Эффект Азентраля

Книжный магазин, в котором работала Эмили, был небольшим магазинчиком с красивым интерьером. Расположенный в центре города, магазин находился в историческом его центре. Он уютно соседствовал с пекарней и старым антикварным магазином с радиоприёмниками, старинными украшениями и картинами с большими резными рамами. Антикварной лавкой владел замечательный старик Филипп, к которому Эмили часто заходила выпить чаю и поговорить о жизни. В книжном же магазине по бокам были небольшие колонны, похожие на предмет античной архитектуры, красивые высокие потолки и помпезные люстры. Несмотря на то, что помещение было совсем не большое, книг на полке постоянно было в избытке, а на складе всегда стояли новые коробки с бесконечными печатными изданиями.

В таком месте было приятно находиться и приятно работать. Эмили нашла вакансию около двух лет назад в объявлении, развешенном по центру города. И хотя в современном мире странно доверять подобным объявлениям, ведь чаще и привычнее видеть вакансии в интернете или слышать от знакомых, но Эмили нравилось что-то более «старинное». Знакомых у неё было мало, а интернет она не слишком любила. Всемирная паутина не интересовала Эмили, как, к примеру, книги. Девушка не отличалась большой любовью к чтению, но держать книги в руках, перелистывать страницы и с особой бережностью обращаться с порой хрупкими экземплярами ей нравилось. Сейчас для чтения ей не хватало должной усидчивости, а вот ухаживать за состоянием книг и следить за порядком девушке подходило куда больше. Повышенное чувство ответственности было ей на руку, и работа была чаще в радость.

Нельзя сказать, что Эмили порой не уставала. Смена антидепрессантов и в целом способов терапии иногда давали физические сбои, и Эм была особенно уязвимой. От физической уязвимости иногда страдало и эмоциональное состояние, тянущее Эмили на дно её собственной Марианской душевной впадины. Иногда Эмили не умела контролировать это чувство и закрывалась глубоко в себе. Но как отмечал доктор Эскью, Эмили, хотя и была депрессивная, она никогда не отказывалась до конца от социума вокруг. Как минимум от работы. И это не было от того, что работа была способом её существования, а от того что Эмили хотя и была слабой, но в глубине души была борцом. Таким хотел видеть её док.

Сотрудников в книжном магазине было достаточно, и все делили смены поровну. Иногда это были короткие смены на половину дня дневные или вечерние, иногда приходилось работать и полный рабочий день. Владельцы магазина построили работу так, чтобы все сотрудники успевали должным образом поработать и отдохнуть. Сегодня Эмили работала в утреннюю короткую смену, именно поэтому рабочее время пролетело очень быстро.

Смена в книжном закончилась быстро, было куплено всего-то пару романов и одна открытка. Себе Эмили взяла очередной тонкий романчик, который мог бы скрасить ее будни.

Девушка теперь спешила по людной улице в центре города в клинику к доктору, совсем немного опаздывая на приём. Утренняя тошнота вновь стала одолевать Эмили. Наверное, так отражались спешка и некое волнение перед посещением психотерапевта. Ловко пробираясь сквозь людей, Эмили уже была на пороге огромного бизнес – центра, на седьмом этаже которого был кабинет ее доктора.

Поднявшись на лифте, девушка предупредила секретаря, что она уже на месте. Та лишь кивнула в ответ и сказала, что доктор Эскью уже ждет ее. Эмили прошла в светлый кабинет врача и улыбнулась, сегодня он был в своем любимом светлом костюме и в очках с оправой «леопард», странный выбор, ох, доктор Эскью… Он не сразу заметил девушку, смотря в панорамные окна на пробегающие облака. Эмили ненавязчиво покашляла, усаживаясь на диван. Док обернулся:

– О, ты уже пришла! Добрый день, Эмили, рад видеть тебя, – он выглядел, как и всегда свежо и элегантно, вот только Эмили отвлекали очки – Моя внучка прибыла в гости, как видишь, результат налицо – я лишился очков и твоего одобрения, кажется – посмеялся доктор.

