Исповедь социопата. Жить без совести и сожалений

Когда я смотрела на эту старую женщину, я видела себя. У нас были одинаковые взгляды на жизнь. Она понимала, что значит выживать любой ценой, и похитила документы, чтобы стать свободной. Хотела бы я, чтобы у меня все сложилось так же хорошо.

Думаю, ей повезло, что их семье помогала именно я, а не другой волонтер. Скорее всего, человек с более строгими моральными устоями начал бы задавать неудобные вопросы, которые разрушили бы ее историю. Да, мягкосердечный волонтер не смог бы не признать, что она страдала во время войны, но не так, как бывшие узники концлагерей. Скорее всего, во время войны она страшилась разоблачения. Кто знает, что она сделала, чтобы остаться на свободе: подружилась с кем-то, подкупила или соблазнила? И возможно, из-за этого юрист не захотел бы помогать человеку, который спасся, нарушив установленные обществом правила. Должны ли мы ненавидеть людей, которые берут у системы то, что принадлежит им по праву, благодаря огрехам в законодательстве? Некоторые, наверное, упрекнули бы мою клиентку за то, что она пользуется своей внешностью, чтобы избежать участи арийского народа. Но как я уже говорила, – ей повезло. У меня не возникло нравственных колебаний. Я оформила их бумаги, и пара отправилась в ресторан на обед.

Часто ли вы принимаете важные решения без малейших колебаний, что приводит в ужас окружающих? Спонтанность – это воздух для социопатов. Что касается меня, то я не могу долго заниматься одним и тем же – я даже не работаю в одном месте дольше двух лет. Социопаты не могут жить без внешних стимулов, без них мы скучаем и совершаем необдуманные поступки. Мы фиксируемся на чем-то одном, не обращая внимания ни на что другое, и перестаем прислушиваться к доводам рассудка. Однако если другие люди поступают импульсивно необдуманно, я делаю то же самое с ясным рассудком.

Я ни разу никого не убила, хотя и хотелось. Вряд ли в этом я отличаюсь от остальных. Чаще всего такое желание я испытывала по отношению к случайным людям, которые почему-то заставили меня испытывать раздражение. И практически никогда я не чувствовала подобного по отношению к моим родным. Однажды, когда я была на юридической конференции в Вашингтоне, рабочий в метро попытался пристыдить меня за то, что я хотела пройти к закрытому эскалатору. Он обратился ко мне по-английски с сильным акцентом: «Вы что, не видите желтый заградительный знак?»

– Желтый заградительный знак?

– Да! Я его только что поставил, а значит, вам нельзя проходить на эскалатор!

Я молча смотрю на него без какого-либо выражения.

– Это незаконное проникновение на территорию! Разве вы не знаете, что этого нельзя делать? Вы нарушаете закон!

Я продолжаю молча на него смотреть. Он, явно удивленный моей реакцией, говорит:

– Что ж, в следующий раз не нарушайте, хорошо?

Нет, не хорошо! Зачастую люди, объясняя какой-то ужасный поступок с их стороны, говорят, что они «просто вышли из себя». Я очень хорошо их понимаю. Вот и в тот раз я ждала, когда ярость достигнет той части мозга, которая отвечает за решения, и наполнит меня ледяным спокойствием. Я следила за рабочим, прищурив глаза и сжав челюсти. Кровь кипела от адреналина, а в пересохшем рту появился металлический привкус. Я старалась следить за происходящим вокруг, пытаясь предугадать поведение толпы, хотя час пик еще не наступил. Я ждала, что рабочий зайдет в пустующий проход или незапертое помещение, и мы окажемся там вдвоем. Я в красках представляла, что сделаю потом: сомкну пальцы на его горле и буду наблюдать, как жизнь покидает тело. И это ощущалось по-настоящему правильным поступком на тот момент.

Когда я думаю об этом сейчас, мое поведение кажется мне странным. Во мне около 60 кг, а он весил явно не меньше 75. Конечно, у меня сильные руки, как у всех музыкантов, но вряд ли бы моей силы хватило, чтобы задушить взрослого мужчину. Действительно ли отнять жизнь так легко? Если уж на то пошло, я не смогла даже утопить детеныша опоссума. Меня захватила иллюзия собственной силы, но и в тот момент ничего не произошло – я упустила его из виду, а моя ярость утихла так же быстро, как и появилась.

