Хануман набирает войско

– Девушка, извините, как вас зовут?

– Алёна… Алёна Игоревна, – глядя на поправляющего бабочку, усатого швейцара, представилась девушка.

– Алёна Игоревна, ещё раз извините за это недоразумение, – начал импровизировать Анатольич, указывая на спящего учителя, – Валера, директор этого заведения. Он очень хороший человек. Такое случается, когда он приезжает из командировки уставшим. Сейчас он подремлет полчасика и проснётся. Ничего страшного.

Светлана услышала эти слова и чуть не рассмеялась от неожиданности. Она поняла, что началась новая игра, в которой победить нужно было, ну просто любыми способами. Проявляя всё своё обаяние, Анатольич продолжал всё больше и больше входить в роль специалиста-психолога, улаживая возникшую проблему.

– Алёна Игоревна, я предлагаю вам, пока Валера немного отдохнёт, присоединиться к нам. У нас сегодня торжество. У брата Валеры, Михаила, сегодня день рождения. Михаил будет очень рад. Правда, Михаил?

Анатольич повернул голову в мою сторону и, сделав шаг назад, освободил меня для обозрения девушке.

Я не совсем понимал, что происходит, так как не знал о подмене кофе. Меня посещали нехорошие мысли, которые явно были отпечатаны на моём лице. Спокойные слова швейцара, когда Валера лежит без сознания, вовсе обескуражили меня. Это заметил Анатольич и, быстро шагнув в мою сторону, еле слышно прошептал:

– Валера выпил снотворное…

Я сразу осознал всю комичность ситуации, и тревога за жизнь моего учителя сразу исчезла. Наблюдая за происходящим, я восхитился лёгкости импровизации своего земляка и, нехотя вовлечённый в игру, тут же подхватил:

– Да, буду очень рад, Алёна Игоревна, если вы составите нам компанию, пока спит братишка.

– Спасибо большое, не откажусь. Только мне нужно сходить… Сходить в туалетную комнату, – смутилась Алёна.

Ныряльщица попыталась приподняться из-за стола, но ноги её не слушались, и она снова опустилась на стул, сделав недоумённое лицо.

Швейцар быстро взглянул на Свету и, переведя взгляд на девушку, прищурено заговорил:

– Алёна Игоревна, без проблем. Только минут так через десять, Светлана проводит вас, потерпите? У нас сантехник работает. Возможно, он закончил свою работу. Сейчас лично пойду проверю. Светик ясный, пожалуйста, прими заказ. Двенадцать пятнадцать, на троих.

Анатольич ещё раз склонился над спящим Валерой и, убедившись в том, что он просто спит, обратился ко мне.

– Михаил, а вы пока помогите Алёне Игоревне пересесть за наш столик, пожалуйста.

Я проводил взглядом швейцара и поспешил помочь девушке, пытающейся встать со стула.

– Не могу понять, почему у меня ноги подкашиваются, – пожаловалась Алёна Игоревна и, оперевшись на мою руку, вышла из-за стола.

– Наверное, отсидели, – пытаясь поддержать разговор, с умным видом, предположил я.

– Отсидела…, сходила в ресторанчик!

Эти слова прозвучали так артистично, что мне искренне стало смешно. Я сразу почувствовал расслабляющую волну доверия, идущую от Алёны Игоревны.

Мы сели за наш столик, с которого официантка уже успела убрать грязную посуду. Я наконец-то внимательно разглядел эту симпатичную девушку. Её карие глаза, слегка курносый носик, усеянный мелкими веснушками, и улыбка, делающая несколько милых складок на припудренных щёчках, немного ввели в волнение мои чувства.

У нас завязалась непринуждённая беседа. Алёна хорошо чувствовала шутку, сразу заливаясь мелодичным смехом. Всматриваясь в её глаза, трудно было представить, что она и не подозревает, что находится в другом теле, что ей кажется всё это сном.

История с туалетом и сантехником стала мне понятной. Чужое отражение в зеркале может вызвать у ныряльщика неадекватную реакцию. Вероятно, Анатольич предвидел такую ситуацию и быстро придумал, как это можно избежать.

Света получила от начальника заказ, который на самом деле был директивой «двенадцать пятнадцать». Это означало приготовить десерт для ныряльщика с добавлением снотворного.

Официантка сделала заказ в буфете и направилась в подсобку, где лежал серебристый пузырёк с дозатором. Там она встретила Анатольича, оттирающего салфеткой, что-то красное, похожее на кровь, со своих пальцев.