– Так вот в чем дело, очки сломала ваша внучка. А я уж подумала, вы сменили стиль – слегка улыбнувшись, Эмили развернула шоколадную конфету из вазы.

– Ну, уж нет, Эм, стиль я ни за что не сменю. Ну, что ж, как прошла неделя?

– Как и всегда, впрочем, даже не знаю, надо ли рассказывать вам одно и то же?

– Мы работаем уже три года, Эмили, я знаю тебя как облупленную и совершенно точно уверен, что все не так безнадежно, как ты говоришь.

– Как сказать, док, как сказать… – Эмили поправила светлые кудри, убирая пряди волос за уши.

– У меня для тебя не совсем хорошая новость, думаю, ты и сама это понимаешь…

– Так – девушка насторожилась.

– То лекарство, на которое мы возлагали больше всего надежд, перестало работать. Я тщательно наблюдаю за тобой и твоим состояние. Ты привыкла к нему, Эми, мне жаль…

– То есть, на еще один шанс стало меньше…

– Не совсем так. Просто этот препарат, очевидно, тебе не подходит.

Доктор нахмурил седовласые брови и пошел туда-сюда по кабинету, отсчитывая шепотом свои шаги. Солнце освещало свободное пространство, затрагивая своими лучами зелёные ветви растений и многочисленные книги на полках врача. Он казался загадочным сегодня. Эмили удивляло, как сильно он убеждал ее не сдаваться и двигаться вперёд не просто на пути к выздоровлению, но и в жизни. Эскью был не только отличным доктором, но и хорошим другом…

– Эми, есть один препарат. Он очень сильный и я бы сказал, не по всем критериям тебе подходит, но…

– Давайте попробуем, – вздохнула Эм, – мне же нечего терять?

Док лишь улыбнулся и кивнул:

– Терять нам всем есть что, не говори так. Я выпишу его тебе, в самой что ни на есть малой дозировке, чтобы проследить реакцию твоего организма.

Эскью сел за свой стол и стал активно печатать в компьютере рецепт для юной девушки. Эмили смотрела на него и ей думалось, что он единственный, кто всегда понимал ее… Найти бы такого спутника, как док.

– А побочные? Какие мне ожидать побочные действия?

– Ты будешь крепко спать от него. А еще, моя девочка, тебе могут присниться очень яркие, почти реальные сны.

– Почти реальные?

– Данный препарат только вышел на аптечный рынок, но мои коллеги уже успели изучить его. Они говорят, что сны, которые побуждает «Азентраль», так называются таблетки, схожи с сюжетами самых ярких фильмов. Такое будет не часто, но не пугайся, просто знай.

– Мне давно не снилось снов, док, так что, думаю, этот ваш Азентраль их тоже не вызовет, – улыбнулась Эми, жуя шоколадную конфету.

– В любом случае, если приснится что, постарайся запомнить, а лучше – запиши в ежедневник. Мы будем работать с любым проявлением препарата.

Док встал и подошел к полке к лекарствам, достал прозрачную банку с изумрудными капсулами.

– Вот, держи, – он протянул баночку Эмили, – по одной капсуле перед сном. Не больше, Эм! Соблюдай рецепт, а потом посмотрим.

Эмили встала и взяла красивую баночку из рук доктора. В капсулах препарата то и дело виднелись блики солнца. «Такие красивые, – подумала Эмили, – будто бы и не антидепрессанты».

– Ах, да, Эмили, – Эскью подошел к столу и достал из ящика небольшую коробку, – с Днём Рождения, – доктор протянул Эмили коробку.

– Спасибо, док, – девушка улыбнулась и взяла красочную коробку в руки, – а что там?

– Откроешь дома, пусть будет небольшая интрига.

