Служба по Восстановлению Памяти Книга вторая

– Не находишь этот вариант слишком мудреным?

– От тебя всего можно ждать.

– Ладно, не мучайся. Это шампанское для взрослых, и там есть алкоголь. Принимаю твои претензии, но невнимательным оказался ты, а не я.

– Ладно, проехали, – сердито буркнул Эрни. – Ты вообще, чего пришел?

– Уже избавиться хочешь?

– Просто интересно.

– А пришел я рассказать о своей игрушке, о том, как поражен ее стойкостью.

– Аманти ты назвал идеальной жертвой, меня что-то среднее между жертвой и палачом, а Бохрада – жертвой мучеником. Что это значит?

– Он ради своей идеи будет терпеть все, что ему уготовано. А идея, как ты сам знаешь – удержать меня в качестве сотрудника – это то, что на поверхности лежит. А что в его душе скрыто – мне узнать, пока не удалось. Вчера я ему пальцы обрезал, ну ты помнишь тот трюк. Так он только вздрагивал и морщился от боли. Хоть бы оскорбил как-нибудь, нет, терпит все и молчит. А когда я сказал, что собираюсь то же самое сделать с другой его рукой, он только вздохнул, закрыл глаза и вижу, как по щеке бежит одна единственная слезинка. Ты-то как отреагировал на отрезанный мизинец – такого наговорил: и угрожал, и умолял, и плакал. Вот и представь мое состояние. Я из кожи вон лезу, чтобы выдавить из него какую-нибудь эмоцию, а выдавил одну единственную скупую слезу, – Шарух заметил, что Эрни посмеивается над ним. – Тебе весело, а мне его так жалко стало. Чуть сам не разрыдался, почувствовав себя жестоким монстром. В общем, разочаровал он меня. Подошел я к нему сзади, обнял и прошептал: «Шутка», затем освободил его пострадавшую руку в ожидании, что вот-вот увижу в его глазах злость или еще что. А ему все равно. Одним словом – мученик!

– Не повезло тебе, – веселым тоном посочувствовал Эрни.

– Но ничего у нас впереди еще три недели осталось. Я сделаю из него человека!

Эрни рассмеялся.

– Человека! Здорово сказал!

– Ну, правда, разве это человек? Это существо прячущее настоящее лицо под разными масками. Не верю я в то, что видят мои глаза. Нельзя же быть всегда доброжелательным ко всем и веселым, особенно к тем, кто причиняет боль.

– А если он такой, какой есть? Может вам просто надо поговорить по душам, как ты умеешь? Тебе всегда удавалось убедить меня во всем.

Шарух отрицательно покачивая головой, со вздохом сказал:

– В том то и дело я не могу начать разговор первым. Мешает что-то, может разница в возрасте или положении.

– Да, понимаю…

– По секрету скажу, последние две ночи я сплю, закрывшись в спальне. Опасаюсь с его стороны какой-нибудь пакости. Точнее уже и не сплю – так урывками. Все чудится, что он мой Музей поджигает. А что? Я бы так и сделал. Выпьем еще?

– Наливай, – согласился Эрни

– Вот те на и не возражаешь, – Шарух был приятно удивлен его решимостью.

– А что толку, все равно заставишь.

– Нет, я бы не стал настаивать, честно.

– Тогда я лучше конфеты буду есть.

– Поздно отнекиваться, – Шарух наполнил обе чашки. – Первое слово дороже второго. Надеюсь, ты сегодня ел, а то с непривычки опьянеешь.

– Переживу.

Они чокнулись и осушили чашки.

– А за продуктами, когда последний раз ходил?

– Не переживай, я не голодаю. За продуктами ходил вчера. Хочешь, чек принесу?

– Верю. Слушай, а чего ты тут один в четырех стенах прячешься? Приходи ко мне ночевать иногда. Мне скучно, поговорить даже не с кем. Или учти, я рассержусь и перееду к тебе.

– Сначала с жертвой разберись, а там видно будет.

– Сказал, как отрезал. Чем сегодня день занять, ума не приложу…

Шарух загрустил, потянувшись за конфетой. Но тут к его удивлению из кухни вышел Бохрад. Шарух уставился на него во все глаза, затем переглянулся, недоумевая с Эрни, и усмехнувшись, произнес:

– Ты здесь… Вообще-то мог и не выходить. Через полчаса я бы ушел.

– Привет, Шарух, – Бохрад подошел к нему и положил на столик браслет. – Ты, кажется, потерял.

– Присаживайся. Выпьешь с нами?

– Нет, я пас.

Бохрад начал обходить столик с намерением сесть на диван рядом с ним, но вдруг замер на полпути, резко схватившись рукой за грудь. Затем судорожно вздохнув, закрыл глаза и начал падать на пол. Шарух все это время, не моргая, следил за ним. Вскочив, он успел подхватить падающее тело. Осторожно опуская его на пол, взволнованно запричитал:

– Бохрад, Бохрад, ты чего?

Эрни подбежал к ним, посоветовав:

– Пульс проверь, – а сам приложил ухо к груди шефа. – Кажется, не дышит…

Шарух вывел показания браслета и, бледнея, сообщил:

– Сердце остановилось…

– Скорее звони врачам, я электрошоком воспользуюсь.

– Да, да…

Эрни расстегнул рубашку Бохрада и, сняв со своей руки браслет, приложил к его груди, вскоре отправив нужный сигнал. Тело вздрогнуло, но одного разряда оказалось недостаточно. Только на третьем сердце начало биться.

– Едут, у тебя как дела? – беспокоясь, спросил Шарух.

– Живой вроде бы. Побудь с ним, я врачей встречу.

Через десять минут прибыл экипаж. Бохрада решено было отправить в больницу. Эрни и Шарух настояли на личном сопровождении. Пока ехали врачи проводили реанимационные мероприятия. Эрни видел, что Шарух болезненно воспринял случившееся, и чтобы приободрить, взял его за руку.

– Все будет в порядке. Ты ни в чем невиноват. Врачи все выяснят.