Потом я часто думала о том, смогла ли бы убить рабочего, если бы не потеряла его в толпе. Я уверена, что все равно не сделала бы этого, но, безусловно, напала бы. Сопротивлялся бы он? Ударил бы меня в ответ? Как скоро вмешалась бы полиция? Смогла ли бы я выбраться из этого щекотливого положения? Я часто задумываюсь о таких вещах и понимаю, что однажды могу попасть в сложное положение. И получится ли у меня тогда правдоподобно изобразить раскаяние или меня сразу выведут на чистую воду?

Насколько я изучила социопатов, наша потребность в стимуляции извне может проявляться по-разному. Все зависит от человека. Для меня не удивительно, что многие закрывают эту потребность, совершая преступления, особенно если условия сложились удачно. Но есть и те, кто остается в рамках закона: они становятся пожарными, идут в разведку или соревнуются друг с другом на заседаниях совета директоров. Как я это вижу: социопаты из семей низшего класса становятся, например, наркодилерами, а люди, выросшие в семьях со средним и высоким достатком, занимают должности руководителей или хирургов.

Удалось ли вам добиться успеха, быстро поднявшись по карьерной лестнице, в сферах бизнеса, финансов или юриспруденции – самых конкурентных областях человеческой деятельности? Если социопаты и правда такие обаятельные, коварные, чрезмерно рациональные и бездушные, как о них говорят, – то стоит ли удивляться, что они занимают высокое положение в обществе? Один журналист канала CNN как-то сказал: «Обратите внимание на симптомы психопатии – и вы поймете, что это те черты, которые помогают стать успешным политиком или предпринимателем». Доктор Роберт Хиар, один из ведущих специалистов по социопатии, поддерживает эту мысль. Он считает, что у социопата в четыре раза больше шансов стать руководителем корпорации, чем обычным уборщиком, потому что личностные характеристики социопатов как нельзя лучше соответствуют чертам характера, которые должны быть у руководителя огромной компании.

Бывший руководитель компаний Sunbeam и Scott Paper Эл Данлэп приобрел известность как «спаситель» фирм, которые находятся на грани краха, и сторонник временных увольнений. Однако позже его осудили за мошенничество с ценными бумагами. И в книге Джона Ронсона «Тест на психиатрию» Данлэп признался, что у него есть многие черты психопата, однако именно они помогают быть успешным бизнесменом. Манипулирование он называет способностью мотивировать других людей и вести их за собой, а зашкаливающая самооценка важна, чтобы переживать серьезные неудачи. «Только если вы будете очень сильно любить себя, сможете добиться успеха в бизнесе». Излишне говорить о том, что социопаты отлично справляются с работой, на которую у других не хватает душевных сил: они спокойно увольняют сотрудников и сокращают рабочие места. Именно его способность быть безжалостным в рабочих вопросах принесла Данлэпу прозвище «пила Эл».

Вы легко отвлекаетесь? Мы называем это владением ситуацией. Вам требуется постоянная стимуляция, и вы обожаете играть в игры? Значит, вы рисковый человек, а это хорошо для бизнеса. Если вы собрали в себе такие черты, как черствость, умение врать, высокомерие, любовь к манипулированию, плохой контроль над инстинктивными желаниями и прочие черты социопатов, то вы либо превратитесь в опасную для общества личность, либо станете успешным предпринимателем. Роберт Хиар говорит, что «успешного социопата» можно легко опознать по самому верному признаку – «духу хищника», который сопутствует успешному бизнесу.

Я не удивлюсь, если вы узнаете себя в описанных мной чертах характера. Согласно статистике, многие люди даже не подозревают, что они социопаты. Если это так – то добро пожаловать домой.

* * *

Однако в моей личности присутствуют не только черты социопата. Во многих отношениях я самый обычный человек. Сейчас я живу в небольшом американском городке и веду спокойную жизнь, как и большинство представителей среднего класса. Я езжу в супермаркет за покупками на выходных, работаю больше нормы и мучаюсь от бессонницы.

