Офицерский клуб. Остросюжетный роман, смесь детектива, приключений и лав-стори

– Ты согреешь, – она прижалась к нему всем телом, пробежала по нему руками, подлезла под тонкий свитер, вытянула из джинсов рубашку и замерла руками на груди.

– У тебя великолепная фигура, – копируя подхалимский тон Шура, сказала она.

Он бросил открывашку, повернулся к ней, стянул с себя свитер, сбросил рубаху. От его недавнего самодовольства не осталось и следа.

Медленными ласкающими кругами Юлькины пальцы продвигались вниз, наткнулись на выпуклую неровность под ребрами. Осторожно потрогали ее – похоже на шрам. У ее мужа шрамы тоже присутствовали в большом количестве. Боевое прошлое? Как у ее мужа? Или что-то другое? Хотя, зачем гадать? Шрамы на теле военного – не редкость. А она от кого-то слышала, что они оба: Барель и Шур, когда-то вместе воевали.

– Боевое ранение? – спросила она шепотом.

Он не ответил, замер под ее ласками, приобняв Юльку за попку. Глаза его были полузакрыты, взгляд из-под полуопущенных ресниц – мутный от желания.

– Ты ведь уже согрелась? – он нетерпеливо погладил ее чуть шершавой ладонью, поцеловал в губы быстрым жадным поцелуем. Еще немного, и его будет не удержать.

– Я хочу выпить, – медленно произнесла она, откидывая назад голову.

Теперь, Юлька поняла это интуитивно, игра пошла по ее правилам – женским, и страх постепенно отступал прочь.

– Давай выпьем потом, – голос его был глухим, он терял над собой контроль. Точеное смуглое Юлькино тело сводило его с ума.

Она чуть было не поддалась этому соблазну. А почему бы и нет? Его страсть пьянила ее. Но разум кричал – остановись. Она тряхнула головой, прогоняя слабость.

– Нет, пожалуйста, давай выпьем. Или я одна, если тебе не хочется, – Юлька протянула руку к налитому вину. Шур забрал у нее бокал.

– Ну что ж, пить, так пить, – бодрым голосом сказал он, доливая в бокал вино до краев.

Вот теперь началась игра со смертью, ставкой в которой была ее жизнь.

– Ты не боишься, что сюда могут зайти в самый неподходящий момент? – Юлька улыбнулась и кивнула в сторону двери.

– Да никто… – Шур хотел что-то сказать, но вовремя одумался. Уставился на Юльку.

– Закрой, пожалуйста, дверь на ключ.

Он сразу и не сообразил, механически сделал всего полшага в сторону выхода. Ей хватило этого мгновенья: локтем она осторожно крутанула поднос с бокалами, локтем же остановила, контролируя его перемещение в зеркальной стенке бара. Поднос, сухо вжикнув по лаковой поверхности, развернулся почти на сто восемьдесят градусов. Шур обернулся.

– Я точно помню, что запирал ее.

– Это хорошо, – Юлька улыбнулась, попятилась к кровати, откинулась на спину и, вытянув руку вверх, щелкнула выключателем светильника. Комнату наполнила серая предсумеречная мгла.

– Пусть будет ночь, – тихим шепотом проговорила Юлька.

Уличные фонари сегодня так и не зажгли. Моросящий дождь шуршал по крыше. Полутемная комната съела почти все краски, люди и предметы в ней стали одинакового мрачного серого цвета.

Шур взял бокалы, один протянул Юле, примостился рядом с ней на кровати. Чокнулись. Юлька потянулась к охраннику, и он, обняв девушку другой рукой, прильнул к ее губам. Поцелуй был долгим и страстным, но и этот миг закончился.

– Выпьем, – осипшим голосом попросил Шур, не желая оттягивать долгожданный миг.

Он не заметил подмены, да и не ждал ее: сам наливал спиртное, сам забирал бокалы, – и одним глотком опрокинул в рот горячительную жидкость. Удивленно-непонимающим взглядом уставился на опустошенный фужер в руке. Перевел взгляд на Юльку.

– Мерзавец, – беззлобно, почти ласково, прошептала она и поднесла свой бокал с коньяком к губам. Она еще не успела сделать и глотка, а Шур уже заваливался на бок.

