Д'Арманьяки-2

– Король будет доволен мною? – на прощание спросил у Таньги брат Калистор.

– Вне всякого сомнения! Ты сослужил огромную службу для короля, – ответил Таньги. И на сей раз он говорил совершенно искренно. – Жди от меня весточки, брат Калиостро. У меня такое чувство, будто мы с тобой ещё не раз увидимся.

Попрощавшись с монахом, Таньги направился к берегу, где его ждал паромщик. Монах же некоторое время с досадой смотрел ему вслед, затем раскрыл ладонь и стал рассматривать полученные деньги. Вне всякого сомнения, они привнесли ему в душу радость. Он заулыбался. Запрятав деньги глубоко под рясу, он чуть ли не бегом отправился обратно в аббатство.

Таньги же благополучно вернулся обратно во дворец. Не говоря ни одной живой душе ни единого слова, он взял коня из королевской конюшни. Так и не сумев выспаться, он отправился в далёкий путь. Дорога лежала в графство Фацензак. В Гасконь. Уже выезжая из Парижа, Таньги пробормотал под нос:

– Похоже, этот мерзавец подался в услужение ордену. Следует выяснить какова его роль…а заодно и узнать что за загадочный «отец Вальдес»…узнать кто скрывается под этим именем… Будь всё проклято…как я мог так сильно ошибаться? Они не только существуют, но и стали гораздо опасней. Единственное чему я рад, так это тому, что эти чудовища…судя по всему не нашли мальчика. И где он может находиться? Если конечно всё ещё жив…..

Глава 12

Долина Ашу. Османская Империя

Ночное небо усыпали тысячи и тысячи звёзд. Они ниспускали мягкий свет на берег маленькой речушки, чьи воды с озорством и игривостью прокатывались по долине Ашу, даря прохладу, одновременно утоляя как жажду души и тела, так и наполняя печальный взор тихой радостью. Именно эти чувства испытывала пожилая женщина в монашеском облачение, что сидела в эту ночь на берегу. Печальный взгляд был устремлён в сторону реки, а на губах то и дело появлялась мягкая улыбка. Позади монахини раздался звонкий смех. Она улыбнулась ещё шире. Она безошибочно узнала этот голос. Так же, как она сумела узнать за долгие годы и язык цыган, и их обычаи. Позади неё горели десятки костров. За кострами шли оживлённые беседы. В общем, всё как обычно. Временами она сама чувствовала себя как цыганка. Табор стал ей родным. Он стал родным и для её… сына.

– Жан, – тихо прошептала сестра Мария. Она пересела на валун, стоявший у самой кромки воды, затем подобрала полы рясы и опустила ноги в воду, ощущая живительную прохладу. Её мысли унеслись далеко. Во Францию. Она всей душой стремилась попасть обратно на родину. И время отъезда подходило всё ближе и ближе. Ей оставалось лишь подготовить Жана. Однако она и не знала с чего начать разговор. Ведь истина в одно мгновенье перевернёт весь привычный для него мир. И стоило ли вообще сообщать ему об истинном положение вещей? Не лучше ли оставить, как есть? Но как тогда уговорить его уехать домой? И имеет ли она право впредь утаивать от него истину?

Эти вопросы она задавала себе каждый день и не находила ответа. Временами ей казалось, что решение найдено, однако следом накатывали сомнения, и всё начиналось снова. Она оттягивала разговор с Жаном. Сестра Мария относилась к нему, как к собственному сыну, и всё что входило в противоречие с этим чувством, вызывало у неё протест. Она не могла не понимать простой истины. Сообщив ему о том, кем он является, она потеряет его навсегда. Сестра Мария несколько раз тяжело вздохнула и тихо прошептала:

– Уповаю на Господа! Он покажет истинный путь!

Словно в ответ на эти слова, табор разразился радостными криками:

– Азар! Азар!