– Это краска из баллончика. Я покрасил зеркало в туалете. Ну а, что делать Светик? Что делать, моя хорошая? Не выдала бы нам Валерина пассия, что-нибудь этакое. Сколько Валера проспит – неизвестно, и как дальше всё будет – пока не ясно.

Швейцар выдохнул и выкинул грязную салфетку в мусорный бак.

– Четыре часа, он будет спать. Я похоже, двойную дозу чирикнула, – прикрывая ладошкой вырывающийся смех, выдала Света.

– Умница, хорошо не тройную, – иронично подметил швейцар и добавил: – Значит, так, до последнего тянем. Ждём, пока Валера проснётся. Снотворное не даём. Отмечаем день рождения!

Договорив, швейцар скрылся за дверью, ведущей в зал, где я довольно мило беседовал с новой знакомой.

Ныряльщик

Алёна Игоревна, проявляя любопытство, иногда задавала вопросы, на которые без подготовки невозможно было ответить. На вопрос, сколько мне лет, упёршись в факт незнания того, насколько я выгляжу, я шутливо ответил, что мне сто лет. Это в очередной раз вызвало смех у моей собеседницы. Мне стало понятно, что рано или поздно я начну выглядеть глупо и поставлю под удар всю спланированную земляком операцию. Эта мысль толкнула меня на безумную авантюру, зародившуюся в моём уме.

Не осознавая всей глубины ответственности, я решил попытаться самостоятельно пробудить ныряльщика. Переход в эту реальность, подумал я, должен быть одинаков для всех, то есть через одни и те же дыхательные упражнения. Значит о них можно ненавязчиво завести разговор, в ходе которого ныряльщик, возможно, вспомнит себя. Мне же удалось вспомнить, подумал я, и вопросы Валеры мне в этом очень помогли.

Конечно, я понимал, что действовать без одобрения старших считается неразумным. Но что-то подсказывало мне изнутри и подталкивало нарушить все эти правила и устои. Космическая музыка разрушила тишину и идеально подошла к этому моменту. Я поддался своему желанию и приступил.

– Прекрасная мелодия, как будто паришь в пространстве. Вам нравится такая музыка, Алёна Игоревна?

– Да, красивая. В ней есть что-то необычное. Я раньше такой не слышала. Вообще сегодня всё необычное. Я ничего не вижу без очков, а сейчас вижу всё хорошо. Может, это из-за красного света?

– Возможно, Алёна Игоревна. Красный свет считается лечебным, – выдал я первое, что пришло мне на ум. – Вы танцуете? Пока накрывают на стол, можно скоротать время в танце.

– Только медленный танец, – засмущалась Алёна.

Я помог ныряльщице подняться. Взяв девушку за талию и сжав её ладонь в своей руке, мы плавно качнулись в такт приятной музыкальной волны.

– Ноги как свинцовые, тяжёлые, не пойму почему? – подняв голову, произнесла Алёна Игоревна.

– Скоро пройдёт. Это из-за красного света, – добавив иронии, улыбнулся я.

И тут мне пришла мысль, послужившая началом реализации моего плана.

– Для того, чтобы прошла тяжесть в ногах, нужно задержать дыхание на выдохе. Хотя, возможно, вы не можете долго не дышать, Алёна Игоревна? – попытался я из далека проверить память ныряльщицы.

– От чего же? Могу и долго. Прямо сейчас могу перестать дышать, – плавно покачиваясь в танце, хитро прищурила глазки девушка. – А давайте, Михаил, посоревнуемся, кто дольше сможет не дышать. Кстати, можете называть меня просто Алёна.

– Легко, принято, Алёна! Только сделаем это после танца, сидя за столом. Победитель получит… Победитель получит…

Радуясь Алёниной идее, я пытался придумать приз победителю.

– Проигравший, получит полбу! – засмеявшись, неожиданно выдала Алёна, резко повысив уровень симпатии к ней.

В это время Анатольич вышел из подсобки и не спеша направился в конец зала, где, слегка похрапывая, в блаженной улыбке, спал Валера. Проходя мимо нас, он внимательно посмотрел на виновницу своих внезапно возникших проблем и, вздохнув, мужественно принял свалившиеся на него испытания.

Ещё немного насладившись танцем, мы сели за столик и сразу же перешли к соревнованию, только что придуманное Алёной.