Тонкие стены, крепкие чувства

– Вовсе нет, – отозвался Герман. – Твои рассказы открывают для меня другой мир. Я… Я как бы и раньше знал, что этот мир существует, но сам в нём никогда не бывал. А сейчас передо мной ты, и реальность становится более реальной. Извини за тавтологию. И я, кстати, очень благодарен тебе за то, что ты напоминаешь мне, насколько разными бывают семьи, но при это мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через множество трудностей. Правда жаль. Ты достойна большего.

Мне показалось, что его рука тянется к моей, чтобы осторожно прикоснуться к ней в знак поддержки. По моей спине пробежали мурашки. Однако где-то на полпути Герман остановился и вернулся в прежнее положение. То ли передумал, то ли просто остановил случайный порыв.

– И ты не боишься того, что на тебя работает человек, который вырос не в такой же среде, как и ты? – спросила я. – И ты всё ещё мне доверяешь? При моём-то генетическом наследии…

– Не вижу ни одной причины чего-то бояться. У тебя такой жизненный опыт, что лично мне абсолютно очевидно, что ты способна справиться с любыми трудностями. А трудности всегда есть и будут. От них никуда не деться. Знаешь… Есть люди, которые до условно взрослого возраста не сталкивались ни с одной реальной сложностью. Так вот с такими сложно работать. И общаться сложно. Они как будто живут в каком-то ванильном мире и при первой проблеме впадают в панику, из которой не могут выбраться.

– И ты таких встречал?

– Конечно. Та же Настя, твоя предшественница, была как раз такой.

– Вот как… – мы снова вспомнили о моей предшественнице. – Значит, её увольнение стало первым по-настоящему серьёзным ударом для неё за всю её жизнь?

– Возможно, – Герман сказал это очень спокойно, словно не переживая за человека.

– И тебе ни капли не стыдно? – улыбнулась я.

– Если честно, то нет. Почему мне вообще должно быть стыдно? Это не я придумал то, что мир сложен и неоднозначен. К взрослой жизни людей должно готовить детство. Какими путями, это вопрос не главный. Но подготовка быть должна, иначе никак. Так что нет, мне перед Настей ни капли не стыдно.

– Это интересно… Всё-таки у вас были довольно тесные отношения, – почти невзначай напомнила я. – Как по мне, так такое несколько сближает людей и заставляет их думать друг о друге чуть чаще и чуть тщательнее. Хотя… Я могу и ошибаться.

– То, что я видел твою предшественницу обнажённой в плане тела, вовсе не означает, что я видел её обнажённой в плане души, – неожиданно ответил Герман и тут же продолжил. – Я бы даже сказал, что я её души и не видел совсем. Не уверен, что она у неё вообще была.

– Жестоко…

– Как есть.

Он сделал паузу. Кажется, принялся обдумывать что-то.

– Мне кажется, что тебя я сегодня узнал гораздо ближе, чем твою предшественницу, – добавил в итоге Герман. – И это куда более удивительный опыт.

Я снова смутилась. С этим я ничего не могла поделать, такой уж я была. Однако я была совершенно согласна с Германом. За этот вечер мы узнали друг друга куда ближе, чем я сама когда-либо планировала. Герман стал для меня чуть понятнее, чуть человечнее. Что уж там. Он стал для меня именно человеком, личностью, а не просто кем-то, кто раздаёт поручения и платит зарплату. И я изо всех сил надеялась, что все эти обретённые знания друг о друге нам в дальнейшем не помешает в работе.

После ужина Герман подвёз меня домой на такси. Я не хотела, чтобы он это делал. Мне казалось, что это уже слишком, однако босс настоял, а спорить с ним вообще было сложно.

Уже возле моего подъезда я постаралась взять себя в руки и сделать вид, что этот ужин не стал для меня чем-то из ряда вон выходящим. Хотя, если уж быть честной до конца, он стал одним из самых ярких событий за последние месяцы лично для меня.

– Спасибо за вечер, – вежливо сказала я. Вроде бы так принято говорить в ситуациях, хотя бы отдалённо напоминающих текущую.

– Не за что, – самым простым и добрым образом ответил Герман.

Мне было уже даже смешно думать о том, что этот вечер при другом раскладе событий я могла бы провести с Юрой. Смешно мне правда было не потому, что Юра повёл бы меня в какое-нибудь менее дорогое и респектабельное место. Просто всё было бы совсем не так. Герман словно поднимал уровень. А заодно делал этот уровень недостижимым для других.

Я не понимала только одного. Неужели он действительно так и уедет к себе? А как же все эти стереотипы о том, что мужчинам нужно только одно, что никому женская душа не интересна, что всё имеет свою цену, которую однажды придётся платить…

Клянусь, я до последнего ждала, что мой босс либо спросит, не подняться ли ему ко мне, либо предложит поехать к нему. Однако ничего такого не произошло. Произошло другое.

Когда я в очередной раз искала в своей голове подходящие слова, мой босс вдруг взял мою руку и поцеловал её. Я потеряла дар речи.

– До понедельника, – сказал Герман и отпустил мою руку.