Сестра Мария вскочила с места в то мгновенье, когда рядом с одним из костров возник силуэт всадника. Это был светловолосый, но смуглый юноша с удивительно красивыми и мужественными чертами лица. Он был облачён в холщёвую одежду: рубашку и штаны. Ворот рубашки был откинут, а у пояса перетянут кожаным ремнём, за которым торчала рукоятка изогнутой сабли. Юноша обладал необычайной ловкостью и проворством. Эти качества отчётливо проявились в тот миг, когда он в буквальном смысле слова…соскользнул с седла и бесшумно коснулся ногами земли. Ещё мгновение и он, достигнув сестры Марии, склонился, прижимаясь губами к её руке.

– Жан! Мой мальчик, – глядя его рукой по голове, с непередаваемой нежностью прошептала сестра Мария.

– Матушка! – Жан выпрямился. Во взгляде направленном на сестру Марию светилась подлинная радость. Эта встреча была похожа на множество других прошедших за эти годы. И также была полна радости для обоих. Двигаясь бок о бок, они пошли вдоль берега, с каждым шагом отдаляясь от табора. Сестра Мария неспроста решила увести Жана подальше от посторонних глаз. Настало время открыть глаза Жану. Однако она не собиралась рассказать всё. Она приняла решение приоткрыть завесу и посмотреть, как поведёт себя Жан. Лишь после этого она решит, стоит ли рассказывать всё. Ход мыслей сестры Марии был нарушен мягким голосом Жана:

– Как ваше здоровье, матушка?

Заслышав характерную восточную интонацию во французской речи, она широко улыбнулась. Жан никак не мог избавиться от этой привычки, хотя она не раз указывала ему на ошибку. На сей раз, она решила промолчать по поводу его выговора, но спросила о другом:

– Если меня что и беспокоит так только твоя жизнь. До нас донеслись слухи о многочисленных сражениях. Это правда?

– Мы воюем с Византией! – коротко ответил на эти слова Жан. Он мало говорил. И это качество являлось одной из отличительных черт его характера. Он с детства скрывал свои чувства от всех, и сестре Марии эта особенность была известна лучше, чем кому-либо другому.

– И как обстоят дела? – осторожно осведомилась она.

– Византия скоро падёт!

– Жан, они ведь …наши братья! Ты убиваешь христиан.

– Я слуга султана, матушка! – последовал невыразительный ответ. Жан произнёс эти слова как нечто само собой разумеющееся. Его покорность и холодное равнодушие подтолкнуло сестру Марию к действиям. Она решила начать издалека.

– Скажи мне, – медленно заговорила сестра Мария, – что ты помнишь о детстве?

– О детстве? – Жан остановился у кромки воды и, устремив задумчивый взгляд в сторону далёких звёзд, негромко ответил: – А что я должен помнить? Я всегда был рядом с Джавед-агой.

– Прежде чем ты попал к нему,…скажи, ты помнишь…Нефизу?

– Нефизу? – Жан устремил на сестру Марию недоумённый взгляд. Ему и не надо было ничего говорить. Всё стало понятно по этому взгляду. Поколебавшись с мгновение, сестра Мария решилась продолжить разговор. Память о смелой девушке призывала её к откровенности.

– Выслушай меня, Жан, – попросила она таким тоном, что у него появилось удивление на лице. – Нефиза спасла тебе жизнь ценой собственной. Это произошло очень давно. Тогда мы все находились во Франции. Эта отважная девушка сумела защитить тебя от рук убийц. Она умерла на моих глазах. Я поклялась рассказать тебе о её поступке, и сейчас выполняю обет.

– Нефиза! – после длительного молчания выговорил не без труда, Жан. Он всё время морщился, словно пытался вспомнить события далёкой давности. – У меня мелькают смутные воспоминания. Я помню лес. Помню юную девушку…всю в крови.

– Да, да, – возбужденно подхватила сестра Мария, – это и была Нефиза.

– Но почему меня хотели убить? Кто она мне, если решила спасти ценой своей жизни?

Сестра Мария бросила на Жана глубоко нежный взгляд и только потом, прошептала:

– Очень скоро ты услышишь ответ на этот вопрос. Сейчас я не готова его дать.

