Второй концерт

А я оглянулся. Аккуратно, чтобы не привлекать внимание. Белая машина Венцеслава Крохи, вора в законе. И мне «повезло» получить именно его дело. Вот будет горько Лике узнать, что я сажаю ее мужа за преступления!

Но ведь Лика…. Лика не при чем. И ведь я сумел помочь почти всем моим товарищам рано или поздно, и ей смогу.

†

– Мама, мамуленька, что с тобой?

– Не плачь, милая, люди не любят плакс, а любят сильных, как сталь.

– Но ты такая худая и бледная, как будто умираешь! Почему?

– Я танцую, Лара. Танцую везде, где только могу. Если Бог дал мне талант, я обязана отдавать его до конца людям.

– А как это отдавать до конца?

– Как это…. милая, воплощай танец всегда и везде, когда тебе хорошо и когда тебе плохо, в любом деле, в любом отдыхе танцуй всем организмом, танцуй умными мыслями, пальчиками рук, когда пишешь или играешь, телом, если это позволит другим забыться….

– Везде и всегда, я поняла. Но я очень, слышишь, очень за тебя переживаю! Ты ведь не оставишь нас здесь навсегда?

– Конечно нет! Вы сами придете ко мне спустя время…. и я всегда буду с вами.

†

2002, Россия

Когда мне было двадцать, я горел желанием написать книгу о природе Северного Кавказа. Помните, как нам было там хорошо? Как мы ходили в походы, карабкались в гору, купались под водопадом. Но я оставил эту идею почему-то. Наверное потому, что плохо умею писать. Помните Лику, пап?

– Покупайте свежий мед, соты, сыр, медовый квас….

Слегка волнистые, пушистые волосы цвета грецкого ореха с бронзовыми переливами так обманчиво выгорали, что получались золотыми. Огромные карие глаза с блестящими огоньками – азарт от ожидания новой минуты. Обугленная солнцем кожа и длиннющая шея – находка для палача. Наверное, с утра перед зеркалом она долго выбирала наряд, но к полудню на ее одежде виднелись потертости, следы земли и жирные разводы от капелек пота – слишком резво носилась и лазала где попало. Маленькая, невинная девочка, которая хотела только одного – танцевать.

– Привет! Мне здесь не с кем водиться.

– Я Анжелика. Но дед зовет меня Лика. Дед – мой единственный друг. Купи у меня что-нибудь, я деньги коплю.

«Что за необычное имя», – думал я тогда.

– Меня зовут Иван, я родился в Минске, но переехали мы сюда. Мои родители – жертвы политических репрессий!

– Ха! Я ничего не понимаю в политике. И не хочу понимать. Я люблю танцевать.

Я сдал вас с потрохами первой же попавшейся девчонке, без последствий, слава Богу! Иначе нам пришлось бы и с Красной поляны уезжать.

Я думал, это круто, когда тебя преследуют. Думал, что это почетно, отстаивать свои интересы…. только вот в сказках герои целы и невредимы, а в жизни?

Помнится, Анжелика всегда перебивала и говорила сама больше, чем слушала. Но потом, уважаемые мама и папа, она стала самой молчаливой женщиной, которую я когда-либо знал. Каким образом судьба свела ее с человеком, который убил вас, мам? Неужели за то, что она была слишком наивна и добра в детстве? Неужели таким, как она, должно доставаться больнее всех? Ты же говорила, что если человек делает добро, то оно к нему возвращается в той или иной форме? Неужели это правило применяется не ко всем?

– А на что ты копишь?

– На билет в Москву!

– А зачем?

– Что ты все спрашиваешь!? Иван Дурак что ли?

– Хочу и, и…. спрашиваю!

Какой же я в детстве был петух! Наверное, я даже умел краснеть.

– Я буду поступать в балетную школу, чтобы работать балериной.

– А разве это профессия?

– Ну конечно! Моя мама известная балерина, у меня это в крови. А еще мне великая певица наколдовала быть танцовщицей, представляешь? Трепанешь кому-то, поколочу! То, что между нами, остается только между нами!!!

– Хорошо. Ты живешь тут с дедом?

– Это мой приемный дед, а мама танцует в Москве, в Большом театре.

– А папа?

– Ты что, товарищ, следователь милиции?!

А я ведь стал следователем на какое-то время, но, к сожалению, много думал своей головой и неудобно раскрывал дела. Слишком принципиальным я сформировался, мог бы и президента посадить за дело. Да, мама, я тебя тогда не слушал. Когда папа рассказывал про опасность, думал – ерунда…. но таким самовольным я родился, что уж тут поделаешь. За попытку наказать злоумышленника в пользу справедливости я поплатился вами. Вами – за свой личный выбор.

Каждый раз сижу здесь, у вас на могиле, и каждый раз вижу образ этой канальи: кашемировый костюм, шелковая рубашка, на месте галстука расстегнуты две верхние пуговицы, импортные шузы, золотой Ролекс и огромный перстень с рубином и изумрудом, предположительно символизирующий его зеленые отвратительные глаза. Он разворовывал национальное достояние природных ресурсов, он обогатился не честным трудом, а обманом и хитростью, пока ты, Лика, не щадя свое тело, ежедневно, от солнца до солнца, муштровала себя для прекрасного. Его ложь считается правдой, потому что он в правительстве. Потому, что он управляющий, а я подчиненный. И этот человек взял тебя в заложники на почве семейных ценностей! Ненавижу это государство!!!

– Я буду с ним, потому что ношу его ребенка.

– Которого он оставил тебе во время изнасилования?!

– У меня не было времени на аборт….

– Зато теперь, с маленьким ребенком, у тебя его будет предостаточно! Дура ты, Анжелика, зачем приносить себя, свое искусство, свой талант в жертву непонятно чему?!

– Я хочу семью. Он любит меня, я это знаю. Любит, как умеет. Мне будет жаль его оставить, он пойдет не по той дороге, я смогу повернуть его на сторону добра!

– Наивная! От дерьма нужно уходить, иначе сама провоняешь!

– Чему быть, того не миновать.

– Бред! Вспомни, что говорил дед Паша: мы сами распоряжаемся своей судьбой!

– Да. Это мой выбор.

– Анжелика, этот человек заказывает трупы щелчком пальцев….

– Я знаю. Знаю все. Что бы я не сделала, я не смогу от него скрыться. Если я сейчас сделаю аборт, то с большой вероятностью не смогу иметь своих детей. А я хочу семью больше всего на свете!