Наказание свадьбой

– Я прошу выслушать одного из наших братьев, ваше величество, – торжественно попросил епископ.

Король кивнул с явной неохотой. Через мгновение присутствующие увидели невысокого полного монаха, который, испуганно озираясь, входил в зал.

– Я понятия не имею, что у него спрашивать! – заявил король.

– Терпение, ваше величество, – епископ строго посмотрел на монаха. – Брат Бенедикт, расскажи его величеству всё, что рассказал мне!

– Слушаюсь, ваше преосвященство! – ответил монах и дрожащим голосом начал рассказывать, оглядываясь по сторонам. Видимо, он так и не разобрался, кто в зале является королём. – Несколько дней назад в церковь пришёл молодой человек.

– Это был граф Луи! – воскликнул епископ, – брат Бенедикт, рассказывайте дальше.

– Он попросил меня исповедовать его. Я…я…спешил. Барон призвал меня к баронессе, которая была больна.

– Я ничего не понимаю, – перебил священника король, – что за барон и о какой баронессе идёт речь?

– Дю Рено, ваше величество, – ответил за монаха епископ, – брат Бенедикт является исповедником баронессы.

– Вот как? – король явно заинтересовался, не говоря уже о придворных.

– Продолжайте, брат Бенедикт, – епископ ободрил оробевшего монаха взглядом.

– Я пытался отказаться, но молодой человек настаивал, говорил, что его гнетёт данная им клятва. Из сострадания я согласился исповедовать его.

– Тайна исповеди священна! – заявил король, – и не смотря на то, что всем нам чрезвычайно интересно, мы не можем требовать продолжения рассказа.

– Только эта никакая не тайна, – возразил королю епископ, – ибо налицо страшный обман.

– Вот как! – повторил король, – в таком случае, мы выслушаем брата Бенедикта.

– Он сказал, – запинаясь, продолжил брат Бенедикт, – что дал клятву распить две бутылки вина со служителем церкви.

– И вы отказались? – король в упор смотрел на священника.

– Конечно, отказался… но он так просил!

– Понятно, – король незаметно для окружающих улыбнулся, – а что же было дальше?

– Дальше? – с беспокойством переспросил брат Бенедикт.

– Дальше! – повторил король.

– Я не очень хорошо помню, – пробормотал брат Бенедикт, – помню, что проснулся на следующее утро, раздетым под распятием Христа.

– Я предполагал нечто подобное, – пробормотал его величество, и присутствующие заметили, что он едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.

– Слышали? – закричал епископ, – этот нечестивец раздел его и положил под распятием, но даже этот грех несравним с тем, что он сделал после. Граф облачился в святую одежду и под видом исповедника проник в замок, где несчастный барон, ничего не подозревающий об обмане, собственноручно отвёл нечестивца в опочивальню к своей супруге. Этот нечестивец провёл более часа в опочивальне баронессе. Барон, как добрый хозяин, самолично проводил лже священника до ворот, где тот ему вручил некий предмет из одежды баронессы, не оставляющий сомнений в том, какого рода вещами занимался этот нечестивец с баронессой. Ваше величество я требую немедленного наказания графа! – восклицая, закончил свою речь епископ.

– Требуете?

– Прошу, ваше величество, – поправился епископ.

Король после короткого молчания ответил епископу непререкаемым тоном.

– Я рассмотрю все стороны этого случая и сообщу моё решение вашему преосвященству.

– Я уповаю на справедливость вашего величества, – епископ ушёл так же внезапно как и появился, прихватив с собой брата Бенедикта.

После ухода епископа, король откинулся на спинку трона и от души расхохотался. Словно ожидая этого, весь зал засмеялся вслед за королём. Смеялись все, за исключением герцога Орлеанского, который о чём-то напряжённо размышлял.

Его величеству понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

– Каков пройдоха, – не переставая смеяться заговорил король, – признаться честно, я ему немного завидую. Надеюсь, – король оглядел присутствующих, – никто из вас не станет передавать мои слова королеве.

– Герцог Бурбонский! – раздался возглас дворецкого.

– А! – воскликнул король, – весьма кстати.

Герцог Бурбонский с поникшей головой предстал перед королём.

– Так значит, монсеньор, вам всё известно?

– К сожалению, сир, – сокрушённо ответил герцог Бурбонский, – мне стыдно за моего племянника.

– В прошлый раз, – негромко заговорил король, – я удовлетворил вашу просьбу, но с одним непременным условием, как вы помните. Графу надлежало избавится от дурных наклонностей.

Король встал со своего места и начал медленно прохаживаться перед герцогом Бурбонским заложив руки за спину.

– Однако, все наши попытки образумить графа не увенчались успехом, к сожалению. В данной ситуации я вижу единственный выход, – король остановился перед герцогом Бурбонским, – мы отправим графа в изгнание, ибо не можем в дальнейшем позволить ему оскорблять наш слух недостойным поведением.

– Не могу не признать справедливости решения вашего величества, – покорно согласился герцог Бурбонский.

– Вот и хорошо, – одобрительно произнёс король, – надеюсь, пятилетний срок изгнания окажет благотворное действие на графа Луиа и он сможет избавится от своих пагубных наклонностей. Вы не возражаете монсеньор?

– Нет, сир, мой племянник полностью заслужил это наказание.

– С вашего позволения, сир, я возражаю, – раздался отчётливый голос.

Король обернулся словно ужаленный, желая знать, кто посмел ему возразить. Прямо в него упирался взгляд герцога Орлеанского.

– Вы? – поразился король, – вы заступаетесь за графа Луи? Но почему?

– Несколько слов, сир!

Герцог Орлеанский подошёл к королю, и что-то быстро зашептал на ухо. Вначале лицо короля выражало непонимание, затем удивление, которое перешло в крайнее изумление. Как ни старался герцог Бурбонский вместе с остальными придворными подслушать разговор, у него ничего не получалось. Когда герцог Орлеанский отошёл от его величества, тот с мгновение стоял с крайне изумлённым видом, а затем разразился таким хохотом, что видавшие виды придворные невольно испугались за короля. Король, хохоча, едва дошёл до трона и буквально упал в него. Все вокруг переводили взгляд с хохочущего короля на серьёзное лицо герцога Орлеанского и терялись в догадках. Что же такого мог сказать герцог королю?

От смеха у короля выступили слёзы.

– Давно я не смеялся так весело, – король утёр платком выступившие слёзы, – я весьма обязан вам, монсеньор, ибо вы дали мне возможность сыграть знатную шутку.