– Когда же я его услышу? – тихо спросил у неё, Жан. – Матушка, вы всё время говорите со мной недомолвками. Намекаете на некие обстоятельства. Говорите о том, что меня ждут обязанности во Франции. И многое другое. Но при этом никогда не открываете мне причину этих странных слов. Чего я не знаю? Кто меня может ждать во Франции? О чём вообще идёт речь?

– Я расскажу тебе. Всё расскажу, когда ты приедешь следующий раз. Мне надо хорошенько всё обдумать, ибо то, что станет тебе известным, в одно мгновенье перевернёт всю нашу жизнь. Наберись терпенья и приготовься к великим переменам. Сейчас я могу сказать лишь одно. Ты рождён не безродным…

Услышав последние слова, Жан устремил изумлённый взгляд на женщину, которую он считал своей матерью.

– У меня…есть имя? – глухим голосом спросил он.

– Гордое имя, мой мальчик!

– Может быть,…такое же,… как у Джавед-аги?

– Такие, как он, по своему рождению могли стать лишь…твоими слугами, мой мальчик!

– Что? – Жан вздрогнул, словно от удара. – Но ты ведь рассказывала, что происходишь из простой семьи. Как же такое возможно, матушка?

– К счастью или несчастью, такова истина, – с грустью ответила сестра Мария. – И если я отдала тебя в мамлюки, то только потому, что такой участи желал для тебя…твой отец!

– Мой отец?

Сестра Мария коснулась ладонью щеки Жана и с той мягкостью, что была ей присуща, промолвила:

– Я услышала твой вопрос. Ты узнаешь ответ. Дай мне лишь немного времени. Клянусь, я расскажу тебе всё. А потом ты сам решишь, как следует поступить дальше.

– Пусть так и будет!

Они проговорили до глубокой ночи, однако в дальнейшем ни один, ни другая более не касались этой темы. Далеко за полночь, Жан тепло распрощался с ней и направился в город, в расположение своего отряда. Эта ночь стала особенной для Жана. Пусть и не совсем ясно, но он получил ответы на вопросы, которые его мучили давно. Однако ожидаемого успокоения этот разговор не принёс. Скорее наоборот. Он ещё более растревожил душу Жана. Раз за разом он задавал себе один и тот же вопрос: «Кто же он?». Предположения по поводу ответа на этот вопрос звучали по-разному, но Жан даже не представлял, насколько далеки они от истины. Погружённый в размышления, он так и не заметил, как достиг города. Здесь все улицы были похожи друг на друга…узкие и извилистые. Миновав несколько совершенно пустынных улочек, он достиг маленькой площади, окружённой каменными строениями. Жан остановил коня возле источника и спешился, для того чтобы напиться. Вода струилась с каменной глыбы и ниспадала в полукруглый бассейн. Верхние края стенки бассейна пестрели многочисленными оскоминами. Сквозь некоторые из них сочилась вода. Свет луны позволял видеть тонкие струйки воды бегущие по земле. Недолго думая, Жан залез в бассейн и, приложив ладони к ниспадающей воде, стал жадно пить. Неожиданно заржала лошадь. Он мгновенно напрягся, так как понял, что конь почувствовал опасность. Кто-то находился рядом с ним. Он вытер губы рукавом рубашки…и в это мгновение почувствовал опасность. Сделав полуоборот, он резко прижался спиной к камням и, выхватив саблю, отразил удар кинжала направленный в спину. Следующее движение оставило кровавую полосу на лице нападавшего. Раздался дикий вопль. А вслед за ним прозвучал шипящий голос:

– Убейте проклятого Д,Арманьяка!

Несколько человек в чёрных плащах появились из темноты и быстро приближались к Жану. Бросив мимолётный взгляд на поверженного соперника, он одним движением выбросил тело из бассейна. Однако дальше идти не стал. Жан зорким взглядом следил за приближением убийц. То, что целью этих людей являлся он, не вызывало сомнений. И всё же…