Поблагодарив доктора еще раз, Эмили положила подарок и таблетки в сумку и отправилась на выход. Её ждала долгая дорога домой – она решила миновать метро и пройтись пешком ведь погода была по–настоящему сказочной: солнце ласково окутывало своими тёплыми лучами город, ветер тихо шумел между деревьев, запевая тихий гул своих серенад.

********

Казалось, погода резко изменилась – город окутала серая пелена, мелкие капли промозглого дождя пробирали холодом до самых костей. Эми изредка подрагивала, укутываясь в огромный бежевый шарф. Она поднималась по массивной каменистой лестнице, ветер трепетал в проходах между домами, возвышаясь над пустынным городом. Капли дождя становились всё больше. Они больно падали вниз, то и дело, врезаясь в бледное лицо девушки, словно сотни маленьких булавок. Эми жмурилась от дождя, пытаясь как можно сильнее спрятаться в шарф, но он и сам промок в промозглости Анже. Девушке казалось, что время остановилось, на душе был неясный трепет. «Эффект бабочки», – подумалось ей. Прогулка уже не приносила такого удовольствия, а ноги сами неказисто вели по огромной лестнице. Эми подняла голову, перед собой она увидела монументальное здание, так знакомое ей ещё с детства – собор Святого Маврикия.

Серость погоды поглощала облака, клонила деревья, создавая вокруг здания купол непроникновенной мглы. Эми хмурила аккуратные брови, но дрожащие от холода губы растопили на ее лице улыбку. Она вспомнила детские годы. Когда-то они с мамой по воскресеньям приходили сюда на вечерние встречи: готический собор наполнялся неестественным для себя смехом детей и запахом постных пирогов. Маленькая Эми тогда любила рассматривать витражи на окнах и необычайные резные выкладки у оснований. Она запрокидывала голову повыше, протягивала руку вверх и играла крохотными пальчиками с ели проникающим светом сквозь витражные блики. Сейчас же перед Эми абсолютно иная картина – в такую погоду собор казался зловещим и даже внушал ужас. На момент ей показалось, что от него исходит неестественная прохлада. Буря над городом усиливалась, а Эми уже была мокрой и замерзшей, единственное место, где она могла бы остановиться, раз уж ноги сами привели ее сюда – это собор. Ветер с силой толкнул Эмили к входу. Похлопав глазами, девушка несмело вошла внутрь. Темнота поглотила её всю. Вокруг был мрак. Эми с силой зажмурила глаза, чтобы привыкнуть к всепоглощающей темноте. Перед ней мелькнул огонь света, от испуга девушка подалась назад и едва лишь не упала, смогла упереться о дверь. Открыв глаза, она увидела священника. Он аккуратно, словно пугливо и нерешительно поднёс к лицу Эми подсвечник, освещая её бледное лицо. Эми смотрела то на огонь, то на священника, тихо выпрямляясь, чтобы не рухнуть вниз и не нарушить тишину святого места.

– Добрый день, могу я переждать дождь в вашем соборе? Я живу недалеко, но на улице усилился дождь, и я…

Священник с ужасом раскрыл глаза, всматриваясь в лицо напуганной девушки. Он аккуратно убрал подсвечник, монотонно развернулся и шмыгнул в одну из немногочисленных дверей в стене собора. «В детстве священники не казались мне такими странными», – подумала Эм и посмотрела вперёд.

