Безымянный. Венец пепла

– Может быть лис наоборот пытался отвадить тебя от этого, но что-то ему мешало?

– Как-то слишком мистически, на мой вкус. Не находишь?

– Может и так, но интересно же, ну! – Почти умоляюще говорила она, забираясь на диван с ногами.

В тот же момент в квартире перебивчиво замигал свет. Для меня это было обычным делом, перебои в этом районе в порядке вещей. Но вот взбудораженная от нашего разговора Сатерина буквально запрыгнула мне на руки.

– Что твориться то, зовите экзорциста!

– О-о, – протянул я. – кто это у нас такая трусишка!? Ты? Ты света испугалась? – Говорил я в то же время щекоча её.

– Ты! Ты виноват! – Смеясь и безуспешно отмахиваясь от моих атак выкрикивала она.

Отсмеявшись она посмотрела на меня со стеснением на лице.

– Прости, что налетела на тебя. – Говорила она пытаясь вернуться на своем месте на диване. В последний момент я нежно схватил ее за предплечье.

– У тебя глаза сверкают. – Сердце застучало быстрее, и я почувствовал, как эта девушка поглощает меня. Ее власть надо мной растет, и я никак не хочу сопротивляться. Пусть это сожжет, сотрет, уничтожит меня – плевать. Я почти готов с разгона прыгнуть на мои любимые грабли. – Очень красивые…

С десяток секунд она смотрела на меня зачарованным взглядом после чего отвернулась.

– Ой, а я такую картину в галерее видела, тебе бы понравилась. Очень хорошая работа. Под ней еще написано, что художник писал картину около пяти лет не силясь решить – «получилось так, как я хотел, или не то!?». Цвета расположены таким образом, что, если расфокусировать зрение, можно увидеть еще несколько изображений. Сам он хотел, чтобы каждый увидел что-то уникальное. Вооот.

Когда, в конечном итоге, она закрыла свой прекрасный рот и вздохнула, я предложил пойти на балкон, покурить. Только теперь, когда она достала пачку из кармана я узнал, что она тоже не брезгует этим делом.

Стояли мы молча потягивая едкий дым и рассматривая небо. Я бы мог так стоять еще долго, но из-за плохо прикрытой двери донеслись звуки одной из моих любимых песен, это определенно был знак. Подхмелевший я всегда делаю почти все, что хочу, хотя бы потому, что это в итоге можно хоть как-то оправдать.

– Честно говоря, я уже получала комплементы на счет глаз, но ты… ты говорил как-то по-другому. Как будто до этого я не слушала, а в этот раз услышала.

Ее бархатный голос не оставил мне выбора. Я пододвинулся ближе, так что наши плечи соприкоснулись, взглянул на нее и улыбнулся лучшей из своих улыбок. Ее глаза стали шире.

– Не улыбайся так… – едва слышно прошептала она.

Ее шепот, ее взгляд… Я пододвинулся еще чуть ближе и ощутил ее пьянящий запах. Сердце едва не выпрыгивало из груди.

– Почему? – Шептал я, прикасаясь своей щекой к её, продолжая плавно скользить к шее.

Она дрогнула от моего прикосновения, пути назад нет. Я пустил слегка дрожащие руки под ее майку и положил на талию в то же время переходя от шеи к губам. Короткий поцелуй и я отстранился, игру рано заканчивать.

– Пойдем внутрь.

Она послушно пошла за мной обратно, и мы сели на прежние места на диване.

– Что… будем смотреть? – Пристально глядя на меня и ухмыляясь спросила она.

– Ну, ты же предлагала какое-то «вроде того».

Она рассмеялась и поднялась с условно своего места, пошла к дальней стене комнаты и нажала на выключатель. Единственным источником света в комнате остался старый, тусклый ночник стоящий на столе, но этого было достаточно. Вернувшись назад она села верхом на меня, я улыбнулся той самой улыбкой в ответ на это действие.