Чудные напитки имеются у ее мужа, но петь ему дифирамбы и даже разбираться – отравлен Шур, или с ним произошло что-то другое, было некогда. Она помнила, что на все про все ей оставалось ровно полчаса. «В семь тридцать на середине озера», – сказал ее муж. Будь по-твоему, любимый, что-нибудь да придумаем!

Юлька быстро оделась – плотная хлопковая футболка с длинным рукавом, спортивные короткие лосины и легкие тенниски. Осторожно вышла из комнаты, в случае опасности каждую секунду готовая ринуться обратно в опостылевшую комнату…

Широкая лестница, ведущая вниз, располагалась точно в центре коридора. Напротив нее – лифт. Возле него, на деревянной панели, горела зеленая кнопка ожидания вызова.

Нет, лифт нам сейчас ни к чему. Юлька им и раньше почти никогда не пользовалась: старой конструкции, он ползал между этажами слишком медленно, поэтому все обитатели особняка предпочитали передвигаться по лестнице собственными силами. Разве что, иногда кастелянша с тяжелыми стопками белья или уборщица с громоздким тяжелым пылесосом поднимались-опускались на лифте.

До первого этажа Юлька добежала без приключений. Осмотрелась. Нет, в особняке – никого: ни людей, ни животных. На улице тоже тишина. Серая мглистая тишина. Дождя уже нет, но небо затянуто серыми тучами, и лунный свет, с трудом пробиваясь сквозь них, весьма скудно освещает территорию особняка.

Обходя нагромождения мокрых кустов, девушка двинулась к берегу озера и вышла к пирсу. Она понимала, что ее бегство из особняка все равно будет обнаружено и, значит, сейчас самое важное – сбить погоню со следа.

Как и в прежние времена, возле пирса стояли две моторные лодки. Прыгнула в первую попавшуюся. Поскользнулась на мокрых досках и чуть не свалилась за борт. Попыталась завести мотор. Дохлый номер! То ли нет бензина, то ли полетел мотор. Аккуратно передвигаясь по мокрым доскам, перебралась во вторую лодку.

Суденышко, тяжело плюхая, словно нагруженное чем-то тяжелым, закачалось на воде. В передней части лодки угадывалось что-то громоздкое, по очертаниям похожее на большой тюк. Следовало бы сбросить все лишнее за борт. Она попыталась быстро его спихнуть – тюк тяжело завалился на бок. Ладно, пусть лежит: уже некогда возиться – поджимает время. Слишком долго она играла с Ш?ром в страсть.

Где-то вдали над верхушками деревьев послышался стрекочущий звук, и у Юльки тоскливо защемило сердце. Она завела мотор и на малой скорости двинулась к центру озера.

Рев мотора приближался с бешеной скоростью. Над лесом обозначилось большое черное пятно, с каждой секундой растущее в диаметре. Все четче проступали очертания летящего в сторону озера вертолета. Вместе с ним к озеру приближался и овал тусклого света, бегущий сейчас по вершинам деревьев.

До противоположного берега далеко – не успеть. Все равно заметят. Барон сказал, что лодка с Ш?ром должна быть примерно в это время посреди озера. А может быть, господин Барель решил избавиться и от своего любимого телохранителя, как от ненужного свидетеля? И этот вертолет – по его душу?

Юлька заглушила мотор и заворожено следила за его приближением, не зная, что предпринять. Вот пятно света побежало по озеру, ближе, еще ближе. Она привстала и в тот последний миг, как раз перед тем, как овал света заполз на лодку, какая-то неведомая сила швырнула ее за борт. Она почти выпрыгнула из моторки, неуклюже взмахнула руками и плюхнулась в воду, подняв фонтан брызг. В последний миг сгруппировалась, ушла вглубь озера. Рука некстати запуталась в пучке водорослей, мешая движениям. Юлька сразу и не смогла избавиться от него: долго отпихивала и распутывала его тонкие упругие нити и, только отодрав с руки водоросли, осторожно поплыла к поверхности.

Вода в озере оказалась теплой и мутной. Вообще-то, это было не озеро, а очень большой искусственный водоем в торфяниках, облагороженный у берега возле особняка насыпным галечным дном и золотистым песчаным берегом. По утрам, в купальный сезон, воду возле пляжа чистили, но здесь, в центре озера она казалась грязноватой из-за плавающих в ней темных взвесей торфа.