В соборе всё еще царил полумрак. В окнах, у основания здания виднелись узоры дождя. Закреплённые свечи на стенах были единственным источником освещения. Сквозь витражи свет всегда пробирался с затруднением, а сейчас ему невозможно было протиснуться между непогодой и дождём. Всматриваясь вперёд, Эми увидела сидящих на первых рядах людей и Епископа у скамьи. Он читал проповедь, а его голос эхом раздавался между стен собора. Девушка вслушивалась в треск свечей, к глазам почему-то подступили слёзы, её душу охватило спокойствие и одновременно с тем тревога. Тело дрожало теперь не от холода, а от подступающих к сознанию эмоций. Она боялась пошевелиться, но ноги вновь тихо и не торопясь повели её вперед. Казалось, будто кто-то невидимый взял её за руку и повёл: меж лавок и витражей, меж огромных серых стен, поглощающих её с новой силой. Она шла нерешительно и бесшумно, рассматривая разноцветные рисунки на окнах. Голос епископа был всё ближе, Эми не решалась сесть совсем близко к людям. Ей теперь не хотелось уходить. Девушка села на край скамейки и смотрела на епископа. Он стоял в своём одеяние, смотрел в небольшую книгу и громко читал проповедь. Странно, что она не понимала ни слова ведь он точно читал на французском. Слова словно не доходили до её разума. Эми резко вздрогнула от постороннего звука справа от неё. Она медленно повернула голову и увидела фигуру молодого человека. Он сидел поодаль, внимательно смотря на епископа. Его чёрное пальто лежало рядом, сложенное аккуратно так, будто его только что купили в магазине. Эм чуть прищурилась, чтобы разглядеть незнакомца получше. Она всматривалась в его образ, и ей подумалось, что он не из тех, кто забрёл в собор из-за дождя и бури. Он пришёл сюда, словно по зову собственной души. Девушка застыла, рассматривая его чёрные, как сама ночь, волосы. Они, слегка вьющиеся, аккуратно обрамляли фарфоровое лицо парня. Медленным движением он обернулся и посмотрел прямо на неё. Эми застыла, а мурашки пробежали по всему телу. Он был спокоен, хотя на аккуратных чертах лица виднелась лёгкая растерянность. Его губы дрогнули, будто бы он хотел что-то сказать, но не осмелился. Глаза медленно осматривали линии черт лица Эмили, блуждая по образу девушки то тут, то там, пробираясь в самую душу. Его тёмно-карие глаза затягивали в омут неизведанного и странного, а резные скулы то и дело подёргивались. В таком зрительном напряжение Эми сумела рассмотреть аккуратные, едва заметные веснушки на носу незнакомца. Его холодный взгляд, осмотрительный и спокойный, остановился на девушке, казалось, навечно. Сердце Эм заколотилось в неестественном ритме, она почувствовала что-то родное и тёплое. Эми не могла оторвать свой взор, пытаясь запомнить каждую его частичку. Каждую веснушку. Ресницы парня дрогнули, глаза сверкнули зловещим огнём. Он посмотрел на Эм ещё немного и отвернулся в сторону епископа. Мурашки задушили тело девушки. Она видела, как напряглись его скулы. Она видела, что сам он стал одним большим напряжением. Эми ничего не понимала, но всё это казалось ей таким странным и далёким. Руки дрожали от непонимания. В нос врезался запах сырости. Епископ закончил проповедь, и люди с первых рядов стали медленно двигаться к выходу. Пропустив основной поток, девушка медленно поплелась между оставшимися прихожанами. Они что-то обсуждали, жестикулируя и улыбаясь, но Эми вновь не понимала ни слова. Она вслушивалась в слова и ей казалось, что это какая-то шутка: французский звучал, словно задом наперёд. Впереди шла женщина с маленьким мальчиком. Малыш часто оборачивался на неё, дергая мать за рукав, и удивлённо лопотал ей о чём-то. Но женщина старалась не реагировать на удивление сына. Она монотонно вела его к выходу. Эми понимала, что парень, сидящий неподалеку, был где-то позади. Толпа несла её вперёд. Тяжелая дверь собора открылась с гулом и грохотом, и толпа быстро разошлась по разным сторонам: кто-то уходил в паре, кто-то в одиночестве. Ураган закончился, но мрачная погода всё окутывала окрестности собора. Эм вышла и вдохнула запах свежего вечернего воздуха. На мгновение она почувствовала, кто-то встал рядом. Она аккуратно обернулась и увидела своего незнакомца. Он стоял теперь в расстегнутом пальто, ветер обдумывал его рубашку, оголяя мощные ключицы. Эми смотрела на него, и ей казалось, что меж его ключиц заключился полумесяц: изогнутые изящные линии вздымались след за дыханием парня. Он смотрел ей в глаза, молчаливый и холодный. А она даже не решалась сказать ему что-то первой. Незнакомец грустно улыбнулся и чуть слышно дотронулся до её руки. Эми лишь почувствовала, какой холодной была его ладонь. Резко выдохнув, девушка подорвалась в своей постели. На полке рядом с кроватью горела свеча, и кое-где виднелся пепел от сандаловой палочки. Электронные часы показывали 3:17. Мурашки бегали по телу девушки. Неужели всё это было только сном. Эми потёрла лоб и встала с кровати. Дошла до кухни и налила воды. Держа стакан в руке, она не понимала, спит ли она всё ещё или уже проснулась. Жажда царапала горло и Эм отпила воды. Нет, сейчас она точно не спит. Эми подошла к окну и посмотрела на город: вот-вот и встанет солнце, прохожие загудят в переулках. Девушка посмотрела на свою ладонь. Рука отдавала холодом. Она не знала, как себя вести. Уснуть после такого она точно не сможет. Тогда Эми села писать дневник, как и советовал доктор Эскью: все сны сейчас ей положено было записывать. Она включила тусклую лампу, взяла ручку и стала всё подробно писать: погода, то, как замёрзла, собор Святого Маврикия, странный священник, серость и темнота, холодный незнакомец.

