Удачное решение

На экскурсию поехали только желающие. Было несколько ребят с моего факультета, несколько студентов с параллельного и такой же набор со второго и третьего курсов. Ну и как же могло обойтись без Салливана младшего?

В заказанном автобусе царил хаос. Как дети малые, честное слово. Парни дёргали сидящих впереди девчонок за волосы, те лупили их в ответ сумками, с хитрыми улыбками на лицах. Ну, первый класс, поездка в зоопарк. Когда автобус тронулся, шум стих и большинство, включая меня, продолжили путь в наушниках.

Мы приехали в искусственный город, созданный специально для исторических квестов. Сейчас нашей главной темой была Европа 15-17 веков. А так же экзекуция и охота на ведьм.

– Интересный факт: если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же Река очистит этого человека, и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом своего обвинителя, – вещал историк.

Мы приехали в историческую деревню пуритан, где каждому из нас давалась своя роль ведьмы или горожанина. Мы все по очереди, выходя из автобуса, засовывали руку в шляпу и доставали оттуда клочок бумаги, на которой и была написана присвоенная нам роль. Рассказывать кому-то об этой роли, было нельзя, горожане сами должны были определить ведьм среди нас. Главным правилом было – суд после обвинения, на котором нужно было доказать своё обвинение.

Нам говорили что-то ещё, но я уже не слушала, рассматривая местные декорации. Домики выглядели очень натурально, хоть и были сделаны из легко разбираемых материалов. К слову, одежды нам тоже выдали древние.

Всех расселили по комнатам в тех же домиках, каждому определили свою роль в деревне и работу. Так же путём жеребьёвки. Мне досталась роль ведьмы, которая держит таверну.

Мы должны были прожить в этом городке неделю, а значит, и работать здесь, как пуритане прошлого, тоже были обязаны. Мы расплачивались нарисованными купюрами, от чего вспоминалось детство и деньги в виде листочков с дерева. На эти же деньги покупали себе продукты и готовили еду. Благо, настоящую.

Джек тоже был здесь, что меня несомненно радовало. Именно он уговорил меня ввязаться в эту историческую авантюру. Он был горожанином, не смог сдержать в себе эту информацию в первый же день. Мы жили в соседних комнатах с общим балконом, куда вынесли два стула и часто сидели за кружкой местного пива, в свободное от работы время.

Работать в таверне мне понравилось, алкоголь там был слабый, но единственный, который вообще был. Поэтому собиралась вся банда именно у меня в таверне. С самого утра до пяти вечера у меня было свободное время, я могла спать, ходить на рынок за продуктами, заниматься своими делами, пока Джек работал в поле, а вечером шла открывать таверну.

Так продолжалось несколько дней. Пока однажды кто-то из парней в таверне не крикнул «Ведьма!», тыча в меня пальцем. Все гости уставились на меня. Все следующие разбирательства должны были обсуждаться на суде. И как они узнали? Залезли в мою комнату? Или ткнули наугад? Сарказм, если чё.

На суде Джек сразу же встал на мою защиту. Парень – обвинитель – занял свою позицию, а мне на руки надели липовые наручники и посадили на скамью подсудимых, дожидаться своего слова. И главой суда, конечно же, оказался Салливан. Без него уже было сложно представить себе жизнь. Какой бы она ни была. Куда же без него родимого?

Суд был яростный. Ещё бы, если меня признают ведьмой, то таверна достанется первокурснику, все пацаны будут там сидеть и свои права качать, если оправдают – таверна останется моя, но и ему там больше не будут рады, зато к девушкам никто не будет приставать как в те времена.

Наши умницы парни начитались где-то в интернете, что тогда все девчонки, работающие официантками в подобных заведениях, торговали не только пивом, но и телом. Парни и вели себя соответственно.

– Входим в образ, – объясняли они.

Но я сразу установила свои правила: кто входит в мою таверну – к моим официанткам не пристаёт. Кстати, эта роль и недавняя игра в бутылочку помогли мне обзавестись парой знакомств. Не скажу, что прямо подругами, но хорошими собеседницами (и коллегами здесь) так точно.

