Спасая Маму

– Я при исполнении!

Женщины исчезли с балкона. Спустя минуту из подъезда выскочили две испуганные полуголые девицы и бросились со всех ног бежать. Фёдор даже не посмотрел в их сторону. Женщины снова появились на балконе.

– А что с мужьями делать? – закричала одна из них.

– А, что хотите! – откликнулся Фёдор. – Это ваше семейное дело. Можете выбросить из окна, если сил хватит…только больше не стреляйте. Если в кого попадёте, тут уж как ни крути, придётся вас задержать. Ну, а мужья останутся на свободе. Они пострадавшие. И вот тут помешать вы им никак не сможете.

Обе женщины почти одновременно сбросили ружья с балкона. Фёдор рассмеялся. Рядом с ним раздался восхищённый голос майора:

– Ловко ты с ними!

– Дай им немного времени, потом забирай всех четверых. Но особо не напирайте. Девчата, хоть и не по закону с мужьями обошлись, но понять их можно.

Спустя минуту, под аплодисменты толпы, спецназ двинулся в обратный путь.

Ещё через полчаса, когда Фёдор перекидывался шуточками с дежурным, к нему подскочил взбешенный начальник полиции и во всё горло заорал:

– Выбросите из окна?! Выбросите из окна?! Ты что делаешь, Рыбачков? Как ты мог такое сказать преступникам, которые удерживали заложников?

– Не нервничай, Михалыч! Опять сердце прихватит, – посоветовал Фёдор.

– Да с вами хорошо, что не в могиле ещё! – снова закричал начальник полиции. – Ещё одна такая выходка, Рыбачков, и я переведу тебя подальше от Павловска. Меня достали все твои выкрутасы. Не можешь служить, как положено, так и скажи.

– Не могу…видеть, как ты за меня переживаешь, Михалыч! Ты бы поберёг себя. Знаешь ведь, что мы тут все тебя любим, и не переживём, если что случится.

– Только не думай, что я на эту твою…притворную лесть поддамся, – успокаиваясь, предупредил начальник полиции. – Ещё раз поставишь под угрозу жизнь заложников…не посмотрю на твои заслуги. Отстраню…

Фёдор подмигнул дежурному.

– Слышал, что сказал Михалыч?! Притворная лесть! В смысле обрадовался, только не хочет этого показывать. Двадцатый раз грозит отстранением. И не надоело ему?!

Под смех дежурного Фёдор вышел из здания полиции и направился к новенькой красной Ладе Весте, которую купил в прошлом месяце.

Отряд спецназа всегда занимал особое положение в полиции, и этот факт был известен каждому сотруднику. Более всего это касалось Фёдора, который со дня на день должен был получить очередное звание и солидную прибавку к денежному довольствию.

Фёдор заехал домой, переоделся в джинсы, надел куртку и поехал в Заосередные сады, где находилась дача Крапивиных.

Глава 4

Семья

Большой двухэтажный бревенчатый дом, отдельно стоящая баня, уголок сада для отдыха с крытой беседкой, в которой была сооружена печь, стоял мангал, гриль-барбекю и самая настоящая кухня с массивным столом из сосны. Хотя погода с утра была дождливая и, судя по всему, солнцу так и не суждено было появиться, повсюду царило радостное оживление. Это был первый выезд на отдых семьи Крапивиных, которая являлась единоличным собственником крупного маслозавода. Продукция маслозавода реализовалась по всей России под своей фирменной торговой маркой «Крапивин».

Что же касается самого семейства. Возглавлял его дед Василия, которому недавно минуло восемьдесят лет. Дед Василий носил маленькие очки и ходил, опираясь на трость. Всю свою жизнь он трудился, построил дом для семьи, но старость брала своё. Теперь он безвыездно жил на даче, которую возвели на месте его старого дома. Зимой дети и внуки навещали его. А летом вся семья приезжала к нему и жила вплоть до наступления холодов. Дед Василий отличался покладистым характером и неразговорчивостью. А свою прошлую жизнь вообще вспоминать не любил. Его единственная дочь Надежде в прошлом году отпраздновала пятидесятилетний юбилей. Зять был немного старше: ему исполнилось пятьдесят четыре. Супруги совместно вели хлопотный бизнес; дед втайне гордился дочкой и зятем, они были трудолюбивы и напористы, дело их расширялось и приносило хорошую прибыль. Единственный внук деда Василия, названный в его честь, основал свою компьютерную компанию и мечтал прославиться, разрабатывая игры для мобильных устройств. Василий-младший зарабатывал достаточно, чтобы чувствовать себя полностью независимым. Василий не обладал могучим телосложением и высоким ростом, скорее наоборот, и к двадцати семи годам успел изрядно облысеть. Однако невыразительную внешность с лихвой возмещал острый ум, врожденная мудрость и спокойствие, возможно, унаследованные от деда. К его советам прислушивались многие, включая и родителей. Василий больше всего на свете дорожил и гордился своей семьёй и единственным другом.

