спиной к девушке. На некоторое время воцарилось молчание, и Александр уже начал подумывать о том, что сумел одержать вверх, как услышал за спиной шуршание. Он обернулся. Девушка с веснушками сгребла его одежду со стола и положила над ним, на верхнюю полку.

– Она плохо пахнет, – пояснила девушка, глядя прямо в глаза возмущённого её поведением Александра, и как ни в чём ни бывало, легла обратно на место.

Пока Александр думал о том, как бы её получше поставить на место, она снова заговорила:

– И вы храпите.

Он напрягся.

– А то, что вы устали…

– Слушайте вы, не знаю как вас там?

– Яна!

– Яна с веснушками, я хочу спать. Вы мне мешаете. А я не люблю, когда мне мешают, – Александр постепенно повышал голос, придавая ему грозные нотки, так что сделайте одолжение, за…

– Почему?

– Что почему?

– Почему вы назвали меня «Яна с веснушками»? Вам не нравятся мои веснушки?

– А почему они должны мне нравится? – Александр не смог скрыть удивления. При этом он не замечал, как быстро меняется лицо Яны, – я вообще не люблю девушек с веснушками.

– А вы – скупой, мелочный человек! Вы – пустое место, вы ленивый, вы грязный и невоспитанный. И вообще, оставьте меня в покое. Что вы ко мне привязались?

Она снова повернулась к нему спиной.

– Ну, знаете ли, – начал было всерьёз разозлившийся Александр, но осёкся… правое плечо Яны задрожало. Он услышал лёгкий всхлип.

Александр почувствовал угрызения совести. С чего он набросился на эту девушку? А может она правду говорила, и он действительно храпел?

– Яна простите! – виновато покаялся Александр, – не знаю, что на меня нашло? Обычно, я разговариваю с женщинами вежливо. Простите, пожалуйста, я не хотел вас обидеть.

– Вы меня не обидели. Это всё проклятые веснушки. Сколько не пыталась их вывести – ничего не получается, – голос Яны дрожал от еле сдерживаемых слёз.

Александр счёл за лучшее, оставить её в покое. Пусть успокоится. Он тоже повернулся к стене. Около часа, он лежал молча с открытыми глазами. Сон к нему не шёл. Яна тоже не спала, он чувствовал это. Александр твёрдо решил не заговаривать с ней, но так и не смог сдержаться. Он сел на полке и обернувшись одеялом, снова обратился к Яне.

– Извините, что я вас опять беспокою, но мне интересно… очень интересно… с чего вы взяли, будто я скупой, мелочный человек? Видели меня один раз и сделали такие странные выводы. Я не понимаю.

– Вы разговаривали во сне! – не оборачиваясь, ответила Яна.

– Оказывается, я не только храпел, но ко всему прочему, ещё и разговаривал?

Теперь уж, она точно врёт! – подумал Александр.

– И что я говорил?

– Вы говорили, что у вас остаётся 837 рублей 40 копеек. Вы говорили, что надо их припрятать получше, чтобы не украли. Вы говорили, что не стоит покупать больше хот-догов, а лучше купить булочку, она дешевле обойдётся. И ещё говорили, что надо избавиться от всех лишних трат. Да и многое другое и всё о том же, как сберечь эти несчастные восемьсот рублей.

Александр не мог прийти в себя от слов Яны. Ведь он об этом думал. И после выплаты проводнице денег, у него действительно оставалось 837 рублей 40 копеек. Неужели, я мог действительно такое сказать? Неужели, это действительно он – Александр? Господи, что со мной стало? И это всего за три дня. А что будет дальше?

Неожиданно и для самого себя и для Яны – Александр громко расхохотался. Яна мгновенно повернулась и с нескрываемым удивлением смотрела на развеселившегося соседа по купе. Александр смеялся столь заразительно, что она не выдержала и тоже засмеялась. Они так громко смеялись, что дверь в купе отворилась и показалась голова проводницы.

– Вы чего это?

Яне понадобилось время, чтобы ответить ей.

– Анекдот рассказал тёть Даш!

– А.а – протянула проводница и добавила приглушённым голосом, вы потише тут. Четыре часа ночи. Всех перебудите.

– Хорошо, тёть Даш!

Дверь закрылась. Они снова остались вдвоём. Теперь они уже смотрели друг на друга без прежней неприязни. Александр протянул руку над столом.

– Александр Дудецкий!

– Яна Данилова!

Они пожали руки друг другу.

– А почему так торжественно – Александр? – поинтересовалась Яна, – и вообще хотите совет?

– Интересно послушать!

– Не пытайтесь выглядеть кем то другим? Оставайтесь самим собой. Ведь важно, что думаете вы сами, а не то, что подумают другие. Разве я не права?

– Правы! – не мог, не согласится Александр. – Но с чего вы взяли, что я пытаюсь, кому то подражать?

– Высокомерия много. Оно прямо льётся из вас. А по вам не скажешь, что у вас успешная жизнь. Скорее наоборот. Отсюда вывод – вы пытаетесь показаться другим человеком. Вообще то, это типичный случай раздвоения личности. Многие этим страдают.

Сыплет мне соль на рану, – подумал Александр и в который раз помянул деда. Девушка заинтересовала его. Она хорошо разбиралась в людях. Говорила просто о том, что думает. Ему хотелось продолжить разговор, но он почувствовал, что на него накатывает дремота.

– Не совсем верно, – заметил Яне, Александр, – но вы на правильном пути. Знаете Яна, с вами приятно разговаривать, но я, правда, устал. Мне нужно выспаться немного.

– Конечно, конечно, – торопливо ответила Яна, – не обращайте на меня внимания. Я могу болтать до утра.

Александр лёг на спину и, натянув одеяло до подбородка, закрыл глаза. Лёгкое покачивание поезда, ещё более усиливало желание заснуть. Он уже почти заснул, когда снова услышал голос Яны.

– Я хочу почитать книжку. А читаю я вслух, иначе до меня не доходит. Я не помешаю вам?