В общем, разделился суд на мужчин и женщин, с Джеком во главе вторых. Я была уверенна, что Салливан признает меня виновной. Когда наконец дали слово мне, я объяснила, что обвинитель ослушался моего правила и приставал к одной из моих девочек, одна из них тут же закивала. Поэтому я добавила ему в пиво жгучего перца, вот он и обозлился на меня. Нашлось даже несколько свидетелей среди его группы поддержки. В итоге, меня оправдали, парня вывели на улицу и заключили в деревянные колодки, не убивать же его. А все желающие могли обкидать его помидорами. Эта часть мне особенно понравилась. А ещё девушкам, к которым бесцеремонно приставали парни.

Той же ночью ближе к утру, когда все посетители разошлись, я закрывала таверну. Джек верно ждал, пока я расправлялась с посудой. Хорошо хоть посудомойка современная тут была. Я бы умерла перемывать все эти кружки после студентов. А пили они много. Очень много. Слабоалкоголка же.

Путь от таверны до нашего домика освещала луна. В городке была речка с небольшим мостиком, через который мы как раз переходили, когда кто-то закрыл мне рот рукой, оттаскивая назад. Джека сразу вырубили ударом по голове, бросили на том же месте, а меня кто-то очень сильный потащил к озеру поодаль, к которому вела городская река.

Оба парня были с замотанными головами, что бы я их не узнала. Пока один держал за ноги, второй связывал чем-то руки, что-то бормоча себе под нос. Я была бы уверенна, что один из них был моим обвинителем, если бы не видела, как он вошёл в дом в полсотни метров от нас. Кто меня схватил и зачем?

– Говорят, ведьмы умеют дышать под водой, – сказал один парень.

– Вот мы это и проверим, – ответил второй, злобно щуря на меня свои глаза. Они с размаху бросили меня в воду. Озеро, к моему удивлению, оказалось достаточно глубоким.

Пока я разматывала намотанную на руки дряхлую верёвку, то запуталась в дурацком старом платье, силясь удержать воздух в лёгких. Мои обидчики под громкий гогот, скрывались с места преступления. Пелена перед глазами заполнила пространство, в груди жгло от недостатка воздуха, а потом я провалилась в беспамятство.

Эдриан Салливан

Я давно хотел проучить Адель и долго думал как. А когда мистер Келли привёз нас в город и все получили свои роли, мне в голову пришла идея. Я подговорил одного из первокурсников обвинить Адель в колдовстве, заплатив ему за это настоящих денег. Но когда на суде она так ловко выкрутилась из ситуации, я не мог признать её виновной, понимая, что это будет слишком явно. Да и не мог я уже, я видел в ней свою незнакомку. Да и сама она стала для меня другой. Что-то изменила во мне.

Не могу выбросить из головы, как она поцеловала меня. Так нежно, аккуратно, в щёку. Странно это, учитывая, что я дважды целовал её по-настоящему и в новогоднюю ночь и на вечере в честь девушек. А помню только эту невинную благодарность.

Мне не спалось той ночью. Мой домик стоял на отшибе деревни, из окна которого открывался волшебный вид на озеро и лес. Небо было не такое как в городе, вся небесная чернь была осыпана звёздами. Виден был даже млечный путь. Яркая луна освещала дорогу деревни. Флеминг и Бенсон шли к своему домику.

Я увидел, как на мостке к ним подбежали двое и схватили её, куда-то утаскивая силой. Парня вырубили, а ей даже пискнуть не дали. Она почему-то совсем не брыкалась. Была в шоке, наверное.

Выйдя из дома, я сразу направился к озеру. Меня беспокоило, что происходит. Может это игра такая, раз она не сопротивляется? Притаился за камышами в нескольких десятках метрах от компании. Один заматывал чем-то руки девушки, а второй ехидно хихикал. Я предвкушал, как она сейчас вывернется, скажет им пару ласковых, но её просто бросили в воду и поспешно ушли.

Не медля ни секунды, я рванул в озеро. Понимал, что она подумает на меня, когда выйдет на берег. Не хотелось в очередной раз выслушивать упрёки, не относящиеся ко мне. Но это сейчас было не важно!

Ныряя как можно глубже, я всматривался в водную чернь. Никого. Может она вылезла где-то в другом месте? Может уже ушла домой? Чёртова ночь, ни хрена не видно под водой! Я вынырнул, набрал воздуха, погрузился снова.