Юлька скользила под водой с открытыми глазами, пытаясь подплыть как можно ближе к моторке. В кромешной водяной темноте, конечно, разглядеть что-нибудь было невозможно, но Юлька видела пятно света от прожектора вертолета. Вот оно пробежало по воде, и впереди вырисовался черный силуэт моторки. Через секунду яркое пятно быстро убежало влево, но девушка уже успела определиться с направлением.

Пора. Юлька без единого всплеска вынырнула возле лодки, уцепилась за ее днище. Вертолет, на миг зависнув над кромкой леса, пошел на второй круг, к центру озера. И Юлька, набрав в легкие побольше воздуха, поднырнула под лодку, прилепилась к ее днищу всем телом, обхватив его ногами и руками, словно висящий вниз головой ленивец – ствол дерева, замерла.

Только бы сверху ничего не кинули в лодку! И в воду, желательно, тоже… Нет: кажется, обошлось. Рокот мотора, хорошо слышимый даже в воде, удалялся. Вертолет явно разворачивался, ложась на обратный курс.

Юлька еще немного поплавала возле лодки, поджидая, пока вертолет не скроется за верхушками деревьев. Потом, подтянувшись на руках, забралась обратно в моторку и направила ее к противоположному берегу.

С вертолета в этот момент радист отправлял в эфир одну-единственную фразу: «Железка под водой»… Но Юлька, конечно, об этом не знала. Несколько минут спустя она услышала отдаленный гром, но, увлеченная своим бегством, решила, что это – гроза, забыв, что осенью гроз обычно не бывает.

Днище лодки заскрежетало, пропахав под водой толстую корягу. Лодку сильно качнуло. Юлька, не сбавляя скорость, направила моторку прямо на берег, и лодка рывком выпрыгнула на сушу. Травянистая поверхность мгновенно осела, ушла под воду под тяжестью лодки: твердого дна здесь не было – лишь плотный толстый слой дерна плавал на поверхности воды. Однако впереди виднелись кусты и хлипкие деревца, значит, там уже можно будет пройти и человеку. Не мудрствуя лукаво, девушка стянула с себя тенниски, забросила ближе к темнеющим кустам – пусть думают, что она здесь сменила обувь, туда же кинула мокрую футболку и пустой полиэтиленовый пакет, который нашла в моторке. Прошла в конец лодки, медленно спустилась в воду, чтобы не дай бог, не напороться в темноте на какую-нибудь прибрежную корягу и быстро поплыла к противоположному берегу, туда, где стоял красивый особняк ее мужа.

Ночь в особняке

Воды Юлька не боялась. С раннего детства она, выросшая недалеко от моря, научилась отлично плавать. Летом ее вместе с бабушкой отправляли к морю к дальним родственникам, живущим недалеко от Варны. Морское дно в тех местах было каменистым, а спуск к нему – неудобным. Но зато Юлька научилась нырять с небольшой скалы, торчащей метрах в десяти от берега. И делала это не хуже многих мальчишек-сверстников.

Очень некстати накатили воспоминания детства. И Юлька, пока плыла обратно, вспомнила, как в их семью неожиданно пришло богатство и достаток.

Тогда они с бабушкой уезжали отдыхать на западное побережье Болгарии – на молодежные курорты страны или отправлялись на все лето во Францию. Рыночные отношения, сменившие привычный размеренный социалистический уклад страны, позволили ее отцу, простому банковскому клерку, резко продвинуться по служебной лестнице и сколотить огромное состояние. Все эти перемены внесли коррективы и в их семейную жизнь. Отец женился на своей секретарше, моментально забыв и бывшую жену, и дочь. Юлина мама, немного погоревав, вышла замуж и уехала во Францию – начинать свою жизнь «с нуля». Хорошо хоть квартиру родители оставили Юльке с бабушкой – с жильем проблем не было…

Юлька – на голом теле только мокрые лосины, зашла в особняк. Тишина стояла абсолютная. Свет в доме горел там, где и горел до ее ухода – только на третьем этаже. Она начала осторожно подниматься вверх по лестнице и просто-таки вздрогнула от неожиданности, когда сверху раздался крик, более похожий на рык взбешенного тигра, за которым последовал неуклюжий топот. Не раздумывая, Юлька кинулась вниз и притаилась за дверью на выходе из особняка.