12-й удар

И всё же первая ночь прошла относительно спокойно. Наутро Сергея ждало неожиданное известие. Когда охранник сообщил, что к нему пришли – Сергей не поверил. И как он мог поверить, если на всём белом свете у него никого не осталось.

Сергей пошёл на встречу из чистого любопытства. Его завели в комнату и там оставили наедине с какой-то женщиной. Женщина сидела на стуле и держала в руках сумку. Увидев Сергея, она поднялась и мягко произнесла:

– Меня зовут Ирина Аркадьевна. Я очень хочу познакомиться с тобой поближе, Серёжа. Надеюсь, ты не возражаешь против нашего знакомства?

Сергей насупился и ни слова не сказал в ответ. Отчуждение с которым её встретили не могло не расстроить Ирину Аркадьевну. Она поняла, что Сергей не станет с ней разговаривать.

– Вот еда. Пирожки и пельмени. Пожалуйста, не отказывайся, это от всего сердца, – она достала из сумки свёрток и вложила его в руки Сергею. Потом подняла на него глубоко печальный взгляд и тихо прошептала. – Ничего страшного Серёжа. Я всё понимаю…я чужая тебе. У тебя наверняка есть родители, семья. Они конечно беспокоятся о тебе. У меня нет права вмешиваться в твою жизнь. Но если ты позволишь хотя бы изредка присылать немного еды, я буду благодарна тебе. Извини, – вырвалось у Ирины Аркадьевны, когда она увидела, что Сергей изменился в лице. – Я уже ухожу. Прости.

У самой двери Ирину Аркадьевну настиг голос Сергея.

– Вы кто?

– Мать, у которой больше нет сына. – Ирина Аркадьевна повернулась и печально улыбнулась Сергею. – Но тебе, наверное, трудно меня понять.

– Легко. У меня никого нет. Ни родителей, ни семьи. Даже друзей нет. Не уходите! – неожиданно для самого себя попросил Сергей.

– Никого нет? – Ирина Аркадьевна с совершенно растерянным видом опустилась на стул. – Как такое может быть?

Это вопрос послужил началом длинного разговора между ними. Они разговаривали не меньше часа. За это время Сергей успел рассказать Ирине Аркадьевне всю свою короткую жизнь и причину, по которой он находится в камере. Ирина Аркадьевна впитывала каждое его слово и отвечала ему так, как может ответить только очень близкий человек. Впервые за всю свою жизнь Сергей говорил обо всём даже не пытаясь закрыться. И эта исповедь принесла ему в душу удивительное облегчение, и даже радость.

Возвращаясь обратно в камеру, он чувствовал, что его жизнь за эти короткие мгновения успела измениться. У него появился близкий человек. Эта мысль вызвала у него широкую улыбку.

Вернувшись в камеру, Сергей первым делом разделил еду со своими сокамерниками. Потом опустился на корточки в уголке и начал есть. Пельмени и пирожки были настолько вкусными, что он никак не мог остановиться. Однако следовало приберечь еду на вечер. Он бережно накрыл пластиковую тарелку газетой и собирался было встать, но тут произошло нечто непредвиденное. Один из сокамерников ударил ногой по тарелке. Она полетели вниз и перевернулась. Пельмени посыпались на грязный пол. Над Сергеем раздался ехидный голос:

– Поешь когда тебе принесут денег, а ты передашь их нам. Понял? И не рыпайся. Мы из бригады «Дохлого»! Если что мигом уроем. А может ты не слышал о нашей бригаде? – оба сокамерника захохотали.

– Ну почему же, слышал, – Сергей поднялся. – Но он вам не поможет. А знаете почему? Потому что я урыл этого гада.

Сергей метнулся к ближайшему сокамернику и нанёс несколько мощных ударов. Тот свалился. В это время к нему успел подскочить второй и схватить сзади. Сергей вырвался из его объятий и схватив за волосы начал бить головой об стену. Он это делал это до тех пор, пока тот не потерял сознание и не начал сползать вниз. Бросив его, Сергей оглянулся. Тот которого он ударил вначале успел отползти в угол и теперь смотрел на него с ужасом.

– Первый раз за всю мою жизнь…мать принесла мне еду! – с яростью закричал Сергей.