На дне показалось что-то белое, я поплыл глубже, хватаясь за край её платья. На ней уже не было пут, а её руки обездвижено зависли перед собой, стремясь к поверхности, над горизонтальным телом девушки. Адель почему-то не пыталась всплыть, хоть глаза и были распахнуты. Она увидела меня, протянула ко мне руку, но медленно её взгляд потух под закрывающимися веками.

– Нет! Нет! – прокричал я в воду, теряя драгоценный воздух.

Чёрные волосы, словно тина, разлетались вокруг. Побледневшая кожа дала понять, что та уже изрядно замёрзла, хотя не пробыла под водой и двух минут. Словно утопленница…

Такое зрелище напугало меня до мурашек. Я наконец схватил её за руку, и потащил на поверхность. На берегу я положил Адель животом на подставленное колено, пока вода медленно вытекала из её рта и носа, меня трясло от страха. Только бы не умерла!

Я испугался! Перевернул. Прислушался, сердцебиение есть, дыхание отсутствует. Я начал делать искусственное дыхание. Такие холодные губы… Её тело было холодным, бледным, безжизненным. Отогнал от себя последнюю мысль.

Адель закашлялась и выплюнула остатки воды сама, подняла на меня обессиленный взгляд.

– Ненавижу, – и снова потеряла сознание.

Что? Меня ненавидит? За что? Я не понимал, почему. Но потом догадка заполнила разум. Если бы не я, никто бы не относился к ней, как к врагу народа. Это действительно моя вина. Ведь кроме меня, она никому ничего не делала плохого.

На кой чёрт было изводить её? Придурок! Теперь все случившиеся злоключения всегда будут связаны со мной. Надо срочно это прекратить.

«Ненавижу» – прозвучало эхом в моей голове. Эта мысль во мне почему-то вызвала мурашки по коже. Я не хотел, что бы она меня ненавидела. Уважала, может, даже боялась, но не ненавидела. А что если она никогда не поверит мне, и до конца дней будет ненавидеть? Жуткий мороз пробежал по телу, плечи невольно содрогнулись. Я не хотел этого. Я отчаянно не хотел верить в то, что она меня ненавидит.

Вызвал подмогу, и умчался с ней на руках в ближайшую больницу.

Адель Флеминг

В глаза ударил яркий свет. Пахло стерильно. Я еле разлепила веки, огляделась. Медицинская палата слепила своей белизной. Я на кушетке в непонятной ночной рубашке, слева от меня прикроватный столик и пара стульев, чуть дальше стена с окном. Напротив была дверь и в левом углу диванчик. С правой стороны стоял какой-то шкаф, а справа от меня – переездная тумбочка с аппаратом искусственной вентиляции лёгких, который я обнаружила на себе.

Содрав маску с лица, вдохнула носом воздух. Запах не изменился. Другой аппарат противно пищал в ритм с моим пульсом. Увидела слева от себя чью-то голову, посапывающую лицом в мою постель. Я запустила пальцы в белые волосы. Мягкие, хм. Точно не отец, слишком светлые. У него они чуть короче и темнее. Голова поднялась, и передо мной предстал Салливан младший. Тьфу, почему я вообще его отца вспомнила? Брежу, наверное.

Эдриан сначала расплылся в улыбке, а потом спохватился и как закричит:

– Очнулась! Сестра, сестра! – подскочил он ко мне, обнимая.

В палату вошла медсестра, Эдриан резко отпрянул от меня, будто вспомнил, что-то неприятное и отвернулся. Женщина измерила мне температуру, проверила реакцию зрачков, осмотрела меня внимательно. Посмотрела записи моей кардиограммы и вышла, позволяя парню вернуться на своё место. Аппарат с маской она увезла с собой.

Эдриан долго молчал. Я не понимала, что он вообще здесь делает. Меня начало знобить, тело покрылось мурашками, блондин снял куртку и накинул мне на плечи, сам куда-то вышел.

Врач зашёл со специальным согревающим одеялом в руках, следом Салливан. Я сняла куртку, и меня накрыли этим чудом техники, которое согрело меня секунд за тридцать.