Если я не поступаю импульсивно, то все мои действия всегда подчинены определенной цели. Я внимательно слежу за собой: мои ногти и брови всегда в идеальном состоянии. Мои темные волосы мягкие, легко поддаются укладке и соответствуют всем модным стандартам. Сзади они красиво ложатся на плечи, а передние пряди подстрижены, чтобы доходить до ресниц и скрывать яркость моих глаз: горящих, словно осколки янтаря. Они выглядят так, будто что-то разбилось внутри, когда я впервые взглянула на этот мир. Они любопытны и безжалостны.

Стоит упомянуть и мой интеллект, хотя иногда его бывает трудно оценить со своей стороны. Многие могут признать, что они некрасивы, но не то, что они глупы. Интеллект же многогранный и особенный, за ним скрываются многочисленные интересные вещи, которые буквально толкают людей на самообман. Даже студент, которого отчислили из колледжа, считает, что он мог бы стать вторым Стивом Джобсом, если бы уделял больше времени программированию, а не метамфетамину.

Как мне кажется, я весьма трезво оцениваю свой интеллект. Возможно, я даже умнее вас, дорогой читатель, хотя, конечно, всегда могут быть исключения. Я понимаю, что у интеллекта есть много разновидностей, помимо мыслительных способностей (чего у меня в изобилии). Однако большинство из них не вызывает у меня интереса, потому что я считаю, что интеллект, который достоин уважения, – это врожденная способность анализировать обстановку и сметающее все на своем пути желание и способность учиться. Однако подобный интеллект редко встречается у людей. Я еще в раннем возрасте поняла, что умнее окружающих, и именно тогда я узнала и вкус победы, и горечь одиночества.

Не всегда ясно, чем именно такие, как мы, отличаются от остальных людей. Нельзя сказать, что человек социопат, только по его поведению, важны и мотивы его поступков. Возьмем историю с утоплением детеныша опоссума для примера. Само по себе это действие – вовсе не акт социопатии. Убийство крохотного милого зверька может показаться жестоким или бессердечным, однако это не значит, что человек, способный на это, социопат. Я пыталась убить животное, чтобы достичь определенной цели, и делала это совершенно бесстрастно.

Я не пыталась как-то оправдать себя и не испытывала мук совести за то, что оставила животное мучительно умирать. Я не испытывала ни радости, ни печали по этому поводу. Я хотела лишь быстро и эффективно решить возникшую проблему, думая при этом только о себе. Конечно, я могла бы спасти детеныша, это не навредило бы мне, но в этом я не увидела никакой выгоды для себя, поэтому даже не задумалась о подобном исходе. Добивать его тоже не было необходимости, все равно бассейн пришлось бы чистить, потому что он был загрязнен экскрементами зверька. Гораздо разумнее для меня было заняться своими делами и дождаться, пока все решится само собой.

Социопатов определяют не поступки, а побуждения, стимулы и смыслы, которыми мы наполняем свою жизнь. В рассказах о своей жизни у социопатов отсутствуют угрызения совести или чувство вины, там будет лишь интерес к самим себе и самосохранению. В том, что я рассказываю, нет моральной оценки происходящего – лишь соотношение выгоды и затрат. На самом деле все социопаты страстно желают власти, гонятся за удовольствиями и борются со скукой. Все мои истории только о том, насколько я умна или как ловко справилась с определенной ситуацией.

Часто я воображаю, как «ломаю людей» или соблазняю кого-то так, что человек принадлежит мне до мозга костей. Все, что я представляю, основывается на возвышении самой себя. Я часто и подолгу прокручиваю в голове произошедшие события и представляю себя умнее и сильнее, чем это было в действительности. Социопаты крайне редко страдают от депрессии, потому что умеют рассказывать себе волшебные сказки о собственной привлекательности, хитрости и уме, а главное – верят в них. Я могу стыдиться или смущаться, только если кто-то оказался умнее или изворотливее меня. И я никогда не стану переживать о том, что кто-то плохо обо мне подумает, если я в чем-то обошла этого человека.

Я далека от эмоций, которые испытывает большинство людей. Для них чувство вины – это знак, что кто-то обошел установленные обществом рамки поведения. Вы не обязаны испытывать чувство вины, чтобы вести себя согласно правилам. Люди не грабят, не воруют и не убивают вовсе не потому, что боятся испытать вину. Это не удержит от обмана или преступления. А значит, социопаты становятся преступниками вовсе не потому, что не способны на это чувство. У нас есть много способов вести себя согласно общественным нормам, при этом мы лишены множества – предрассудков и более свободно мыслим и ведем себя.