– Д-до понедельника, – протянула я и на автопилоте открыла дверь в подъезд.

А Герман развернулся и пошёл к такси, которое уже ждало его, чтобы отвезти домой.

Я добралась до своей квартиры, зашла в спальню и, не снимая одежды, плюхнулась на кровать. Я не была пьяна, но в голове моей кружился целый рой необычных мыслей. О Германе, обо мне, о жизни в целом.

В ту ночь я с трудом заснула, всё прокручивала в голове случившееся, потом ругала себя за то, что слишком много об этом думаю, призывала себя быть проще, но в итоге всё равно каждый раз возвращалась к нашим с Германом разговорам. Они эхом отзывались в моей голове, а перед моими глазами стояла улыбка Германа и его глаза, полные полнимания. Я ничего не могла с этим поделать.

Выходные прошли так же, хотя я делала буквально всё, чтобы найти себе какое-нибудь занятие. Я сделала уборку, наготовила столько всего, что освободила себя от стояния у плиты на целую неделю. А ещё я пересмотрела несколько любимых фильмов. И всё это ради того, чтобы найти себе хоть какое-то применение и отвлечься от размышлений.

Забавно, но никогда раньше мне ещё не хотелось так быстро вернуться на работу. Я ждала понедельника и сама точно не знала, зачем. Мне хотелось увидеть Германа, снова поговорить с ним, узнать о нём ещё что-нибудь… Чёрт… Мне самой страшно было думать о том, что я слишком много думала о нём. И совсем не так, как положено думать о начальнике. Я до ужаса боялась, что в понедельник окажется, что всё произошедшее мне всего лишь приснилось. Я в прямом смысле считала часы, а ближе к вечеру воскресенья ещё и минуты до новой встречи с боссом.

От невозможности отвлечься я даже нашла страницу Германа в соцсети. Не знаю, зачем. Герман особо не увлекался такими вещами. Скорее всего, у него на такое просто не хватало времени. Там, на его странице, было несколько нейтральных фотографий и совсем немного информации. И своим посещением эту страницу Герман удостаивал редко. Так что здесь я удовлетворения не нашла.

К моей радости, понедельник всё-таки настал. По моим личным ощущением, настал спустя неделю после того, как реально должен был настать, но всё же.

Я сама с трудом верила в то, что постаралась одеться на работу получше. Сначала я отказывалась себе признаваться, но мне в итоге пришлось признать некоторые вещи перед самой собой. Я хотела казаться Герману красивой, интересной, но при этом не такой, которая слишком старается. Всё должно было быть естественно. И вот ради этого я старалась, выбирала, подбирала, подкрашивалась… Не знаю, насколько у меня вышло начать выглядеть лучше. С моей неопытностью в таких вещах вообще сложно обрести уверенность.

Как и обычно я пришла раньше Германа. Это было в порядке вещей. Я убедилась, что к новой рабочей неделе всё готово, что мой рабочий стол в порядке, что в приёмной и кабинете Германа всё проветрено. Он любил свежий воздух, и я старалась не забывать об этом. Пусть чувствует себя хорошо.

– Доброе утро, – бодро сказал Герман, входя в приёмную и закрывая за собой дверь.

– Доброе, – откликнулась я, а сердце моё так и застучало быстрее.

– Как прошли твои выходные? – спросил Герман. Вроде бы с интересом, но я не была уверена.

– Неплохо, – ответила я. – Я бы сказала, обыденно и без происшествий. А твои?

Обычно я не задавала боссу таких вопросов, но слово «обычно» уже будто и не применялось к нам. А ещё я соврала про то, что выходные выдались обыденными. Я могла бы дать им много определений, но точно не такое.

– Тоже, – сказал Герман. – Пришлось немного поработать, но в остальном… Ничего особенного, сплошная приятная рутина.

Я улыбнулась. А Герман, не дожидаясь дальнейшей беседы, кивнул мне и прошёл к себе в кабинет. Я знала, что ему предстоит насыщенный день. Расписание заявляло об этом более, чем громко. Так что мы оба приступили к своим непосредственным обязанностям. Мне было как-то спокойнее от того, что Герман рядом, пусть и через стенку. Я слышала, как он стучал пальцами по клавиатуре, говорил по телефону и ходил по кабинету. На этот раз тонкие стены помогали мне, обеспечивая меня интересной поддержкой.

Через пару часов Герман вышел в приёмную. Я знала это его выражение лица. У него было поручение. А ещё в руках у него был конверт.

– Это нужно отправить как можно скорее, – сказал он и положил конверт мне на стол.

– Тогда пойду прямо сейчас, – пожала плечами я. Раз нужно, значит, нужно. Ничего необычного я в этом не увидела.

День был тёплый, поэтому я даже кофту накидывать не стала. Путь не обещал быть долгим.

Когда я уже собиралась идти, в приёмной, к моей полной неожиданности, появилась та, кого я хотела видеть в последнюю очередь – Рената. Я застыла на месте.

– Привет, – сказала Рената. – А у вас тут сегодня свежо.

– Точно, – ответил Герман, который в этот момент наливал себе воду в кулере. – Мне тоже это нравится.