– Я подберу, подберу, – раздался испуганный голос.

Сергей подскочил к нему и схватив за волосы начал бить головой об пол. Раздались истошные вопли. Сергей ударил ещё и ещё, каждый раз сопровождая свои действия потоком яростной брани.

В замке повернулся ключ и в камеру влетели несколько охранников. Они сразу же бросились оттаскивать Сергея. Но этого сделать, сразу не удалось. Тогда они пустили в ход дубинки. Сергей отпустил хватку. Его оттащили в сторону, и надели на руки наручники. А тех двоих выволокли наружу.

– Вызывайте неотложку, – приказал один из охраны, оглядывая неподвижно лежащих сокамерников Сергея, – они все в крови. Могут умереть, – он бросил взгляд через открытую дверь на Сергея и добавил. – С ним никого не сажать. Мне проблемы не нужны.

Как только дверь захлопнулась, Сергей, закованный в наручники, поднялся и подошёл к тарелке с опрокинутой едой. Потом лёг на спину и ухватив пальцами тарелку, поднялся. Тарелку он поставил на стол. Потом повторил предыдущие действия, но на этот раз для того чтобы поднять пельмень. Он делал это до той поры, пока вся еда не оказалась в тарелке. После этого он принялся очищать их от налипшей грязи.

Глава 6

МОСКОВСКИЙ УГОЛОВНЫЙ РОЗЫСК.

Войдя к Ветрякову в кабинет, Матвеев с раздражённым видом положил перед ним листок. Ветряков поднёс листок к глазам.

– Сергей Сергеевич Стрельников, 1975 года рождения. Место рождения Московская область, Коломенский район, село…не разборчиво…

– Не разборчиво значит? – поинтересовался Матвеев. – Я запрашиваю информацию, а вы присылаете мне данные паспорта.

– Больше ничего нет! – Ветряков положил листок на стол и развёл руками.

– Почему не допросили? Надо было у Стрельникова всё узнать.

– Не получится!

– У меня все получится!

– Я имел в виду Стрельникова, – пояснил Ветряков.

– Случилось что?

– Стрельников разговаривать не любит. А вот драться и просить не надо. Двоих ворюг, которые рядом с ним сидели, в больницу отправили. Избил так, что даже нам их жалко стало.

– Врешь ты все, Ветряков! Скажи лучше, почему не хочешь, чтобы я с ним встретился?

Ветряков пожал плечами и сняв трубку коротко приказал привести к нему Стрельникова.

Первое, что поразило Матвеева, когда привели Стрельникова – его глаза. Они смотрели прямо, не мигая. В них затаилось столько злости, что на мгновение Матвееву стало не по себе. Матвеев показал на свободный стул. Стрельников даже не пошевелился. У Матвеева мелькнула догадка: «Может он глухонемой?» – с этим вопросом он обратился он к Ветрякову. Тот расхохотался.

– Когда с друзьями в камере разбирался, разговаривал, хотя не очень вежливо.

– Вот как? – Матвеев подошел к Стрельникову. – Не хотите садиться, не надо. К вам есть несколько вопросов, и для вас же будет лучше, если вы ответите на них.

На сей раз, Стрельников отреагировал. На губах появилась еле заметная презрительная улыбка.

Более часа Матвеев пытался разговорить Стрельникова, но безрезультатно. Тот упорно молчал. Его холодное равнодушие сбивало Матвеева с толку. За двадцать пять лет практики он впервые столкнулся с таким откровенным отчуждением. Пришлось отвести Стрельникова обратно в «КПЗ». Матвеев развел руками.

– Каменная стена! Ничем не прошибешь!

– А ты говорил, убийца!

– Да, этим не покомандуешь, – не мог не согласиться с Ветряковым Матвеев. – Если что и сделает, так только по своей воле.

– Приложи пистолет к его голове, он даже не моргнет. Уверен в этом, Вася. Парнишка железный! Если до тридцати лет доживет, все бандиты от него будут плакать. Попомни мои слова!

– Ладно, спасибо тебе, Ветряков!

– Не за что.

Сев в машину, Матвеев закурил сигарету и задумался.

– Поехали-ка в Коломну, Коля, – наконец решил Матвеев.

– Как скажите, Василий Максимович.