Мне, например, не потребовалось как-то загасить в себе чувство вины, чтобы оформить пожилой женщине документы о пребывании в концлагере. Я сделала это только благодаря своей эмоциональной отчужденности. Как показали недавние исследования, основой формирования моральных суждений становятся эмоции и неосознанные реакции, а рациональное обоснование следует за ними. В человеческом мозге возникают разнообразные мнения, и он должен находить рациональные обоснования возникающим нравственным чувствам. Разумное решение не убережет от ошибок, но раскаяние, сожаление или вина точно не гарантируют вам успех. Ни социопаты, ни эмпаты не владеют монополией на дурное поведение.

И, как мне кажется, неправильно требовать, чтобы люди делали вид, будто раскаиваются. Но при этом именно социопатов считают лжецами. Но что нам остается делать? Если ты признаешься, что не испытываешь надлежащих чувств или выскажешь свое истинное мнение, тебя тут же отнесут к асоциальным элементам, ужесточат судебный приговор или за этим последуют другие неприятные последствия. И все только потому, что твои мысли и чувства не вписываются в стандарты.

Живя в мире эмпатов, я чувствую, как сильно я от них отличаюсь. Кэти – героиня романа Джона Стейнбека «К востоку от Эдема» – типичный социопат:

«Еще в детстве в ней проявилось что-то, заставлявшее людей приглядываться к ней, а потом отворачиваться, а затем снова приглядываться, ибо в этой девочке им чудилось нечто чуждое. Выражение ее глаз постоянно менялось и никогда не оставалось прежним. Двигалась она неторопливо, говорила мало, но, несмотря на это, стоило ей войти в комнату, как все взгляды устремлялись на нее».

Во мне, как и в героине Стейнбека, всегда было что-то чуждое остальным. Моя подруга, тоже социопат, говорит об этом так: «Даже самый глупый человек каким-то удивительным образом знает, что я другая, даже если не в состоянии внятно объяснить, в чем отличие».

Иногда я чувствую себя героиней фильма «Вторжение похитителей тел». Что угодно может меня выдать – показать, что я другая. Я копирую поведение людей – не потому, что хочу их обмануть, просто не хочу выделяться. Я прячусь, потому что боюсь, что если меня обнаружат, то это повлечет за собой негативные последствия. А все из-за того, что люди просто неспособны меня понять. А я не хочу, чтобы меня уволили с работы или поместили в лечебницу. Я прячу свою истинную сущность, потому что мне не оставили другого выхода.

Заслужила ли я подобное отношение?

Я не садистка. Да, я иногда причиняю боль людям, но это делают все, не только социопаты. Мне, наоборот, кажется, что непоправимые поступки случаются из-за бурных эмоций. Брошенный муж убивает бывшую жену, чтобы она не досталась другому; вооруженный фанатик, ослепленный верой, готов умереть сам и убить других; отец питает к дочери чересчур сильные чувства. Я не испытываю настолько ярких эмоций.

При этом я всегда оберегаю чувства своих близких и стараюсь сгладить острые углы. Я не позволяю им чувствовать, что я оцениваю их полезность для себя, потому что понимаю – это причинит им боль. А последствия этого ударят и по мне: ко мне перестанут хорошо относиться, и я лишусь дружеских или родственных привилегий – ведь их терпение тоже имеет пределы. Поэтому я научилась предсказывать, как мои слова и действия отразятся на других людях, держу язык за зубами и прощаю им их легкомысленное отношение к ним самим и к окружающему миру. При этом я беспощадна к врагам, но, думаю, это как раз нормальная реакция всех людей.

Несколько лет назад я столкнулась с целым рядом проблем. Это было время потерь и рефлексии, и именно тогда я поняла, что источником многих моих проблем стало «социопатическое» мышление и образ жизни. Моя подруга уже диагностировала мне их ранее, однако я совсем забыла об этом до того момента. И тогда я серьезно подошла к вопросу социопатии: стала изучать научные журналы и статьи в интернете, читала блоги жертв манипуляций или мошенничества. Все источники информации были пропитаны предрассудками и стереотипами, и это меня ужаснуло. Я не нашла в интернете точки зрения самих социопатов. Тогда мне показалось, что я должна высказаться и поделиться с людьми своими взглядами на жизнь, мыслями и чувствами. Я считала, что если есть я, то есть и те, кто на меня похож, – социопаты, выбравшие пути развития в бизнесе и достойных профессиях, а не в криминальной сфере. Я хотела общаться, чтобы доносить свою точку зрения, хотела, чтобы мы имели возможность высказаться и это бы не походило на допрос у следователя. Во мне говорила предпринимательская жилка – ведь я была первой, кто создал подобную платформу, причем на высшем уровне. Поэтому в 2008 г. я начала вести свой блог SociopathWorld.com (Мир социопата). Я видела его как место для обсуждений, где могли бы общаться как социопаты, так и люди, которые их любят или ненавидят.

