Служба по Восстановлению Памяти Книга вторая

– Три дня минимум.

– Это жестоко.

– Думаешь? Ему же нравится. А картошки у меня много. Я с удовольствием исполню это его желание. Теперь поговорим о тебе.

– Не надо со мной такое же делать, умоляю… – Эрни жалобно посмотрел в его черные глаза, потом перевел взгляд на Бохрада, который нервно ерзал в кресле, пытаясь пододвинуться ближе к картошке.

– Не беспокойся, я не заставлю тебя есть картошку. Ты ведь любишь апельсины?

– И что?

Эрни не спускал с Бохрада глаз. Тот, утомившись, решил взять себя в руки и обратить внимание на то, о чем говорят приятели. Шарух склонился к Эрни и проникновенно глядя в глаза, произнес:

– Ничего страшного я не предлагаю. Просто, давай установим, действительно ты их любишь или ненавидишь.

– Нравятся они мне, что тут устанавливать?

– Хочешь, докажу, что ты их терпеть не можешь?

Эрни усмехнулся.

– Интересно будет посмотреть, как ты это докажешь.

– Тогда ты должен довериться мне. Согласен?

– Добился-таки своего. Давай, действуй, не отстанешь, ведь.

Из ящика стола Шарух вынул оранжевый апельсин, и украдкой поглядывая на Эрни, начал его чистить. Бохрад не мог спокойно сидеть, когда перед ним на столе стоит тарелка с белыми манящими кубиками.

– Шарух, тебе же не сложно, дай кусочек. Ну, всего один… Я же много не прошу. Ну, пожалуйста…

– Бохрад, ты вроде сомневался, что будешь у меня просить добавки.

– Я видел, первый раз ты ее в чем-то смочил. Ты заставил меня хотеть ее.

– Интересное это вещество: без цвета, вкуса и запаха. Заставляет желать есть то, чего при нормальном состоянии ни за что бы ни стал. Но если соблюсти иные пропорции при его изготовлении, то можно заставить ненавидеть.

– Не дашь, да? – в голосе Бохрада прозвучали нотки обиды.

Дочистив апельсин и положив его на стол, Шарух взял тарелку с нарезанной картошкой и подошел к шефу.

– Всего одну, умоляю…

– Я тебя сейчас сделаю самым счастливым человеком на свете, хочешь?

– Мне не надо счастья. Всего одну…

Как же жалобно Бохрад смотрел на своего мучителя. Тот, улыбнувшись, поставил тарелку ему на колени. Бохрад горько вздохнул, неотрывно глядя на картофель.

– Издеваешься…

– Чувствуешь, как растет твое желание съесть его? Оно уже кажется нестерпимым? Посмотри на меня.

– Не могу. Если не буду на нее смотреть – умру…

– Значит, ты уже готов испытать такие чувства, о которых даже не подозревал.

Шарух отстегнул ремни с его правой руки. Бохрад, не веря такому чуду, поднял руку и не в силах сдержать дрожь, потянулся к тарелке. Заикаясь от волнения, произнес:

– Я… я… могу все съесть?

– Приятного аппетита!

– Ты сказал, у тебя еще есть картошка. Это точно не была последней?

– Есть еще, не сомневайся.

Бохрад осторожно взял кусочек и, поднеся к носу, всей грудью вдохнул ее запах. Со стоном непередаваемого блаженство он закрыл глаза, а потом положил ее в рот. Он даже не жевал, просто держал во рту и наслаждался, реально чувствуя себя невероятно счастливым.

Шарух вновь вернулся к столу. На этот раз он отделил дольку от целого фрукта и, подцепив ее пинцетом, смочил в странной жидкости. Затем направился к Эрни.

– Значит, съев это, я буду ненавидеть апельсины? – засомневался Эрни.

– Так будет, но сначала проглоти это, – Шарух показал ему круглую синюю таблетку.

– Зачем еще?

– Чтобы контролировать рвотный рефлекс.

– Так меня еще и вывернуть может, вот значит, как я возненавижу апельсины?

– Ты же не хочешь избавиться от обеда? Тогда придется проглотить.

– Хорошо, – согласился Эрни недовольным тоном.

Проглотив таблетку, Эрни приготовился к странной процедуре, грозящей привить ему ненависть к такому с детства любимому фрукту. Он безропотно открыл рот и позволил положить в него дольку апельсина. Не прошло и пяти секунд, как он вдруг выплюнул ее, возмущенно воскликнув:

– Какая гадость!

– Не нравится? – полюбопытствовал Шарух.

– Фу… как такое можно есть? Тебе продали неправильный апельсин!

Шарух вернулся к столу и вновь отделил дольку, которую затем опустил в тарелку с со странной жидкостью. И снова направился к Эрни.

– Убери это, – Эрни отвернулся, закрывая глаза. – Меня от одного вида мутить начинает!

– А от запаха?