Она укусила меня за губу.

– Не улыбайся так. – выдохнула она мне в губы.

Я стал покусывать ее за шею, в то же время скользя руками по телу мод майкой, она изгибалась в такт моим движениям.

– Постой…

– Что не так? Ты не хочешь? Я же вижу…

– Я хочу, но еще рано.

Я убрал руки и дал себе пару секунд подумать.

– Да, ты права. Прости, за последние годы я привык к тому, что все происходит быстро и, уже как правило, на один раз. С тобой я, кажется, так не хочу. Хорошо, что ты меня остановила…

– Ничего, я и сама едва не забылась. Давно со мной такого не было… Точнее даже никогда.

– Могу тебя понять, как тут устоишь!

Мы рассмеялись и тут же вернулись в норму, будто и не было пылающего порыва, вот, только минуту назад. Следующие пол часа мы четно выбирали что посмотреть. В конечном итоге включили первое, что подвернулось под руку и почти сразу уснули.

Сон, настигший меня в эту ночь, никак не вязался с прошедшим днем. Я шел по абсолютно пустой улице близ центра города. Все вокруг выглядело каким-то пустым, будто мир едва держался в целости находясь в шаге от того, чтобы обратиться в пыль. Спустя несколько кварталов, как это часто бывает, мне захотелось покурить. В отличии от прочих снов я мало того, что все же нашел пачку в кармане, так и затяжки чувствовались вполне настоящими, даже дым попавший в глаз вызвал ту самую настоящую боль. Потерев больное место, я заметил, что на самом деле не так одинок, как думал. В окнах всех окружающих меня зданий были видны расплывчатые силуэты. Почему-то я был абсолютно уверен, что все они смотрят на меня, причем без особого удовольствия или интереса. Их взгляды были пусты, но и в какой-то степени умоляющи, каким-то образом я чувствовал их.

Находиться на месте стало невыносимо, так что я двинулся дальше. Картина мира не менялась пока я не дошел до уютного, старого бара где люблю заседать время от времени когда появляется лишняя грош в кармане. В окнах бара, в отличии от прочих, горел приятный, теплый свет и при этом никаких будоражащих сознание силуэтов. Моему разочарованию не было предела, когда оказалось, что дверь закрыта. На мой назойливый стук так же никто не откликнулся.

Стоя у запертых дверей и пытаясь понять хоть что-то прибегая к немыслимой умственной деятельности я не заметил, как небо затянуло черными тучами. Повсеместно стали загораться фонари на фоне которых появились первые, мелкие капли надвигающейся бури.

Я вернулся обратно на проезжую часть, там меня встретил порыв холодного ветра. Стоя посреди дороги я скрестил руки на груди в надежде хоть как-то согреться.

Дождь продолжал усиливаться, звук дрожащих на ветру вывесок, шелест листвы и стук капель. Все это хорошо дополнялось учащающимися раскатами грома. От чувства полного одиночества и безысходности заныло в груди. В голове осталась только одна мысль – «когда же все это закончится, почему я здесь чужой».

Внезапно, капли дождя перестали ударяться об мое замерзшее лицо, а от леденящего ветра на глаза перестали накатывать мелкие, застилающие взор, слезинки. По спине пробежало успокаивающее тепло, и я обернулся. Позади меня сидел тот самый черный лис и осматривал меня слишком мудрыми, как для зверя, глазами.

– Ты пришел спасти меня, дружище? – Ласково начал я.

Лис одобрительно тявкнул в ответ. Я присел на корточки и провел ладонью по теплой и дружелюбной морде.

– Я рад, что ты в порядке.

– Ты что, спишь еще? – Не раскрывая пасти молвил лис.

Я опешил. Почему-то меня удивил не сам факт говорящего лиса, а поставленный вопрос.

– Не знаю, наверное, а ты? …

– Уже два часа, что б ты понимал!

– Два часа?