Сейчас на сайт заходит несколько тысяч людей в день, и на нем уже более миллиона пользователей со всего мира, которые сформировали активное онлайн-сообщество. Там есть агрессивные нарциссы, жестокие социопаты и впечатлительные эмпаты, которые ежедневно оставляют свои комментарии: иногда интересные и адекватные, но очень часто грубые и незрелые. Я была удивлена, когда обнаружила, что между комментаторами возникают споры и обсуждения, которые часто даже уходят от первоначальной темы разговора. Люди препираются, пытаясь отстоять свое мнение, поддевают и стыдят друг друга, всячески проявляют социальную активность. Когда я создавала этот блог, я не могла о таком и помыслить. Некоторые делятся своими историями, словно это поможет им принять себя такими, какие они есть, или получить отпущение грехов. Я их понимаю. Есть и те, кто сидят на сайте, ничего не комментируя и никак не проявляясь. Возможно, там они находят крохи информации, которые помогут им справиться со своей жизнью, привести ее в порядок и хоть как-то приблизиться к группе людей с отклонениями от нормы, частью которой они являются.

Больше всего на сайте я люблю общаться с другими активными социопатами, похожими на меня. Это тайное сообщество людей со сложными характерами и неповторимыми историями. Хоть наши жизни сложились по-разному, мы узнаем себя друг в друге. Да, я не убийца, не серийный насильник и не профессиональная мошенница, я способна контролировать свое поведение, однако мы все находимся за порогом социопатии, который определил Хиар. Мы владеем капиталом, накопленным за годы попыток разобраться в себе и найти свое место в обществе. Мир может нас ненавидеть, мы можем быть не знакомы друг с другом и даже недолюбливать друг друга, но мы теперь знаем, что нас таких много. После того как я познакомилась с большим количеством социопатов, а также людей с другим психологическим складом характера, я избавилась от многих предрассудков. Например, что все социопаты, совершившие преступления, чрезмерно импульсивны и занимают низшие ступени социальной лестницы. При этом я в очередной раз убедилась, насколько социопаты отличаются от большинства людей, и зачастую эти отличия пугают. Я замечала, что социопаты из моего блога могут вцепляться в людей с пресловутым упорством питбуля. Они не успокоятся, пока не выяснят все подробности жизни своей «жертвы», чтобы найти рычаги давления и разоблачить их перед родственниками и друзьями. Они могут разрушать браки и ломать судьбы – и все это просто из спортивного интереса. Социопатам интересно ломать чужие жизни, и именно этим они занимаются, когда делают гадости совершенно незнакомым людям в интернете.

Я не пытаюсь сформировать у вас ложное впечатление, будто социопаты не опасны, лишь потому, что я не худшее из зол. Только то, что я не склонна к насилию, умна и занимаю достойное положение в обществе, не означает, что в мире нет жутких, глупых или склонных к насилию социопатов, которых надо избегать. Даже я их избегаю. Социопаты не делают исключений для «своих». Возможно, самые неадекватные социопаты просто не проявляются в моем блоге и отсиживаются в укромном уголке. Поэтому я не знаю, будут ли они походить на известных мне или нет. Да, у нас всех есть схожие черты, но основное наше отличие в том, как они проявляются в поведении.

