Китайский секрет для мистера Форда

Купить дом.

Приходить и уходить, когда вздумается.

И чтобы никто никогда не смел бы сказать нам ни единого слова.

М.Р. долго хлопал ресницами, глядя на эти слова.

– Где я это уже читал? – спросил он.

– И слушать рэгтайм, – продолжал Джейк, – и петь в ванной, и завтракать в постели с книгой. А на завтрак – пломбир.

Компаньон все еще моргал, и он прибавил:

– Ну, положим, на завтрак я бы теперь предпочел, скорее, кусок мяса. Но и от пломбира не откажусь. Так что не знаю, как вы, сэр, а у меня все в силе.

– Ах ты черт! – прошептал М.Р. Маллоу. – Сколько же прошло лет? Пять?

– Четыре.

– Ой, мама! – вскочил Дюк.

И помрачнел. Миссис Маллоу ничего не слышала о своем приемном сыне с самого Сан-Франциско. Сначала ей не могли сказать про бордель, затем – про ясновидение и дамского Меркурия, и, уж конечно, про Джулию Дей и унизительную процедуру с дегтем, которой подвергли двоих джентльменов, когда правда вылезла наружу. Она ведь могла об этом читать, или, что еще хуже, узнать у кого-нибудь из знакомых. Затем ей ничего не сообщили о «Музее-аукционе “Знаменитые вещи”», о фармацевтических экспериментах, о брошюрах «Как получить предложение руки сердца» – и так далее. Дюк часто думал, что можно было бы соврать только наполовину, сказав, что, мол, журналист – но тогда мачеха неминуемо захотела бы что-нибудь прочесть. А это… Словом, ее трудный пасынок предпочел молчать обо всем, и сам не заметил, как прошло четыре года.

– К Рождеству, – решительно сказал он, – я напишу ей что-нибудь такое, в чем не стыдно будет признаться. Как, черт возьми, хорошо некоторым быть для своих паршивой овцой!

Паршивая овца долго курила.

– Да, – сказала она, наконец, – не позднее, чем к Рождеству нужно будет ей написать. А значит, и…

С этими словами Д.Э. Саммерс обернулся. Его уже некоторое время раздражал шум. Столик компаньонов стоял в дальнем углу, и оба не особенно любопытствовали, чем заняты посетители. А посетителей явно занимало что-то интересное. Что-то, что происходило у стойки, и из-за чего там собралась толпа.

* * *

Немолодой человек лежал на полу, поджав ноги и закрывая локтями голову. Двое мужчин, один сухощавый, похожий на испанца, второй – толстый, светловолосый, оба модно постриженные, били его ногами. На обоих были черные нарукавники. «Компаньоны, – понял Дюк. – Это их заведение».

Тем временем Д.Э. Саммерс сунул руки в карманы.

– Вдвоем – это для надежности, что ли? – ехидно поинтересовался он. – Боитесь не справиться, ребятки?

«Будут бить», – понял М.Р. и молча встал рядом с ним таким образом, стараясь, чтобы выглядеть именно «рядом», а не так, как будто спрятался у Д.Э. за спиной.

– Эти молодчики бессовестно разбавляют прекрасный, старый «Уилсон»! – с возмущением заявил человек на полу, и поспешно прикрыл лицо.

Один из двоих вытер со лба пот, как будто ему пришлось долго и тяжело работать, и повернулся к Д.Э. Саммерсу.

Драка началась тут же. Первый схватил Д.Э. за грудки и тот отлетел, свалившись на стол навзничь. Нервированный Маллоу приложил Первого стулом. Пока тот поднимался, Второй схватил его за плечо, развернул к себе и с размаха ударил в лицо. Дюк не остался в долгу, добавил подножку и оба свалились на пол. Вскочив, М.Р. как следует пнул своего противника и, увернувшись, отскочил за столик. Второй тоже вскочил, но Дюк сделал обманное движение вправо. Вправо-влево, влево-вправо – разъяренный хозяин бара попробовал достать его поверху, но Дюк успел пихнуть стул, и Второй с проклятиями грохнулся на пол. На сладкое он получил по хребту тяжелым предметом. Тяжелым предметом оказался соседний столик и за него с той стороны держался Д.Э. Саммерс. Который краем глаза увидел положение дел, собравшись ударить им Первого.

С Первым дело обстояло куда хуже. Двое джентльменов метались по бару, уворачиваясь, подсовывая ему под ноги стулья и опрокидывая столы. И каким-то образом с ним не получалось провернуть любимый маневр: «сделать дяде вилку». Это выражение они придумали еще на китобое, тогда, после драки в Кейптауне. Мужик оказался настоящим бандитом и разбежаться в разные стороны не давал.

Силы были на исходе. Что делать – непонятно.

И неизвестно, что было бы, если бы жертва, из-за которой все началось, не поднялась на ноги и, улучив момент, не треснула Первого бутылкой по затылку.

Д.Э. поднес ладонь тыльной стороной к разбитым губам.

– Лучше бы вы ушли, сэр, честное слово! – сказал он неизвестному.

Костюм незнакомца был в беспорядке, разбитый монокль сиротливо болтался на цепочке, руки рассеянно отряхивали поднятый с пола зонт.

– На углу дежурит купленный фараон, – он указал зонтом на дверь. – Уходим!

* * *

– Я одного не могу понять, – говорил на бегу М.Р. Маллоу, заворачивая за угол и сбивая с ног встречного коммивояжера. – Столько всегда народу собирается, и никто никогда не вмешивается!

– Недоставало только, чтобы кто-нибудь вмешался, – отозвался компаньон и дал коммивояжеру лишнюю подножку: тот вскочил и полез в драку.

Незнакомец тоже предпринял некоторые меры: он добавил несчастному зонтом по шляпе, затем указал товарищам на трамвай, трамвай догнали и вскочили на площадку.

– И правда, редкость, – произнес незнакомец, отдышавшись. – Действительно, не вмешиваются. Ну что же, молодые люди, будем знакомы: профессор Найтли.

Профессор был среднего роста, с крупным лицом, несколько полный. Его черные волосы и усы были выкрашены в превосходный черный цвет. Уже упоминавшийся коричневый костюм был сшит у отличного портного, хотя и был здорово поношен. По виду ему можно было дать лет пятьдесят.

– Какой профессор? – спросил Дюк.

– Химии, – пояснил тот. – Полагаю, вы не откажетесь, если я приглашу вас на обед? Это меньшее из того, что я могу для вас сделать.

– Нет, – честно признались двое джентльменов, – не откажемся.

Трамвай остановился, пассажиры стали выходить и компаньоны со своим новым знакомым, который, не спрашивая, купил три билета, опустились на сиденья.

– Прекрасно, – сказал он. – Моя жена будет очень рада. Могу ли я, в свою очередь, поинтересоваться вашими именами?

Компаньоны представились.

– А что, выглядим подозрительно? – не удержался Джейк.

– Нет, пожалуй, – внимательно оглядев обоих, ответил профессор. – У вас есть основания бояться быть узнанными?

– Э-э-э… – застеснялся Д.Э.

– Честно говоря, у нас были неприятности, – признался М.Р. – Довольно далеко отсюда.

– Понятно, – не выразил особых эмоций Найтли. – Я живу на Грисволд-стрит, ехать еще с четверть часа. Не будет неделикатностью поинтересоваться вашим родом занятий?

Компаньоны подумали. Наконец, Джейк пожал плечами.

– Ну, если откровенно, наш род занятий – втюхивать гражданам всякую дрянь, – сказал он.