Норильск не принимает

Единственная из группы к ней, неискушённой и наивной простушке, была расположена такая же жертва социального неравенства Дуня Ягодкина. Но та и вовсе босячка.

Алиса брезгливо скривилась и нажала на кнопку звонка повторно.

А потом целеустремлённая Алиса стала работать над собой: смотрела обучающие лекции, меняла имидж, потихоньку выходила на охоту за статусными, но не слишком притязательными кандидатами. Целых три года она шла к своему Максу Шушенскому. Три долбанных года! В какой момент она перехотела быть архитектором и решила стать содержанкой? Наверное, тогда, когда пафосные одногруппницы начали с ней здороваться и интересоваться, как дела?

Да где Алина, чёрт её возьми? Уснула? Алиса принялась с силой стучать в дверь кулаками, но в квартире стояла мертвецкая тишина. Отчаявшись достучаться, девушка набрала Алинин номер. Через пару секунд кто-то взял трубку, но не отвечал. Алиса отчётливо слышала чьё-то тяжёлое дыхание. Неужели любившая прибухнуть Алина напилась в стельку? Вот, чёрт!

– Алло, Алина! Открой! Я уже тут, на лестничной площадке, Алина, – затараторила она скороговоркой, и за дверью послышались тихое шевеление.

Наконец, замок отрывисто клацнул, и от сердца отлегло. Алиса отвернулась и удовлетворённо выдохнула – так бы и сразу. Дверь перед ней широко распахнулась, и прежде, чем девушка успела испугаться, чьи-то грубые, татуированные руки схватили её в охапку и бесцеремонно втащили в зияющую чернотой дыру.

– Кто… что… Отпустите, – пискнула Алиса в темноту и с ужасом услышала, как дверь за ней захлопнулась, – Отпустите меня, пожалуйста, – от страха и неизвестности девушку покинула её природная храбрость, а всегда бодрый и звонкий голос изменился до невразумительного хрипа.

Прямо перед лицом вспыхнул фонарик, и ни живая, ни мёртвая Алиса зажмурилась от неожиданности. Первое, что она увидела, когда открыла глаза – это чей-то хмурый и абсолютно безумный взгляд. Пахнуло перегаром.

– Ой, – невольно вскрикнула дрожащая, как чихуа-хуа, Алиса и тут же была остановлена незнакомцем. Тот демонстративно прижал указательный палец к губам и жестом пригласил следовать за собой. Перепуганной девушке не оставалось ничего кроме, как следовать за безумцем.

В спальне перед непрошенной гостьей предстала поражающая своей жестокостью картина: на полу лежала полуобнажённая Алина с неестественно вывернутой шеей и разорванным в клочья ртом. Длинные, смоляные волосы были распущены и образовывали вокруг головы мученический ореол. На животе приятельницы расплывалось огромное багровое пятно, и Алиса с ужасом увидела что-то похожее на бледно-розовые колбаски. Это.. кишки?! Девушку отчаянно замутило и лишь чудом не вырвало. Алина мертва, а сама она в логове убийцы? В тщетной попытке спастись Самгина бросилась с диким криком в коридор, на ходу налетая на чью-то обувь и подворачивая лодыжку, но всего в паре метров от входной двери её накрыли всё те же грубые и сильные руки.

– Отпустите меня, пожалуйста, отпустите! Я никому ничего не скажу, – залепетала Алиса раболепно, падая перед своим палачом на колени и хватая того за штаны.

Вспыхнул свет.

– Улыбочку, – живая и невредимая Алина снимала её на телефон с дурацкой улыбкой и перепачканным, как у клоуна, лицом, – Попалась-попалась!

– Идиоты! – распластавшаяся посреди коридора Алиса разрыдалась от стыда и пережитого потрясения, – Тронутые идиоты!

– Ну, ты чего? Не плачь. Милослав, налей ей мартини, – пожалела приятельницу любительница дешёвых розыгрышей покровительственным тоном. Королева, етить. Королева-клоун.

– Лучше водки, – буркнула зарёванная Алиса, размазывая по щекам слёзы, и громко шмыгнула носом. Перед лицом опасности она растеряла свою напускную гламурность и выглядела, как обычная студентка после весёлой вечеринки: подводка растеклась, помада стёрлась, нос припух, – Не замечала за тобой…

– Это всё Мирослав. Он такой заводной, – «королева» глупо и пьяно хихикнула, – С ним не соскучишься.

– Я принёс джин и сок, – усмехнулся Мирослав, вальяжно облокотившийся о косяк, и начинавшая понемногу приходить в себя Алиса смогла, наконец, его рассмотреть.