Я считаю, что социопатия может проявляться по-разному. Социопат может быть кем угодно: отбывающим пожизненное заключение серийным убийцей, беспощадным венчурным инвестором или мамочкой, которая является активным участником родительского комитета. Давайте для примера возьмем человека, страдающего синдромом Дауна. В моей семье есть два родственника с этим диагнозом – один кровный, другой приемный. Кровный похож на своих сестер и братьев, родителей, прочих родственников, но сильнее всего он походит на названую сестру, тоже страдающую этим синдромом. Я скажу даже больше: сторонний наблюдатель, который не будет присматриваться внимательнее, скажет, что на нее он похож больше, чем на кровных родственников. Он не увидит ничего, кроме типичных черт больного – широкого плоского лица, нависших верхних век, приземистой фигуры…

Синдром Дауна – это очень интересное заболевание, потому что одна лишняя хромосома приводит к изменению в проявлении всех остальных генов. Это похоже на то, как если бы вы взяли сырой генетический материал и наложили на него определенную – маску.

Для меня социопатия – это заболевание, схожее с синдромом Дауна. Особенности моего характера похожи на характер моих братьев и сестер, а также коллег и друзей – тех людей, которые входят в мой близкий круг, потому что у нас схожее мировоззрение. Однако при этом моя личность во многом схожа с личностями других социопатов. И вы в первую очередь заметите именно это, потому что социопатов не так много. И меня до сих пор удивляет, насколько мои поступки и привычки совпадают с поступками и привычками совершенно незнакомых мне людей. При этом они могут быть другого пола, расы, из другой страны и совершенно с другим воспитанием. Мы все разные, но при этом мы в чем-то очень похожи друг на друга.

Когда я начала вести свой блог, то тщательно описывала каждый свой день, чтобы объяснить людям, что значит быть социопатом. С одной стороны, я хотела выглядеть реальным человеком, а не образом из телешоу, а с другой – боялась, что меня осудят за ту ограниченную роль, которую социопатия играет в моей жизни. Я решила показывать себя настоящую, а не утрировать какие-то черты в угоду нездоровому интересу. Такую же цель я преследую и в этой книге. Я знаю, что моя жизнь будет долгой. До настоящего момента мне удавалось успешно притворяться обычным человеком, но, возможно, однажды что-то пойдет не так. Может быть, я проведу остаток своей жизни в концлагере для социопатов, если повезет. Некоторые читатели моего блога утверждают, что в конце концов таких, как мы, истребят. Но я все же надеюсь, что, познакомившись со мной, с социопатом, вы испытаете толику сострадания, когда за мной приедет фургон для перевозки скота и увезет в лагерь.

Также я надеюсь, что вы найдете в книге что-то полезное для себя. Как минимум – узнаете о существовании социопатов, наши особенности, и начнете лучше понимать, как с нами взаимодействовать. Правда, я сомневаюсь, что я типичный социопат, потому что мои поступки не соответствуют данным, приведенным в психиатрических исследованиях. И то, как я себя веду, не попадает под критерии, разработанные для диагностирования социопатического поведения. Это может оказаться удивительным для многих, а особенно для тех, кто сформировал свой образ социопатов по фильмам про психопатов-убийц. Но тем не менее я понимаю образ мышления других социопатов и их поступки, особенно их жуткие поступки. Я хочу рассказать вам о своих внутренних диалогах и побуждениях, чтобы вы, через меня, поняли мировоззрение и устройство сознания других социопатов. Возможно, вы при этом обнаружите, что мое мышление не сильно отличается от вашего.

Археолог Клаус Шмидт однажды сказал, что наличие в современной человеческой культуре полулюдей и чудовищ – это признак более высокой ступени развития, в отличие от эпохи неолита. Ведь чем дальше общество уходит от природы и здорового страха перед ней, тем сильнее ему необходимо изобрести новые источники страха.

Возможно, вы слышали о романтической поэме «Ивэйн, или Рыцарь со львом», написанной в XII в. Кретьеном де Труа. Рыцарь Ивэйн отправляется на поиски приключений и сталкивается с чудовищем. «Настолько отвратительна была эта тварь, что никакие уста в мире не нашли бы слов для ее описания». Мне этот жуткий монстр представляется в образе молоденькой девушки. Она лежит на кровати в большом родительском доме, в спальне, которую она делит с сестрой. Пряди ее темных волос падают ей на ресницы. Она закрывает глаза, и перед ней встают картинки, изображающие ее сестру с перерезанным горлом, откуда хлещет яркая алая кровь.

Ивэйн хочет убедиться, ждет ли его битва с чудовищем, поэтому втягивает того в разговор:

«Дай же мне знать, доброе ты существо или нет?»