– Нет, всё это не может быть сном… Всё это так реально, чтобы быть обычным действием азентраля, – Эми отложила блокнот и ручку и вновь посмотрела на свою ладонь.

Ей казалось, что только что она бродила по улицам Анже и попала в ураган. Что совсем недавно, буквально три минуты назад, она была в соборе Святого Маврикия и слушала странную французскую речь. Что она встретила незнакомца, чей образ отпечатался в её голове. Он до сих пор казался ей таким знакомым…

Но это был лишь глупый сон. В действительности после приёма у доктора она прогулялась по городу, зашла в парк цветов, после купила продукты и приехала на метро домой. Приняла душ, почитала купленный на работе роман, выпила таблетку азентраля и легла спать. Погода была прекрасной, не было никакого урагана. Да и в собор она не ходила со времён смерти мамы. «Это был всего лишь сон», – провозгласила она в своих мыслях, сама в это не веря. Это был всего лишь сон.

********

В это раннее утро Эмили больше не смогла уснуть. Её мысли были где-то далеко, в чертогах далёкого сна. Она сидела на кухне, держала горячую кружку чая и прокручивала каждую деталь. Девушка взяла дневник и стала перечитывать, проверяя, не упустила ли что-то важное. Слёзы брызнули из её глаз. Тело охватила дрожь, тошнота вновь стала подступать к горлу. Но Эмили нужно было держать себя в руках. Через несколько дней, в конце недели вновь приём у доктора и до этого она должна была собраться с силами. Ей казалось, что док сможет ответить на её вопросы, что поможет ей разобраться в случившемся сегодня ночью.

До этого, когда сны не ушли из её жизни совсем, она видела во сне что-то типичное: иногда родственников, иногда какие-то странные лабиринты, она видела, как управляет автомобилем, временами она летала под облаками или понимала, что разучилась бегать во сне и стояла на одном месте, когда надо было бежать. Конечно, ей достаточно часто снились кошмары с чудовищами и какими-нибудь жуткими местами. Но сегодняшний сон не был похож на то, что встречалось ей ранее. Он был другой. Эмили никогда не чувствовала себя такой живой и уязвимой.

Эмили тяжело было собрать себя воедино. Конечно, когда доктор Эскью говорил о побочных действиях, она почти не верила в это. Ей казалось, что ничего не сможет повлиять на её странные отношения со сном. Однако у азентраля явно были другие планы. У Эм до сих пор всё тело покрывалось мурашками. Внутри больно сжимался жгут беспокойства. Всего-то побочное действие антидепрессантов, а Эм впечатлилась так, словно это что-то больше, чем просто обычный сон.