Высокий, плечистый, обнажённый до пояса, забитый татуировками до самой шеи молодой мужчина лет двадцати восьми-тридцати держал в мощных руках два бокала. Хорош. Явно не просто друг. Единственное, что испортило впечатление и сильно смутило – это пристальный и нахальный взгляд, которым он на Алису посмотрел. Девушка поспешно отвела глаза – сцен ревности ей сейчас нужно было меньше всего.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила она и приняла бокалы из рук красавца, избегая заглядывать тому в лицо.

– Располагайся, делай, что хочешь, а у нас с Мирославом дела. Жратва и выпивка на кухне. Освободимся мы не скоро, – проворковала Алина, пожирая своего аполлона голодными глазами, и проворно умыкнула того в спальню.

Алиса облегчённо выдохнула – так гораздо лучше, ведь эта чудная парочка порядком её раздражала и отвлекала от составления плана действий.

То, что Макс очень скоро позвонит и извинится – дело понятное, но до того момента, как он поймёт, что натворил, нужно как-то выживать.

Алиса обвела квартиру придирчивым взглядом: две комнаты, высокие потолки, модная мебель, свежий ремонт. На первое время сойдёт. На безрыбье и рак рыба.

– Ну, поживём, – провозгласила она легкомысленно и опрокинула содержимое бокала в рот, – Бу-е-е, – джин оказался отвратительным и вонючим, и Алиса еле сдержалась, чтобы не выплюнуть его прямо на дорогой ламинат. Нужно было выбирать мартини.

Уже через полчаса гостья привела себя в порядок, переоделась в плюшевую пижаму, которую ей подарил Макс, отыскала в прихожей красивые тапочки и уселась на кухне пить чай. Было спокойно и уютно, и лишь из дальней комнаты доносились недвусмысленные звуки то ли борьбы, то ли страсти. Алиса усмехнулась.

За окном стояла темень, и девушка невольно вспомнила своё детство. В родном Норильске сейчас полярная ночь. Вечная мгла, тонны снега, бушующие метели и толстые подштанники, в которых хрупкая девчушка была похожа на полярного медведя.

Скудную и неброскую красоту бескрайней тундры можно было оценить только недолгим летом, но отходить от родителей было строжайше запрещено. Дикие звери, оголодавшие после долгой зимы, рыскали повсюду, и отрываться от коллектива было опасно.

Всё своё детство и юность Алиса могла охарактеризовать одним словом: «несвобода». Попасть с большого материка в затерянный в снегах городок можно было только на самолёте, потому что автомобильных дорог в пригороде Норильска нет. Никаких дорог там нет! В родном Норильске даже машины не угоняют, потому что некуда на них ехать. НЕКУДА! Пикники в кругу друзей, прогулки по лесу и прочие милые дурачества были юной Алисе недоступны, и лишь секция горных лыж немного мотивировала её развиваться и жить дальше.

Воспоминания о строгом и невзрачном северном городе, который она мечтала покинуть лет с пятнадцати, разбередили в душе кровоточащую рану. Три года назад она приняла решение, что вернётся в Норильск только для того, чтобы увезти оттуда рано овдовевшую маму.

Да, именно смерть отца, запрещавшего неблагодарной дочери отзываться о родном городе плохо, подстегнула их с мамой к действию. Алиса даже не успела понять, что строгого и непримиримого папы больше нет.

Как же отчаянно она желала перебраться в Москву! Как сильно! Москва – это кипящая, словно звонкий улей, многогранная и интересная жизнь: знаменитости, ночные клубы, бутики, салоны красоты и большие возможности. Там она могла добиться нереальных высот, космических высот! Как стремилась Алиса к этому, как мечтала…

А сама даже с северной столицей справиться не смогла.

Нельзя ей обратно. Никак нельзя клятву нарушать. Норильск обратно не примет.

– Ну, ты чего тут? Заскучала? – бархатистый мужской баритон заставил задумавшуюся Алису вздрогнуть. Она перевела взгляд на говорившего и чуть не свалилась с барного стула.

В дверном проёме застыл с пошловатой улыбкой неприлично обаятельный Мирослав, гордо красуясь своим крупным, ничем не прикрытым боевым орудием. Алиса взволнованно сглотнула.

Глава 3.

– Что застыла? Бери бухло и присоединяйся! – обнажённый, головокружительно привлекательный, хорошо сложенный бесстыдник смотрел на шокированную девушку в упор, и она с ужасом заметила, как зрачки его серых глаз стремительно расширяются, словно у почуявшего её интимный запах животного.

– Я… н-не. Я воздержусь, – Алиса быстро взяла себя в руки и перевела взгляд на ломтик лимона, плавающий в ещё горячей чашке.

– Зачем приехала тогда? Ну, смотри, потом жалеть будешь, – фыркнул Мирослав самоуверенно и скрылся, к облегчению встревоженной Алисы, в коридоре.