А еще в семье были две очаровательные девушки с ярко голубыми глазами. Одной исполнилось двадцать пять лет, и это была жена Василия-младшего Зоя, яркая подвижная особа с необычайно заботливым сердцем, которое, правда, почти никогда не ладило с головой. Второй же минул третий годик. И это была его дочь Карина, девочка смышленая и шаловливая. А друга олицетворял Фёдор Рыбачков, с которым они неразлучно дружили с самого раннего возраста. Василий и Фёдор прекрасно дополняли друг друга: один решал задачи с помощью ума, другой на удивление ловко умел орудовать кулаками. Федор и внешне отличался от друга статностью и спортивным телосложением. Они были ровесниками, но Федор считал себя старшим, всегда вставал горой за друга, не задумываясь, мог наказать обидчиков Василия. Чувство справедливости в нем всегда преобладало над всеми остальными чувствами. И когда пришла пора выбирать дело жизни, отправился в спецназ, будучи твердо уверен, что именно здесь он сможет принести пользу людям.

В тот день на даче Крапивиных гостили еще три женщины. Одной из них была мама Фёдора, Мария Леонидовна Рыбачкова; она дружила с Крапивиными давно, ещё до рождения Фёдора и Василия. Неудивительно, их дети тоже сдружились. Две другие женщины доводились близкими родственницами Зое, жены Василия: её мама, Антонина Васильевна Коврова, и младшая сестра Марина.

Марина заочно училась на третьем курсе юридического факультета и одновременно работала помощником местного нотариуса. Ей только минуло двадцать лет. Она обладала цыганской красотой – высокая черноволосая красавица с лучащимися глазами, взгляд которых сразить кого угодно среди мужской части общества Павловска. Именно благодаря ей выручка нотариуса увеличилась за последний год в несколько раз. Многие мужчины стремились оформлять документы именно в этой конторе. При этом большая очередь только радовала. Можно было насладиться, наблюдая за грациозными движениями молодой помощницы, которая с неизменной вежливостью отвечала на все вопросы.

Именно ей были адресованы слова деда Василия. Он сидел на своём любимом пеньке, упёршись обеими руками на трость, когда Марина вышла из дома и торопливо направилась в сторону беседки, держа в руках поднос с расставленными на нём закусками.

– Хороша! Эх, хороша! – восхищённо причмокивая губами, пробормотал дед Василий. – Парное молоко, а не девка.

– Нравится? – рядом с ним на соседний пенёк присел зять, Егор Крапивин.

– Добротно сделали девку. Где нынче найдёшь таких?! Вон по телевизору, что ни девка так с блестящими, толстыми губками.

– А чего они тебе не нравится? – удивился Егор Крапивин.

– Так Вася говорит, мол, из поролона-то губки раз блестят. Как-то там их надувают. Оттого и блестят.

Егор Крапивин рассмеялся.

– Сейчас мода такая, батя. И не женщины одни надувают. Мужиков тоже с избытком хватает. Все хотят выглядеть молодыми и красивыми.

– От лукавого всё. Оттого и мучают себя. Каждый человек от Бога. Каким родился таким и должон оставаться.

К ним подошёл младший Василий и поинтересовался о чём идёт речь.

– Про Марину да про поролон! – отозвался дед Василий.

– Силикон, дед, силикон. Я уж тебе сто раз повторял. Поролон это под диван или сиденье ма…

– Как хочешь называй, всё одно мерзость получится!

– Да у тебя дед, всё мерзость. Никак не привыкнешь к новой жизни.

– Кто бы говорил? – раздался из окна второго этажа голос Зои. – А ты? Как насчёт тебя и твоей семейной жизни?

Василий вскинул голову, выискивая в окнах жену.

– А что не так с моей семейной жизнью?

– Бросил нас и сбежал. А кто мясо будет готовить?

– Батя! Сказал, не трогай ничего, своими руками всё сделаю.

– Я тебя дам «батя»! – сердито буркнул Егор Крапивин. – Врёт он, Зоя.

– Да я знаю. Он с самого утра отлынивает. Только и сделал полезного как тётю Марию привёз и Фёдору позвонил.

– Фёдор! – Василий спохватился. – Он же скоро приедет, а у меня ничего не готово.

Василий затрусил в сторону беседки.

– Вот, вот, – вслед ему закричала Зоя, – теперь как что-то понадобится, сначала Фёдору позвоню!